Лисья нора - Нора Сакавич
– «Лисья нора» в лучшем виде, – раздался за спиной голос Ники. – С приходом Кевина в команду потекли денежки – хватило, чтобы обновить покрытие и стены. Теперь тут все блестит, как яйца у кота. Такой красоты не было с самого открытия.
Свет из раздевалки падал на пятачок перед выходом, но до линии поля не дотягивал, так что в чернильном сумраке с трудом проглядывали очертания арены. Нил закрыл глаза и попытался мысленно восстановить картину. Здесь, внизу, располагались места для судей, группы поддержки и членов команды. Где-то тут должна быть и домашняя скамейка «Лисов». Прозрачные плексигласовые ограждения растворились во тьме, как и сама арена, но от мысли, что он стоит на поле, сердце Нила бешено застучало.
– Да будет свет, – провозгласил сзади Аарон.
Сперва раздался гул электричества, потом вспыхнуло аварийное освещение, а затем огни каскадом побежали по трибунам снизу вверх. Стадион оживал на глазах. Чередующиеся оранжевые и белые ряды уходили ввысь, теряясь под балками. Свет залил поле. Нил метнулся к ограждению еще до того, как зажглись потолочные прожекторы. Вжавшись ладонями в толстый холодный пластик, он посмотрел вверх, на табло и светодиодные экраны для повторов, а потом опустил взгляд на гладкое деревянное покрытие поля. Оранжевые линии отмечали его центр и зоны голкиперов. Стадион был прекрасен, абсолютно прекрасен. У Нила захватило дух от восторга, и в то же время ему стало страшно: как вообще он сможет играть здесь после убогой милпортской площадки?
Он закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, представляя хруст от столкновения игроков во время матча, голос диктора, бьющий по ушам невнятными обрывками, рев шестидесятипятитысячной толпы после забитого гола. Нил совершенно точно знал, что не заслуживает такого счастья, что недостоин играть в «Лисьей норе», и все-таки жаждал этого так, что тело сводило судорогой.
Три с половиной недели парни будут тренироваться впятером, в июне подтянутся остальные Лисы, а в августе стартует игровой сезон. Нил открыл глаза, еще раз обвел взглядом арену и понял, что принял верное решение. Начхать на риск, оно того стоит. Сюда его привела судьба. Он должен сыграть на этом поле хотя бы раз; должен убедиться, что оглушительные вопли зрителей способны снести крышу. Ему обязательно нужно вдохнуть запах пота и еды, которую здесь продают втридорога, услышать сигнал, означающий, что мяч попал в белый прямоугольник на стене, и увидеть, как ее контрольные лампочки вспыхивают красным.
– Ну-ну, – произнес Ники, прислонившись к стене неподалеку от Нила. – Неудивительно, что он выбрал именно тебя.
Нил посмотрел на него пустым взглядом; обращенных к нему слов он не понял и даже не услышал. В голове по-прежнему отчетливо тикал секундомер, отмеряющий время игры. Рядом с Ники стоял Кевин, на глазах у которого отец Нила раскромсал человека и который в итоге вошел в национальную сборную по экси. Кевин наблюдал за ним, но, как только их глаза встретились, указал подбородком на дверь.
– Выдайте ему форму и инвентарь.
Аарон и Ники проводили Нила до раздевалки. Эндрю не выходил вместе с ними на поле, но и в фойе его тоже не было. Куда он запропастился, Нила не волновало, поэтому он молча отправился в раздевалку. В передней ее части вдоль стены тянулись шкафчики с номерами и фамилиями игроков. В дверном проеме в глубине помещения виднелись раковины, из чего Нил сделал вывод, что там находится душевая. Больше всего, однако, его сейчас интересовал собственный шкафчик.
В последние недели учебы Нила в Милпорте Эрнандес и Ваймак утрясали вопрос его будущей экипировки. Хоть он и знал, что в шкафчике найдет все необходимое, увиденное привело его в восторг. Пять комплектов формы для тренировок плюс по одному для домашних и выездных матчей. Бо́льшую часть просторного шкафчика занимала мягкая и жесткая защита; на верхней полке лежал шлем, а под ним – нечто кислотно-оранжевое, упакованное в пленку. Нил осторожно ее развернул; оказалось, что это ветровка, по яркости не уступавшая разметке поля. На спине светоотражающей краской значилось: «Лисы» и «Джостен».
– Такую даже из космоса увидят, – заметил он.
Ники засмеялся.
– Дэн заказала их нам почти сразу, как пришла в команду. Объяснила, что ей надоело быть невидимкой. Окружающие любят притворяться, будто таких, как мы, вообще не существует. Типа мы не их забота, а чья-то еще. – Он протянул руку и пощупал ткань. – Люди не понимают, с какой стороны к нам подступиться. Считают нас безнадежными и сразу сдаются, не сделав и шага навстречу. – Ники тряхнул головой, и непрошеная грусть тут же сменилась бодрой улыбкой. – Ты в курсе, что часть прибыли от продажи билетов мы отправляем на благотворительность? Поэтому билеты на наши игры немного дороже, чем у других. Это Рене придумала. Говорю же, она просто золотце. Ну, давай, натягивай уже лисью шкуру.
Пока Ники копался в своем шкафчике, Нил взял все необходимое и направился в туалет. Переодеваться в кабинке было страшно неудобно, однако Нил проделывал это так часто, что превратил процесс в своего рода искусство. Скинул футболку, надел защиту для плеч и нагрудник. Покрутился туда-сюда, чтобы проверить, не жмут ли лямки, и сверху натянул игровую джерси. Решив, что дальше можно одеваться при всех, Нил вернулся в раздевалку. Там он сменил джинсы на форменные шорты; усевшись на скамейку, закрепил на ногах щитки для голеней, поверх которых надел длинные гольфы, а затем обулся в специальные нескользящие бутсы. После он раскатал тонкие хлопчатобумажные перчатки, застегнул их чуть выше локтя, приладил налокотники. Рукавицы – краги – положил рядом со шлемом, чтобы забрать перед выходом на поле, волосы спрятал под оранжевой банданой. Оставалось надеть только защиту для горла – узкий ремешок с хитрой застежкой. Возни с ним было много, и порой Нилу казалось, будто ошейник душит, однако получить удар мячом по горлу ему не хотелось.
В фойе Ники подвел Нила к инвентарной кладовой, на которую чуть раньше указал Кевин, и Нил отпер ее своим ключом. Аарон достал корзину с мячами, а Нил выдвинул стойку с клюшками. Клюшки, по паре на каждого, были расставлены согласно номерам игроков, и его пара стояла последней в ряду. Взяв одну из двух клюшек, Нил медленно ее повертел, оценивая вес и удобство в руке. Она была темно-оранжевой, с единственной белой полоской у основания головки и белой веревочной сеткой, и пахло от нее новизной. Не клюшка – мечта. Нил едва удержался, чтобы не зарыться лицом в ее упругую сетку. В Милпорте он играл старенькой клюшкой из общего набора, тогда как эту изготовили
