Точка входа - Сергей Че
Алекс хотел было поинтересоваться, меняется ли цвет геля с бирюзового на коричневый, если не вылезать из этой ванны месяцами, но только хмыкнул. Наверное, в саркофаге предусматривалось обновление наполнителя.
- Вы так и не объяснили мне мою задачу, - сказал он. – Вряд ли вы ждете от меня простого бета-тестинга.
- Да. Залезать в каждую щель на предмет поиска багов вам точно не придется. Вы и не сможете это сделать.
- Почему? Сомневаетесь в моих возможностях?
Старик закряхтел. Алекс уже понял, что он так смеется.
- Скорее, даже не сомневаюсь, а уверен, что у вас ничего не получится. Но не из-за ваших возможностей. А из-за размеров игровой карты.
- И каковы же эти размеры?
- По начальным расчетным данным около тридцати миллионов квадратных километров.
Алекс медленно повернулся к стене с экраном и Сагамором.
- Это же как целый континент.
- Да. Примерно, как Африка. И там, я вам скажу, далеко не пустыня. Вам пришлось бы потратить всю жизнь на поиски багов в каждой щели, и все равно вы не смогли бы все осмотреть.
- Вам нужна целая армия бета-тестеров.
Лицо старика вдруг треснуло пополам, и экран медленно раздвинулся в стороны, открыв непроглядный мрак. Оттуда пахнуло холодом.
- Подойдите ближе, - сказали половинки Сагамора. – Я вам кое-что покажу.
Алекс осторожно шагнул в темноту.
Он стоял на узком длинном балконе, огражденном невысоким парапетом. А внизу, в паре десятков метрах под ним, простиралось огромное поле, заставленное рядами бирюзовых саркофагов. Отсюда, с высоты, они казались светящимися личинками, и их было много, очень много. Дальние ряды терялись во мраке. Размеры помещения нельзя было определить. В ближайших саркофагах Алекс разглядел темные пятна человеческих тел.
- Как видите, армия бета-тестеров у нас есть. Около десяти тысяч на сегодняшний день.
Алекс облизнул вдруг пересохшие губы.
- И как давно они вашу игру… тестируют?
- Мы ее запустили около года назад.
Алекс обернулся.
- Игре уже целый год, и о ней никто не знает? У нее хотя бы есть название?
- Нет. Можете называть ее, как называли свое последнее андарийское подземелье. Бездной. Вполне подходит. В идеале она должна была стать бесконечной. Игрой игр. Царь-игрой. Виртуальным пространством, где возможно все, что угодно. Где каждый может выбрать себе развлечение по вкусу, и никто не сможет этому помешать.
- Звучит жутковато.
Старик снова заперхал.
- Возможно, для неподготовленного. Но вы поймете, что это великая разработка, когда окажетесь там. Огромное количество игровых миров с разными функциями и разными принципами. А главное ее достоинство – постоянное развитие. Мы создали ядро, способное развиваться автономно, вбирать в себя, анализировать массу информации и выстраивать оптимальные игровые процессы, настроенные под каждого игрока. Можно сказать, эта игра – первый полностью независимый продукт. Ей не нужны разработчики. Она строит себя самостоятельно. Но, видимо, это и стало проблемой.
- В каком смысле?
- В прямом. С игрой больше нет связи. Уже месяц. Мы не видим, что там происходит. Не можем никак влиять. Ее самостоятельность стала излишне самостоятельной.
- Так вытащите кого-нибудь из этих, - Алекс ткнул пальцем в море саркофагов. – Они расскажут.
Старик замялся, прежде чем ответить. Потом наконец сказал:
- Они в коме. Все.
Наступило неловкое молчание, в процессе которого Алекс пытался осмыслить услышанное и примерить его на себя.
- По анализу мозговой активности, - продолжил Сагамор, - мы видим, что они как-то действуют. Что-то предпринимают. Там. Но физическое прерывание связи может закончиться только смертью.
- Подождите, - прервал Алекс. – Я правильно понял. Вы хотите засунуть меня в ванну, заполненную синими соплями, зная, что эти сопли уже отправили в кому десять тысяч человек?
- Об этом можете не беспокоиться, - отмахнулся миллиардер. – Мы усовершенствовали саркофаг. Там повышенная защита. Вы в любой момент сможете вернуться. А главное – это ваша способность подстраиваться под часто изменяемые правила и спокойно переходить из одного мира в другой. Ни у одного из этих людей такой способности нет. Каждый из них тестирует свой кусочек. Вы можете пройти их все. Ну… Насколько хватит времени конечно. Все миры в игре вам будут не нужны. Их слишком много.
- И сколько же миров мне понадобиться пройти?
- По нашим подсчетам всего пять. Причем они довольно близки друг другу по характеристикам. И с примерно одинаковым сеттингом. Мы постараемся внедрить вас в ближайшую к ядру точку входа. Доберетесь до ядра, перезагрузите его данные. Вот, собственно, и все, что от вас требуется.
- А не проще ли перезагрузить сервер? Кнопочку нажать?
- Не в этом случае. Чтобы перезагрузить отсюда, мне придется обесточить не только весь комплекс, но и половину города в придачу. И даже тогда не будет гарантии, что ядро действительно вернулось к первоначальным настройкам. Оно может успеть перекинуть себя куда угодно.
- Вы создали непонятного монстра, и теперь просите человека с улицы загнать его в стойло?
- Человек с улицы получит за это неплохие деньги.
- Ума не приложу, каких денег хватит мне, чтобы забыть о синих соплях и коме.
Сагамор нахмурился.
- Набиваете себе цену?
- Нет. Скорее чувствую, что вы мне что-то не договариваете.
Балкон вздрогнул и пополз вниз, к саркофагам.
- Такое впечатление, - сказал Алекс. – что вы всех своих сотрудников в эти ванны засовали.
- Сейчас ночь, - сварливо ответил старик. – А в этой части здания и днем мало кто появляется. Все автоматизировано. За состоянием людей следят лучшие медицинские программы. Можете сами посмотреть, никакой опасности.
- Я не специалист, - Алекс пожал плечами.
Бирюзовые шеренги с заключенными в них телами приближались. Все это напоминало кадры какого-то древнего давно забытого фильма.
- Эти люди, - медленно сказал Алекс, - в полной власти созданного вами искина. Если он настолько силен, что сумел уничтожить протоколы внешнего наблюдения, то откуда вы взяли, что он позволит мне добраться до ядра? Это же его мир. Он меня прихлопнет, как назойливую муху.
- Мы это продумали, - удовлетворенно заявил Сагамор. – У вас будет, чем защищаться.
Балкон опустился, втянув парапет в напольные пазухи.
Алекс шагнул к ближайшим саркофагам.
Сквозь бирюзовую толщу геля человеческие тела казались едва различимыми пятнами. На закругленном торце каждого саркофага виднелись полупрозрачные графики, медленно ползущие
