Вольфганг Хольбайн - Луна Хадриана
Седрик нагнулся, чтобы взять под мышки этого беднягу кибертека и поднять его, как вдруг от скелета стал исходить какой-то свистяще-шипящий звук, который был хоть и негромким, но достаточно интенсивным. У Седрика снова похолодела спина. Взглянув на скелет, он увидел, что кости охватило зеленоватое свечение и они на глазах начали распадаться в пыль. Этот свет становился все сильнее, и Седрик инстинктивно поднес ладонь к глазам, чтобы защититься от яркого света. Даже когда от скелета ничего не осталось, свечение не исчезало. В следующее мгновение яркий зеленоватый шар раскаленным клубком выскочил откуда-то из плеча костюма пришельца.
В мозгу Седрика все кричало, призывая его бежать отсюда, покинуть это место как можно скорее, взять ноги в руки и убираться прочь, спасать свою жизнь, пока еще была такая возможность, но что-то удерживало его здесь.
Ярчайший прыгающий шар носился по штольне, вдруг он оказался уже перед Седриком и, насквозь пронизав его, вынырнул где-то позади. На какую-то долю секунды Сайперу показалось, что его погрузили в горячее масло, он вдруг почувствовал мощную волну непонятной радости, и ему стало безмерно легко и весело.
Теперь этот шар подскочил к Шерил, пронзил насквозь и ее. Остановился и замер непонятный предмет лишь возле Дункана, который продолжал стоять на коленях, странно улыбаясь. Шар, словно в неуверенности, облетел это изможденное тело несколько раз, чтобы потом, описав еще пару кругов по штольне, помчаться к выходу из нес, и в следующую секунду его уже не было, как не стало и таинственного зеленоватого свечения, – все исчезло так же мгновенно и неожиданно, как и появилось.
Наступила мертвая тишина. Седрик посмотрел на Шерил. Сардайкинка, казалось, была близка к отчаянию. Он чувствовал, что ей хочется прильнуть к нему, прижаться в поисках защиты. Но, к сожалению, она не нашла в себе для этого смелости.
– Что... что это было? – спросила она, едва шевеля побелевшими губами.
Сделав глубокий вдох, он пожал плечами:
–Понятия не имею.
– Свершилось,– бормотал Дункан, – Это...
Он не договорил. Приглушенный стон был продолжением фразы, когда он вдруг, наклонившись, ничком упал на землю и замер.
Седрик, как пьяный, продолжал глядеть на него. Он понимал, что стал невольным свидетелем чего-то в высшей степени ужасного и опасного, настолько опасного, что он даже не понимал сейчас, как ему удалось избежать гибели.
И вот, видимо, резерв его везения начинал исчерпываться. В штольне раздался властный, полный предчувствия садистской радости голос Шмиддера:
– Что здесь происходит?
Седрик прикрыл глаза, сосчитал в уме до трех и неторопливо повернулся.
Хотя он мог видеть лишь силуэт надзирателя, направлявшегося к ним по освещенному участку главного туннеля, не узнать Шмиддера было невозможно. Его невысокую, коренастую фигуру нельзя было спутать ни с кем; кроме того, у него в руке был электрохлыст, за которым тянулся шнур, а в тех местах, где хлыст этот задевал за камни, вспыхивали маленькие голубоватые искорки.
– Дункан свалился, – нарочито спокойным голосом сообщил Седрик, в то время как в голове его вихрем проносились мысли. Он понимал, что необходимо что-то предпринять. – Мне кажется, ему приходит конец.
–Конец, значит, ему приходит? – переспросил Шмиддер. Седрику вовсе не требовалось напрячь воображение, чтобы представить себе, как он усмехается под маской. – Да нет, мне кажется, он просто отлынивает от работы.
Шмиддер подошел ближе.
– Умереть, – внезапно подал голос Дункан, к которому снова вернулось сознание, и чуть приподнял голову. – Мы все здесь погибнем. Они всех нас... прикончат!
– Кто кого тут собирается прикончить? – осведомился Шмиддер. Голос его звучал почти вкрадчиво. Его, видимо, очень удивило, что здесь может быть еще кто-то, кроме него, присвоивший право приканчивать. Шмиддер подошел ближе, и Седрик отступил чуть в сторону, чтобы прикрыть собой защитный костюм у стенки. Удивительно, что Шмиддер до сихпор не заметил его.
– Он бредит, – поспешил заверить надзирателя Седрик. – Просто ему действительно приходит конец. Он уже на последней стадии.
– А с каких это пор ты здесь за доктора?
За доктора! Если бы его дело не было таким серьезным, он непременно бы рассмеялся в лицо этому Шмиддеру. Единственным доктором, которого здесь однажды видели, был один доктор философии. Тоже заключенный, он не выдержал здесь и двух недель.
– Чтобы это видеть, не надо быть врачом, – вмешалась Щерил. – Нужно только глаза иметь.
Даже через стекла маски нетрудно было заметить, как сморщилась физиономия Шмиддера. Рука, придерживавшая хлыст, нетерпеливо дрогнула.
Седрик понял, что если Шмиддер сейчас вздумает огреть хлыстом сардайкинку, то достанется и ему, Седрику Сайперу. И тут же захотелось помешать Шмиддеру это сделать. Тьфу ты, черт! Как только он мог позволить себе даже подумать об этом! Это же чистое самоубийство.
– Возможно,– проворчал Шмиддер. Его недоверие не исчезло (это сомнений не вызывало). Может, он просто был разочарован, что так и не сумел найти предлог, чтобы ударить. – Но, думаю, вам обоим, хитрецам, стоит предоставить мне решать, кто болен, а кто здоров. Прочь с дороги!
Он нетерпеливо дернул рукой и склонился над Дунканом. Шерил уступила ему дорогу, но с таким явным вызовом, что это могло быть расценено как открытое неповиновение. Но внимание Шмиддера слишком занимал. Дункан, чтобы он мог заметить это. Его интеллект не позволял ему делать два дела одновременно.
– Эй, ну что ты там? – громко рявкнул он, слегка пнув неподвижно лежавшего Дункана носком сапога. – Ты разыгрываешь меня или действительно собираешься отдать концы?
Дункан снова пробормотал что-то, что отдаленно походило на «умирать», потом последовали «убить» и «ужасно».
– Что ты там бормочешь? – допытывался Шмиддер, и поскольку вразумительного ответа от Дункана он так и не получил, это привело его в ярость.
– Эй ты, отвечай мне!
Широко размахнувшись, он ударил доходягу в бок, да так, что Седрику даже показалось, что он услышал треск сломанных ребер.
Но Дункан не реагировал и на это. Он, судя по всему, даже и не почувствовал пинка.
– Ладно, – пробормотал Шмиддер и, отступив на пару шагов, поднял электрохлыст. – Не хочешь мне подчиниться, тогда мы попробуем с тобой по-другому.
– Оставьте его, – потребовала Шерил. – Вы же видите, что он просто но может вам ответить.
– А вот сейчас поглядим, – сказал Шмиддер и, размахнувшись, стегнул хлыстом по спине Дункана.
Потом все произошло настолько быстро, что ни один из них не имел ни малейшего шанса что-либо предпринять или вообще хоть как-то среагировать на происходившее.
Дело в том, что иногда самые непреложные правила, лежащие в основе судьбы, вдруг начинают обнаруживать исключения, что же до Шмиддера, то все та же судьба решила в силу своей поистине фантастической непредсказуемости избрать его в качестве подопытного образца для испытания исключительно на нем тех принципов, что лежали за рамками правил. Дункан захрипел и стал подниматься, когда его обволокли сотни маленьких синих молний, потом закричал, но это не был крик боли – это был разъяренный, полузадушенный не то призыв, не то звериный рык, который через секунду перешел в резкий, пронзительный визг, а рука его с нечеловеческой силой стиснула голень Шмиддера.
Теперь уже Седрик действительно услышал треск ломавшихся костей.
Шмиддер заверещал и стал молотить кулаками по камню, выронив свой хлыст, одновременно безуспешно пытаясь высвободить ногу. Это ему не удавалось: оцепеневшая в мертвой хватке рука Дункана сдавила ногу, как тисками.
И снова ужасно затрещали кости, из сапога Шмиддера брызнула кровь. Тело его, которое теперь уже тоже обволокла паутина молний, стало судорожно дергаться и неуклюже осело на землю. Он продолжал кричать, но это уже походило скорее на хрип.
– Нужно как-то удержать Дункана! – кричала Шерил. – Иначе нам всем крышка!
Седрик бросился к Дункану, обеими руками схватил его за руку и попытался разжать железную хватку. Его ударило током, он застонал, одновременно Шерил навалилась на кибертека сзади, чтобы общими усилиями привести его в чувство.
Но это было бессмысленно. Казалось, Дункану нипочем их общие усилия: он одним рывком сбросил с себя Шерил, а Седрику отвесил такой удар, который отозвался взрывом страшной боли. Он отлетел через всю штольню к противоположной стене, больно ударившись о камень. Какое-то время он был без сознания. Перед глазами у него взрывались яркие звезды, а крики Шмиддера стали доноситься как будто издали.
Когда Седрик все же пришел б себя, то усидел, что Дункан уже на ногах. Выпустив ногу надсмотрщика, он схватил его обеими руками и, подняв в воздух, неторопливо, с монотонностью робота, стал бить его головой о стену. Шмиддер уже давно перестал кричать, просто беспомощно повис в руках кибертека и едва шевелился. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво с прилипшими к нему обломками защитной маски.
