Лорен Коулмен - Воин Хирицу
08. 45. Стал лояльным подданным Конфедерации Капеллы.
Не гражданином. Подданным. Шен зажмурился, сдерживая слезы отчаяния и злости. Он вырос на Кайфенге свободным гражданином Федеративного Содружества, но всегда ощущал тесную связь со своими капелланскими, или, скорее, китайскими, предками. Чтобы не забывать об этом, достаточно посмотреть в зеркало. Темные, миндалевидные глаза. Желтоватая кожа. Густые черные волосы, которые он всегда подстригал покороче из-за работы при низкой гравитации.
А потом был еще Кайфенг, планета преимущественно сельскохозяйственного назначения. Всего четыре настоящих больших города и много фермерских поселений, где сохранялись китайские традиции, несмотря на почти тридцатилетнее правление Федеративного Содружества. Особо почитались традиции, связанные с местными праздниками и ритуалами, призванными даровать плодородие. Вот почему возрождение Супремата Сарны, соединение свобод Федеративного Содружества с китайским наследием, сохраненным и поощряемым династией Ляо, казалось воплощением мечты. Мечты его родины и его народа.
Мечты, не прожившей и года.
И от Сунь-Цзы Ляо прощения не будет. Три мира Супремата Сарны не пожелали попасть в число тех, кто приветствовал возвращение капелланского правления. В период хаоса, вызванного вторжением Ляо-Марика в пределы Федеративного Содружества, планеты Кайфенг, Сарна и Сахалин провозгласили себя независимым альянсом, стоящим в оппозиции к Конфедерации Капеллы.
И вот теперь Сунь-Цзы явился. Но не в роли освободителя, а в роли завоевателя. А в Конфедерации все, ставшие подданными в результате войны, автоматически, без учета прежнего социального положения или образования, переводятся в касту слуг. Становятся рабами, недостойными человеческого обращения и используемыми для ручного труда. Теоретически гражданство можно получить после пятидесяти лет верной службы. Но на практике гражданами становились лишь представители следующего поколения, родившиеся в условиях режима Ляо. Лишь они избавлялись от бремени принадлежности к низшей касте.
— Младший офицер Дэвидсон, вы не поможете мне?
Слова сами сорвались с его языка, прежде чем он успел все как следует обдумать. Отрывать ее от работы под пристальным наблюдением сторожей было рискованно. Кроме того, на мостике присутствовал капелланский специалист, который мог почуять что-то неладное, нарушающее привычный ритм работ.
К счастью, сама Дэвидсон не подала и виду, что что-то не так. Она сидела в стороне от остальных, ее лица никто не видел, а потому у нее было время и возможность овладеть эмоциями.
— Да, конечно, — спокойно сказала она. Шен почувствовал, как пересохло во рту. Он ощущал на себе внимательный взгляд Терри Чан, по тому, как потеплела шея, понял, что и Шакал не сводит с него глаз.
— Мне нужно угловое отклонение Кайфенга. Для записи. — Он посмотрел на Терри Чан, стараясь выглядеть запуганным и удрученным. Это оказалось не так уж и трудно. — Думаю, мне не стоит вставать, чтобы заглянуть в таблицы.
— Верно. — Дэвидсон грустно улыбнулась и кивнула. Потом посмотрела на экран. — Отметь: четыре точка два девять.
Шен сделал запись, напряженно размышляя. Зачем он это сделал? Просто посмотреть, поддержит ли его Дэвидсон? Что ж, она его не выдала. И что теперь делать с этой информацией? Все дело в том, что поделать ничего нельзя. И понять это можно было раньше, не совершая таких вот глупостей. Ему и нельзя ничего делать.
«Жди, — приказал себе Шен. — Не время пытаться отправить предупреждение. Пока все эти Хирицу не утратили бдительности. Пока сам Шакал на мостике». На «шаттле» до Кайфенга неделя пути. У него еще будет много времени, когда эти люди уйдут.
Но Шен понимал, что с каждым отправленным сфальсифицированным сообщением его воля к сопротивлению будет ослабевать, как это произошло с лейтенантом Харрис. Сотрудничество — это политика. Фраза врезалась в память еще со времен курсов Военной академии. В условиях, когда планеты постоянно переходили из рук в руки в период Войн за Наследие, перемежавшихся непрерывными пограничными стычками, население оккупированных миров часто делало выбор в пользу простого сотрудничества, а не сопротивления.
Он все еще размышлял об этом, когда ход рассуждений прервал резкий голос Шакала:
— Тишина на мостике. Эллен, приготовьтесь к записи. И не волнуйтесь, я знаю, что вы прекрасно справитесь. Сделаете то, чем будет гордиться ваша новая нация, ваша семья. Шен! Продолжайте вести запись в журнале. Пусть будет видно, что вы заняты. Всем остальным отойти назад, чтобы не попасть в камеру.
Ти By Нон и Терри Чан сели у консолей слева от Шена. Справа часовой подплыл к стене, чтобы зацепиться за что-нибудь. Капелланский специалист остался рядом с младшим офицером Дэвидсон, чье место не попадало в камеру.
— Запись, — сказала Дэвидсон.
Шен старался не слушать то, что говорила лейтенант Харрис, а говорила она о проведении ремонтных работ, давно откладывавшихся из-за большого движения через станцию. Он продолжал печатать.
08. 50. Сотрудничество — это политика.
Внезапно Шен с такой силой ударил ключом по экрану, что тот треснул. Схватив портативный компьютер, он запустил его в стоящего рядом с Дэвидсон капелланца. Прибор попал тому в ухо и отбросил в сторону. Выиграв несколько драгоценных секунд, Шен воспользовался ими, чтобы крикнуть:
— Военные силы Капеллы захватили станцию и вскоре нападут на Кайфенг. Не доверяйте дальнейшим сообщениям. Информируйте Сарну. Приготовьтесь к…
Первый выстрел пришелся в левое плечо, второй — в левый бок. Шен подался вправо, словно пытаясь убежать от боли, а голова уже кружилась от запаха прожженного комбинезона и обугленной плоти. За спиной кричала лейтенант Харрис, называя его глупым, самовлюбленным негодяем. Шену хотелось плакать и смеяться. Он посмотрел на младшего офицера Дэвидсон и прохрипел что-то невнятное.
Предупрежденная Шеном, она стояла у панели, а ее пальцы летали по клавишам, отсылая предупреждение. Ей удалось набрать все сообщение и несколько раз ударить по кнопке «Передача», прежде чем сбитый с ног «сторож» поднялся и отбросил ее от панели сильным ударом в висок. Что случилось с ней дальше, Шен не видел — Терри Чан схватила его за волосы и рванула к себе. В висок ему уткнулось дуло лазерного пистолета. Дверь открылась — на мостик хлынули враги.
«Не важно, — подумал он. — Я вас победил.
08. 55. Победил Дом Хирицу».
— Ушло? — спросил Шакал. Голос его предвещал смерть. — Сообщение ушло?
Ему ответил не «сторож» Дэвидсон, а кто-то другой.
Человек, голоса которого Шен еще не слышал:
— Нет, не ушло.
Краем глаза Шен видел только дуло пистолета, прижатое к его виску, и часть руки Терри Чан. Новый голос принадлежал женщине, и в нем чувствовались сила и власть. Шен сразу поверил ей, и его охватило отчаяние. У него ничего не получилось.
Голос зазвенел снова:
— Глупо думать, что мы не предусмотрели такую попытку. Пульт связи мостика отключен. Сообщение должно быть передано из центра связи. В записи. Вы ничего не добились.
Шен услышал, как тихонько заплакала Дэвидсон, и почувствовал, что и по его щеке ползут слезы. Нужно взять себя в руки.
— Мы пытались, — сказал он, обращаясь к невидимой женщине. — Другие узнают, что мы пытались.
— И потерпели неудачу, — небрежно ответил голос. — Эллен Харрис, докажите нам свою преданность. Вынесите приговор этим двоим. Они — ваши люди. Пусть ответят за свое преступление, или вы ответите за них.
Наступила тишина, и в душе Шена зародилась надежда на то, что лейтенант поймет их жертву. Но надежда тут же умерла, когда он услышал ее четкий ответ:
— Я предлагаю собрать обе команды у переднего стыковочного шлюза. Пусть посмотрят, как неподчинившихся выбросят в космос. Это решит проблему дисциплины.
— Да, решит. И пусть все поймут, что даже малейшая дерзость будет рассматриваться как тягчайшее преступление, караемое смертью. — После небольшой паузы голос обратился уже к Шакалу: — Вы хорошо с ней поработали, Ти. Полагаю, неприятностей больше ждать не от кого, так что передайте руководство этой операцией командиру копья Арису Суню. Ваше присутствие необходимо на борту «Тао-те».
Шен уже ничего не чувствовал, кроме полного отчаяния. В его душе поселился холод, и ему казалось, что даже боль исчезла вместе с надеждой. Но боль напомнила о себе еще раз, когда он услышал последние слова этой властной женщины:
— Передайте Арису Суню, что в награду за верную службу Эллен Харрис позволено самой открыть шлюз.
Арис Сунь вплыл в ступицу гравитационной палубы. Похожая на огромное колесо гигантской прялки — тысяча двести метров в диаметре и сорок метров в глубину, — она медленно вращалась, и войти в нее можно было только через центр, где центробежные силы проявлялись в меньшей степени.
Цепляясь за поручни, он стал пробираться к внешнему колесу, где поддерживалась стандартная терранская гравитация. По мере продвижения его вес все возрастал, и когда Арис вышел на самый дальний уровень, то весил уже шестьдесят пять килограммов. Пройдя еще немного, он оказался у двери кают-компании, занятой на время Вирджинией Йорк.
