Анастасия Парфёнова - Город и ветер
— Я прошу прощения, что Вам пришлось провести ночь в этом… месте, мой господин. Многих должностных лиц пришлось поднимать посреди сна.
Так, значит, Таш провела ночь, знакомясь с политической конъюнктурой (Сааж и Рино должны были ей в этом помочь, они ориентировались в происходящем едва ли не лучше самого Тэйона) и укрепляя свои позиции. Похоже, весьма и весьма успешно. Ну, стихии ей в помощь. Стихии вообще любят помогать тем, кто сам умеет о себе позаботиться.
— Вы позволите сопроводить Вас, мой господин? Она спрашивает, позволит ли он себе помочь. Подняв голову, Тэйон увидел застывшие в дверях высокие фигуры в ливреях Алория, но без знака сокола, а с вышитым вместо него стилизованным знаком ветра. Сааж, строгая и подтянутая, точно воплощение идеального вассала семьи Алория. Рино, подпиравший проём с таким видом, будто оказывал этой самой семье огромную поддержку одним своим присутствием, держал в поле зрения пространство по обе стороны от двери. Одрик уже спускался по ступеням. За ним, словно послушная добродушная псина, плыло роскошное тяжёлое кресло Тэйона.
Маг проглотил непонятно откуда взявшийся в горле ледяной комок и ровным голосом ответил:
Айе.
Ему придётся как-то подняться с лежанки и пересесть кресло. На глазах у всех этих людей. На глазах у Уррика из клана медведя.
Ураганы им всем в глотки.
Повисла напряжённая, неловкая тишина. Многие отводили глаза. Урр, напротив, смотрел пристально и презрительно.
Тэйон заставил себя действовать спокойно и невозмутимо, будто он был в своей спальне, в благословенном спасительном одиночестве. В камере не было свободного ветра или даже приличного сквозняка, с которым можно было бы работать, но он свил потоки воздуха, заставив их поднять своё тело в вертикальное положение. Таш подалась к нему, естественным жестом обняла за талию, и со стороны, должно быть, казалось, что она всего лишь немного поддерживала супруга, а вовсе не приняла на себя почти весь его вес. Со стороны, вероятно, выглядело дело так, что Тэйон сам стоит на ногах. Что парализованная от самой талии нижняя часть тела не висит мёртвым, неуправляемым грузом. Со стороны…
Да какая, к стихиям, разница, что там казалось со стороны? Тэйон прекрасно знал, кем он был на самом деле. Ощущал это каждой клеточкой своего тела, каждым вздохом.
Калека. Обуза. Бесполезный, мёртвый человек. Так, кажется, говорят о нём в клане.
Что ж, их право.
Единственный шаг, который отделял его от кресла, растянулся в бесконечность. Он длился, и длился, и длился.
А на Тэйона из рода Алория нахлынули разбуженные немигающим взглядом вер Бьора воспоминания.
Холодный, промозглый дождь, секущий плечи, спину, нервы. Никогда не прекращающийся дождь осенней Халиссы. Горная тропа, хлюпающая под ногами верхового ящера, длящаяся вот уже второе пятидневье погоня и глухое раздражение в душе.
— Мы на месте, лэрд.
— Айе. Занять позиции. Герн, Ийгор, Кэрэй, берите луки и дуйте наверх. Остальные — рассыпаться. Терр, — он глянул на бледное и решительное лицо семнадцатилетнего сына. Парень много времени провёл в облике сокола, выслеживая столь умело ускользавшую от них добычу, и теперь едва держался в седле. Бросать его в таком состоянии в гущу битвы было нельзя. — Останетесь со мной. И не спорьте! Здесь придётся действовать магией, а значит, я буду слишком сосредоточен на стихиях, чтобы уследить за всем. Кто сможет лучше прикрыть мне спину, чем вы?
— Айе, отец! — Мальчишка всё ещё выглядел так, будто готов был взбунтоваться, но послушно подал своего зверя назад.
Остальные ответили нестройным «Айе, мой лэрд» и бросились выполнять приказ. У них было мало времени.
Тэйон и следующий за ним по пятам Терр направили ящеров вперёд. С каждой секундой ветер становился всё крепче, дождь уже больно хлестал по лицу, а не просто накрапывал раздражающей изморосью. Небольшой, очень жёстко контролируемый ураган, созданный Тэйоном, гнал разбойников прямо навстречу отцу и сыну.
…эти подонки, лишённые клана, дома и какого-либо понятия о чести, обрушились на одиноко прижавшуюся к крутым склонам деревушку, точно стая голодных падальщиков. Наученные суровыми горами, жители не пожелали безмолвно покориться. Старые и малые ушли тайными тропами, всё взрослое население перехватило пастушьи посохи в боевой хват и осталось прикрывать их отход. И полегли все. До последнего.
Но за то время, пока они ещё держались, гонцы успели добраться до замка правившего здесь тотемного клана и обратились к мающемуся бездельем лэрду.
Лэрд собирался недолго. Раздражённый не дающимся ему вот уже в третий раз заклинанием, отсутствием жены, опять удравшей в море, и затянувшимся миром с соседями, Тэйон вер Алория был только рад возможности излить на кого-нибудь накопившуюся энергию. Оставил замок на младшего сына, а сам взял с собой старшего, в последнее время совершенно отбившегося от рук, и два десятка воинов, чтобы броситься в погоню. Которая, похоже, подходила к концу.
Разбойники, исхлёстанные стихией, мокрые, едва держащиеся на ногах, появились с той стороны перевала. И замерли, увидев две одинокие фигуры на огромных, злобных верховых ящерах, поджидающие их среди беснующегося ветра.
Тэйон медленно поднял руку, пристально глядя на свою ладонь, представляя, как сходятся над ней в тугой клубок нити стихийных потоков, как рвутся они из разжатых пальцев… и как подчиняются, когда его неумолимая воля натягивает невидимые поводья силы. Адская смесь из воющих воздушных потоков, грозовых разрядов и штормового ветра. Кристаллы льда резали лица — побочный эффект резкого охлаждения.
С десяток разлапистых молний ударило за спинами неподвижных соколов. Стихия взвыла, яростная, гневная, обрушилась на растерявшихся бандитов, сдувая их с узкой площадки, заставляя развернуться в слепой панике и бежать, бежать, бежать…
…прямо туда, где на отрывистом склоне ждала засада. Свистнули стрелы — знаменитые, заговорённые от сырости тетивы халиссийских рейнджеров не подвели и на этот раз. Зазвенел металл, даже вой бури перекрыли предсмертные крики. Численностью разбойники почти вдвое превосходили отряд лэрда, но у них не было ни малейшего шанса.
Тэйон стиснул зубы, пытаясь удержать концентрацию. Магический круг, при помощи которого была вызвана эта буря, остался позади, на расстоянии двух дневных переходов. Тянуться туда, где на скале были спешно начерчены фокусирующие линии и установлены кристаллы, удерживающие буйство ветров в повиновении, оказалось совсем не так просто. Догадался бы заговорить один из камней на «дистанционное» управление, не пришлось бы сейчас выворачивать собственные мозги, удерживая связь!
Сокол сконцентрировал отдельные порывы ветра в один мощный поток и направил его на группу разбойников, которым удалось сбиться в круг и организовать что-то вроде совместной обороны. Удар оказался настолько мощным, что бедняг просто приподняло над землёй и отшвырнуло на расстояние трёх длин дракона. И сбросило со скалы. После этого битву можно было считать почти законченной
Вер Алория начал успокаивать стихии. Распускать пульсирующий над ладонью видимый лишь ему одному клубок потоков стихии, отводить их в сторону. Мысленно он прошёлся по находящемуся далеко отсюда кругу, тщательно линия за линией, откачивая энергию из магических полей, осторожно «гася» кристаллы. Буря поднялась над горными вершинами, постепенно утихая. Небо стало светлеть…
Он не услышал свиста. Вспыхнула раскалённая боль в спине, ударила вдоль позвоночника. Темнота в глазах, и вдруг вставшая на дыбы земля, и боль в лёгких, которые почему-то забыли, как делать вдох…
— Лэрд!!!
— …арбалетный болт… в спину… отравленный…
— Целителя! Да где же этот стихиями проклятый…
— …залечил рану, но яд…
Бледное, с посиневшими губами лицо Терра, склоняющееся над ним.
— …ец!.. не виноват!.. подкрался сзади…
Глухой стон, сорвавшийся с губ, когда его подняли на спешно сооружённых носилках. Ставшее вдруг ближе и в то же время дальше хмурое небо. Дождь, падающий на запрокинутое лицо. Боль.
Он совсем не запомнил дорогу назад до замка. Он был за это благодарен.
Тёмный балдахин кровати. Вереница целителей, беспомощно разводящих руками.
Боль.
Осунувшееся, посеревшее лицо его наследника.
Они не ладили. Много и часто спорили, по поводу и без повода — об этом знали все в замке. Терр убил разбойника, сделавшего роковой выстрел. Но… был ли выстрел сделан разбойником?
— Вы не виноваты, сын. — Громко и ясно, так, чтобы все собравшиеся в затемнённой комнате могли слышать. Терру ими править. Нельзя, чтобы люди сокола не доверяли своему лэрду. — Если кто и должен был предусмотреть, что среди этого отребья может оказаться маг, способный пробиться через ветер и зайти к ним со спины, то только я. Сам недодумал сам за свою глупость и расплачиваюсь.
