Хаим Оливер - Энерган-22. Научно-фантастический роман
Лино Баталли почти всегда печатал мои материалы, если только они не затрагивали острых вопросов. Поэтому я с такой уверенностью положил свои листки ему на стол.
Он удивленно взглянул на меня поверх очков:
— Уж не обнаружил ли ты базу Эль Капитана, Тедди? — с дружеской насмешкой спросил он.
— Базу пока не обнаружил. Зато открыл энерган.
— Энерган?!
— Да. Заменитель бензина. Лино разочарованно улыбнулся: — И ты туда же? Этот твой заменитель, наверно, уже тысячный по счету за последние год-два. Гениальный изобретатель, не признан, голодает, влачит жалкое существование, доведен до отчаяния равнодушием общества и преследованием нефтяных магнатов. Раскрывает душу журналисту и молит о помощи, не то взорвет к чертям нашу планету или предаст себя самосожжению перед воротами княжеского дворца… Право же, Тедди, это не достойно тебя…
— Ошибаешься, Лино, — возразил я. — На сей раз дело обстоит иначе. Сначала прочти материал, а тогда поговорим.
— Прямо сейчас? — он недовольно вскинул брови.
— Сделай одолжение. Во имя старой дружбы. Тут не так уж много. Я посижу в буфете, выпью чашечку настоящего кофе за твой счет. И если материал тебе не понравится, можешь преспокойно вытолкать меня взашей, я не буду в претензии.
Он засмеялся.
— Так и быть, Тедди! И можешь взять к кофе бутерброд с натуральной ветчиной.
Едва я кончил завтракать, как Лино прислал за мной: он читает быстро, иначе ему бы не справиться с грудой материалов, которые попадают к нему на стол.
Я вошел в кабинет. Лино задумчиво протирал очки и даже не взглянул на меня, когда я сел по другую сторону стола. Вытолкает он меня или нет?
— Хорошо, Тедди, отлично, — сказал он. — Не растерял мастерства. Мы напечатаем это в литературном приложении.
— Почему в приложении? — удивился я.
— Как рассказ. Или фрагмент из повести.
— Но это не рассказ, Лино! — воскликнул я. — Это репортаж о подлинном событии.
Он устало вздохнул. Так он вздыхает, когда сотрудники упрямо пытаются всучить ему недоброкачественный материал.
— Теодоро, друг мой, когда журналист начинает принимать желаемое за действительное — это опасный симптом.
— Клянусь, я говорю чистую правду!
Он надел очки, испытующе посмотрел на меня: — Хорошо, допустим. Но где доказательства? Документы, записи, фотографии, сам энерган, наконец? Где этот жрец, его помощники, красавец из ковбойского фильма? Адреса, телефоны, радиофоны?
Я знал, я с самого начала знал, что так будет!
И положил на стол письмо в голубом конверте и коробку, которую подобрал на складе.
— А машина у меня заправлена горючим, полученным из зерен энергана, — добавил я, предвидя, какой услышу ответ.
Длинные аристократические пальцы Лино отодвинули в сторону и коробку, и письмо.
— Это не доказательства, — сказал он. — Рекламных объявлений и коробок из-под сигарет всюду навалом, а бензин можно купить на любой бензоколонке. Покажи мне хоть несколько зерен этого твоего энергана, продемонстрируй, как получается горючее, дай мне хоть одну каплю этого горючего, тогда я поверю… Нет, даже и тогда не поверю. Тебе придется проделать эти манипуляции еще раз, и еще, и уж не знаю сколько раз еще перед учеными, перед разными комиссиями, перед целыми академиями… И лишь тогда…
Нет, даже тогда… — Он не договорил и скептически поджал губы.
Лино Баталли был прав, тысячу раз прав. Я бы тоже выдвинул такое требование любому, кто явился бы ко мне с подобным материалом.
— Хорошо, — примирительно сказал я. — Напечатай в литературном приложении. Но если завтра или послезавтра я все же принесу тебе энерган?
— Сперва принеси, а там будет видно… Лино Баталли был мне другом.
— Слушай, босс, а как насчет небольшого аванса? Я совсем на мели… Он не стал ломаться: — Иди в кассу. Скажи — сотню…
Я получил в кассе сто долларов и первым делом отправился на почту.
Еле дождался, пока какая-то болтливая толстуха освободит кабину радиофона, и набрал нужный номер. Однако радиофон 77 77 22 не отвечал.
Я вернулся домой обрадованный и одновременно расстроенный:золотоносная журналистская жила оказалась не слишком глубокой.
8. Рассказ с неожиданным финалом
Прошло три дня, полных напряженного ожидания.
Индикатор стайфли по-прежнему показывал цифру “88”. Из танкера “Далия” в океан по-прежнему выливались тысячи тонн нефти. Десятки очистительных судов и сотни водолазов делали все возможное, чтобы предотвратить неминуемую гибель сотен километров побережья. Правительство апперов объявило о повышении цен на бензин на 18 процентов. Химические концерны сообщили, что повышение неизбежно отразится и на их ценах. Профсоюзы угрожали забастовкой. Профессор Моралес метал громы и молнии как на владельцев танкеров, так и на динамитеросов, которые эти танкеры взрывали.
“Утренняя заря” молчала.
Молчала и “Энерган компани”.
А я каждые два часа наведывался в лавчонку на Двадцать второй улице. Листок с моим адресом по-прежнему торчал в замочной скважине. Потом я звонил коменданту дома на набережной Кеннеди и спрашивал, нет ли каких известий от индейцев — все напрасно. Вызывал с почты радиофонный пункт 77 77 22 — молчание. Старый жрец будто сквозь землю провалился.
Все остальное время я торчал дома, нервно кусая ногти, смотрел телевизор, листал брошюры и труды об энергетическом кризисе в мире, читал книги о мытарствах великих изобретателей и пытался представить себе создателя энергана: гениальный, полубезумный старик среди пробирок и колб в лаборатории где-нибудь на чердаке средневековый алхимик и современный Фауст, пытающийся проникнуть в тайны бытия и источники материи жрец племени майя, который стоит на вершине солнечной пирамиды, воздев руки к богам, и заклинает огненный небесный шар даровать ему космическую силу… И тому подобная красивая чушь, внушенная мне фантастическими романами, которые я в несметных количествах проглотил в юности.
С каждым минувшим днем мое уныние возрастало, все меньше пил воды, все реже дышал кислородом. Из той сотни, что мне выдали в “Утренней заре”, пришлось заплатить за кислород и воду, да и то не полностью, оставив немного на еду и радиофон… Поэтому когда на четвертые сутки я проснулся с привычной болью в затылке и услышал по радио свое имя, то не обратил особенного внимания на слащавый голос диктора. Но когда он произнес слово “энерган”, я сразу насторожился.
Передавали ежедневный обзор печати и дошли до литературного приложения к “Утренней заре”. Диктор сообщал: “Наш известный журналист после длительного молчания впервые выступил на ниве беллетристики с повестью “Энерган”. Повесть читается с увлечением, она звучит так ярко и современно, что воспринимается как репортаж о подлинных событиях. Мы с интересом ждем продолжения…”
— Ты слышишь, Тедди? — донесся из кухни голос Клары, и она вбежала в спальню. — Это и есть то верное дело, о котором ты мне говорил?
— Как будто… — буркнул я, а она выскочила на улицу и вернулась с двадцатью экземплярами “Утренней зари”.
Я развернул газету. Мой материал занимал половину набранной петитом полосы. Лино Баталли пустил его без купюр — он и вправду хороший друг.
Под заголовком он поставил “повесть”, а в конце добавил “продолжение следует”.
Что он имел в виду этим приятным добавлением, неизвестно, но мне казалось, что продолжение возможно лишь в том случае, если материал идет как репортаж. Как повесть он не имел продолжения… Если только не произойдет чего-нибудь важного — например, снова выплывет на белый свет старый жрец или же сам энерган.
— После обеда почитаем вместе, хочешь? — спросила Клара. — Я сейчас займусь обедом. Надо приготовить что-нибудь праздничное…
У меня, конечно, не хватило терпения ждать до обеда, и я принялся за чтение сразу. Но не дошел еще до второго столбца, как зазвенел телефон, а затем началась настоящая телефонная вакханалия. Первым позвонил Панчо.
— Привет, Тедди! — прокричал он своим тоненьким голоском. — Вот не знал, что у тебя такая фантазия. Но почему ты не назвал меня, а?
Немножко рекламы мне бы не повредило.
— Ты же сам запретил упоминать твое имя!
— Да, конечно, но я думал, ты занялся бизнесом, а не литературой. В литературе все позволено. С тебя причитается, помнишь?
— Слово есть слово! — подтвердил я. И шепотом добавил: — Панчо, у меня к тебе огромная просьба.
— Опять насчет твоего Белого Орла? — ехидно поинтересовался он.
— Угадал. Ты не можешь стереть из электронной памяти информацию об “Энерган компани”? Или хотя бы на время заблокировать?
— Но ведь у тебя все выдумано?
— Панчо, будь другом, умоляю! И пока больше ни о чем не расспрашивай. В другой раз…
