Ярослав Смирнов - Охотник на звездном снегу

— …подозреваемый вышел из-под контроля, завладел транспонатором! Он вооружен и опасен!..

Ах вот оно что.

Тогда вопросов нет — провокации в отношении Охотников надо пресекать в корне.

Лекс нагнулся над фрументарием, сдернул с него шлем и несильно стукнул пониже уха. Бывший инструктор заткнулся на полуслове.

Лекс выпрямился и огляделся. На площади было тихо, все люди куда-то убежали, нарданты тоже пока не появлялись.

Он повертел черную штуковину. Как его… трансплюкатор?.. нет, это не отсюда, это из кино… кажется… транспонатор. Переноситель, значится. Ну ладно. Быстро — что имеем? Планета Икс, по которой бегают нарданты — гуманоиды, употребляющие желудки людей в качестве деликатеса. Бойцы, кстати, неплохие. Но их миры у Эмпузы на куличках, и что ж тогда за планета Икс… пока забудем. Далее — оглушенный агент сенатской секретной службы. Следил — за мной? за нами?.. давно Сенат точит зубы на Охотников, это все говорят: слава Девятнадцати и самому Цезарю, что Флот не ликвидировали… но ведь это считалось сплетней и басней, а теперь стоит задуматься… но не мне… а что дальше?..

— Стоять! Не двигаться!..

Лекс дернул головой, не веря своим глазам: только что справа от него не было ничего, кроме помойки, а теперь там стоит малый десантный челнок, и из него выбегают бойцы в зеленых бронекомбезах легионеров и берут его на прицел.

— Именем Сената и Республики! Старший велит Александр Люпус, вы арестованы!

А это сказал высокий иксамит в темно-синей форме фрументария. В петлицах три большие ветки — старший квестор. Какая честь.

Автомат висит на шее… в руках — только транспонатор. В глаз ему кинуть, что ли?

Иксамит поднял пистолет.

— Положить оружие. По счету «два» прострелю колено, — холодно сказал он.

Нет, мне тут делать нечего… а нажму-ка я кнопочку — просто так, не глядя.

Лекс потянул автомат, снимая его, и в этот момент иксамит — тоже просто так, что ли?.. — опустил ствол пистолета и нажал на курок.

Но Лекс оказался быстрее.

Глава 3

…и покатился вниз, сминая высокую траву.

С треском вломившись в какие-то кусты, Лекс замер. Он полежал минуту, напряженно прислушиваясь и переводя дыхание: вроде бы все было тихо.

Лекс приподнял голову. Ни Эмпузы не видать — кусты и кусты. Колючие. Делай со мной что угодно, братец Лис, только не бросай… или не кидай?.. и фаллоу за белым рэббитом. Нок-нок, Нио. Нео. Или Арнольд в «Предейторе» — тоже «нок-нок».

Лекс сунул «транспонатор» в набедренный карман, удерживая «титан» одной рукой. Огляделся. Нет, надо выбраться…

Он осторожно вылез из колючих зарослей.

На дальней станции сойду. Трава по… ну, вам как раз по пояс и будет. Что это сегодня на кинематограф потянуло?.. Там — пусто… болото, что ли. Там — опять кусты. Придется опять забраться на холмик…

Пригибаясь, Лекс быстро взбежал на вершину холма, с которого скатился минуту назад. Трава действительно была высокой — хорошая маскировка… и что мы видим отсюда?.. Под серым небом, по которому быстро и как-то деловито бежали рваные серые тучи, лежала унылая зелено-коричневая равнина. Такого цвета было все — высокая трава, среди которой уныло торчали какие-то лишние чахлые деревца, застоявшиеся огромные лужи, болото позади… и низкие, крытые не то соломой — само собой, зелено-коричневой, — не то еще какой-то полусгнившей растительностью домишки. Домишек было штук десять, и эта деревенька располагалась метрах в трехстах впереди.

Лекс, по-прежнему стоя на одном колене, взял автомат и посмотрел на деревню — или хутор, Мормона его знает, — в оптику прицела.

Деревня как деревня. Тихая только. Огороды… маленькие, и не поймешь, что там растет. Скотины нет, людей — тоже не видно, и техники опять-таки не наблюдается. Но в двух домах горит свет. Время есть? Давай тресть.

Лекс осторожно спустился с холма, прошел мимо кустов, присел в траве возле кривоватого деревца. Что же, надо подумать. И покурить. Покурить?

Он с сомнением глянул в небо, покрутил носом. А, ладно. Не увидят. Кто? Да никто.

Он раздернул нагрудные замки комбеза, достал из кармана рубашки сигареты, прикурил. Затянулся.

Ну-с, будем думать. Возьмем, так сказать, тайм-аут. Что имеем? А то, что кто-то хочет иметь нас. Можно было бы считать себя виноватым в том, что подстрелил — пусть и практически нечаянно — служителя аттракциона, пусть даже и фрументария, хоть он и не представился (но ведь не преставился же! поручик, выдайте каламбур), но появление целого старшего квестора в качестве желающего арестовать наводит на серьезные мысли…

Лекс прислонился спиной к тонкому древесному стволу, затянулся сигаретным дымом и закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок.

Провокация — первое слово, которое могло прийти на ум. Кому-то понадобилось подставить его, старшего велита Звездных Охотников… зачем? Между прочим, Охотники вообще-то находятся вне компетенции фрументариев, так что можно было послать генерала-иксамита подальше. Наверное. А ведь зеленорожий еще и стрелял…

И этот странный аттракцион. Почему они вообще туда пошли? На крейсере об увеселительном комплексе говорил Торкват, куратор по внутренней безопасности. Он что, работает на спецслужбу Сената? Странно. Не преступление, конечно… хотя что я знаю об отношениях фрументариев и AIR? Ну… две республиканские службы, ну, первые — гражданские, номинально подчинены Сенату, а вторые — военные, и даже не военные, а надзирающие за армией, и подчиняются непосредственно Цезарю, что, кстати, многим не нравится. Что-то припоминаю, командир наш, Керкатиан, такое говорил, когда мы обсуждали вариант поступления в офицерскую школу… неужели неспроста говорил?..

Лекс прикурил вторую сигарету и стал вспоминать тот разговор.

— …и запомни, Охотники — самые преданные, самые испытанные бойцы, надежда и опора Цезаря. Понимаешь ты это?

— Так точно, господин триарий, — ответил Лекс. — Я знаю, что Охотники — лучшие солдаты, которыми располагает Республика.

— Не Республика, а Цезарь, — с нажимом сказал Керкатиан и потер щеку. На его узком, загорелом до черноты лице с глубокими морщинами проступило странное чувство, похожее на досаду.

Лекс молчал, ожидая продолжения.

— Официально Флотом Охотников командует магистр-экит Марк Матерний, — негромко произнес Керкатиан. — Однако он уже стар… и болен. Сенат настаивает, чтобы Охотники были подчинены сенатору Публию Папернию, главнокомандующему Вооруженными Силами Республики. Однако Цезарь не может пойти на это, поскольку в таком случае Сенат сосредоточит в своих руках командование всеми воинскими формированиями государства.

«Ну и что?» — хотел тогда спросить Лекс, но не стал, потому что думал о другом, в том числе и о предстоящей прогулке по Забдицении, Эмпуза ей в качель…

А что там еще говорил триарий?

Что-то про будущее офицерство, про карьеру… это я помню. А еще…

— …Мы, Охотники — особая каста. Немногим дано это понять. Мы — скальпель в руках хирурга, острие копья воина, если угодно, стило, которым пишется история. Нас не знают и не видят обычные люди. Им и не надо замечать нас. Однако те, кто хочет переписать историю по-своему, наблюдают за нами — пристально и не всегда доброжелательно. Поэтому каждый Охотник должен быть постоянно готовым к любым неожиданностям и провокациям.

Триарий умолк, заглянул Лексу чуть ли не в душу своими пронзительными глазами (пронзительными — это не преувеличение, усмехнулся Лекс про себя) и, понизив голос, снова заговорил:

— Особенно это касается тебя, Волк…

…а почему фрументарий перевел его фамилию? Ведь в Охотниках его и называли, и записан он был именно как Волк, а не Люпус…

— …внимательным, всегда внимательным. Особенно на отдыхе. Охотника нельзя опекать круглосуточно. Он должен заботиться о себе сам. Надеяться можно только на товарищей, а доверять только Цезарю и тем, кого он посылает нам на помощь…

Лекс открыл глаза, затушил окурок о подошву и засунул его в ямку — вслед за первым.

Он посмотрел на небо, потом на хронометр. Прошло сорок минут с начала его участия в аттракционе. На Забдицении — глубокая ночь, здесь — вечер, темнеет.

Лекс вытащил транспонатор, повертел его в руках.

Интересная штука. Никогда о такой не слышал. Он что, открывает локальный гипертуннель? Архипереходник, понимаешь. Непонятно. И при чем здесь аттракцион?

Лекс сорвал травинку, посмотрел на нее, понюхал. Голограмма? Имитация? Все может быть… Локальный гиперпереход возможен, это да, но на совершенно незначительное расстояние. Так что, я брожу по подвалам развлекательного комплекса?..

Голова трещала от подобных мыслей.

Лекс снова взялся за транспонатор.

Ну и что мы тут видим? Сенсоры и значки. Что я тут нажал? Хрен его знает. Как горел огонек «База», так и горит себе. Так.