Грегори Киз - На грани победы 2: Возрождение

— Той, что притворялась йуужань-вонгским дезертиром?

— Элан. Да. У неё была какая-то любимица или домашнее животное, я не знаю точно. Она передала Хану пузырёк со своими слёзами — по крайней мере, так она объяснила. Она сказала, что я должна принимать их и мне станет лучше. Я так и сделала. Моя болезнь пошла на убыль.

— И ты считаешь, что именно слёзы виноваты в том, что произошло теперь? — задумчиво спросил Хамнер.

— Давайте не будем делать поспешных заключений, — заспорил Люк.

— У меня закончились слёзы Вержер несколько месяцев назад, — продолжила Мара. — Я стала принимать синтетический заменитель. Люк, это он убивает нашего сына.

— Ты не можешь знать наверняка. МД-дроид не способен провести подтверждающий это анализ.

— Тем не менее, я это знаю, — произнесла Мара.

Её уверенность была такой же непробиваемой, как феррокрит. Люк присел на траву, заложив руки за голову, и попытался всё обдумать. Он почти подпрыгнул с места, когда остров сотрясся от звукового удара: возможно, очередной горячий пилот практиковался над морем в атмосферных манёврах.

— Я могу довезти вас до госпиталя минут за десять, — предложил Хамнер.

— Нет! — Мара почти вскрикнула. — Ни за что! Мы упустим наш шанс сбежать от Фей’лиа.

— Мара, у нас нет выбора, — мягко произнёс Люк.

Она вновь попыталась привстать. В этот раз Люк не удерживал её.

— Мы должны, — настаивала она. — Я не хочу, чтобы мой сын родился под домашним арестом. Если я перестану принимать слёзы, то со мной будет всё в порядке. Ведь так, МД?

Дроид заверещал:

— В настоящий момент опасность миновала. Избегание этого вещества в дальнейшем предотвратит рецидив.

— Да почему ты решила, что это слёзы? — раздражённо воскликнул Люк.

— Это они. Я точно знаю.

— Тогда что-то не так с синтетическим заменителем. Если мы захотим синтезировать новый, нам надо быть здесь, на Корусканте.

— Если мы сейчас останемся, то нас прижмут так сильно, что мы даже пошевелиться не сможем. Допустим, мы покоримся воле Сената. Что тогда? Вдруг Фей’лиа передумает и сдаст нас йуужань-вонгам? Мы окажемся в ловушке, и как ты предлагаешь мне сопротивляться в таких условиях? Тем более, с ребёнком на руках? Люк, время пришло. Ты это понимаешь, я это понимаю. Нам надо уезжать.

Люк прикрыл глаза, исследуя тыльную сторону век в поисках ответов. Ни один подходящий он не нашёл.

— Хорошо, — в конце концов сдался он. — Кент, не будешь ли ты так любезен отвезти нас на квартиру?

— Безусловно, — откликнулся Хамнер. — Я полностью в вашем распоряжении.

Несколько минут спустя они поднялись в воздух. Насколько Люк мог определить, с Марой всё было в порядке, но он хватался за сердце при каждом резком движении.

Он включил комлинк и сделал два срочных звонка: первый — Силгал, джедаю-целительнице расы мон каламари, и второй — хо’дину Исму Оолосу, врачу с большой репутацией. Оба согласились в срочном порядке прибыть к ним на квартиру. Третий звонок — иторианцу Томла Эл — не достиг цели: он находился вне Корусканта, оказывая помощь беженцам со своего разрушенного мира.

Хамнер высадил их на крыше на посадочной площадке. Силгал уже ждала их там, а рептилеподобный Оолос прибыл минутой позже.

Люк и Мара поблагодарили Хамнера. Он пожелал им удачи и улетел.

— Собирайся, Скайуокер, — велела Мара, едва они переступили порог квартиры. — Мы должны покинуть гостеприимную планету через два часа.

— Полное исследование займёт много больше времени, — возразил Оолос. — Чтобы получить достоверные результаты, я должен провести некоторые анализы в моей лаборатории…

— Подумай о своём ребёнке, — мягко добавила Силгал.

— Никто не должен напоминать мне об этом, — грубовато произнесла Мара. — Делайте своё дело.

Пока учёные умы обследовали Мару, Люк неохотно паковал вещи. Каждый шаг в этом направлении давался ему с большим трудом. На Корусканте были лучшие в галактике госпитали. Как он мог увезти жену и сына от всего этого?

Он украдкой разглядывал Силгал, которая в полной концентрации исследовала организм Мары посредством Силы, пытаясь получить всю информацию о состоянии её клеток. Он бросил взгляд на Оолоса: тот брал анализы крови и кожи и скармливал данные своей медицинской деке.

Мара дала им час, а затем прервала их работу. Люк прекратил сборы и направился к ним.

— Какие заключения? — осведомилась Мара.

Оолос вздохнул.

— МД был прав. Синтетические слёзы оказали непредсказуемый эффект на плаценту. Сегодняшний приступ был вызван стрессом, но дальнейшее употребление препарата приведёт к гибели ребёнка.

Силгал кивнула своей огромной рыбьей головой.

— Я пришла к тому же выводу, — произнесла мон каламари.

— Вы можете воссоздать слёзы? — поинтересовался Люк. — Сделать их такими, чтобы они не приносили вреда.

Оолос соединил вместе свои чешуйчатые передние конечности.

— Мы до сих пор не знаем, почему действовали те, первые слёзы, — проговорил он извиняющимся тоном. — Мы дублировали их, не понимая, как они работали.

— Чем-то же они должны отличаться, иначе ничего бы не произошло.

— К сожалению, — ответил Оолос, — я не очень-то верю в это. Природа воспроизводства клеток в плоде не похожа на нормальные клеточные процессы взрослого человека. Слёзы заставили клетки Мары копировать эти процессы, отсюда и видимое выздоровление. Вирус йуужань-вонгов по-прежнему в клетках — надеюсь, вы понимаете это, — просто клеткам добавилось энергии, что помогло контролировать поражённые болезнью участки.

— Я всё ещё не понимаю, в чём загвоздка.

— Загвоздка в том, что принятое вещество каким-то образом не распознаёт развитие плода как часть нормального функционирования человеческого тела. Оно пытается регулировать процесс развития, воздействуя на ребёнка, как будто он тоже болен. В свою очередь, иммунная система Мары отвергает такие изменения. Со временем последствия этого конфликта и привели к шоку. Согласно клеточной истории это противоборство впервые проявилось с беременностью, а сейчас оно впервые достигло угрожающей отметки.

— Я принимала настоящие слёзы в первые месяцы, — сказала Мара.

— Точно, — согласился врач. — То самое качество, которое позволяет смягчить твою боль, опасно для твоего ребёнка.

— Но ведь с ним ведь всё хорошо, нет?

— Я не чувствую, чтобы твой сын как-нибудь пострадал. Пока, — ответила Силгал.

— Я верю в правдивость слов джедая Силгал, — добавил Оолос.

— Но Мара сейчас на последнем месяце, — встрял Люк. — Если токсинам хватило восьми месяцев, чтобы накопиться в организме, то…

— Они достигли насыщения, — закончил за него Оолос. — Они все смоются из организма через несколько лет, но в ближайший месяц уровень опасности останется высоким. Маловероятно, что обычный стресс станет причиной очередного приступа, но вот новый приём этого лекарства приведёт к куда более страшным последствиям, чем имели место быть сегодня.

— А есть ли способ искусственно смыть из организма всю эту отраву? — спросила Мара.

— Есть.

— Без риска для ребёнка?

Хо’дин расправил головные отростки.

— Нет, риск будет. Небольшой, но будет.

— Хорошо, давайте добавим это в категорию "об этом я уже слышала", — заключила Мара. — Тогда я не буду принимать слёзы, пока не родится ребёнок, а потом начну принимать их снова.

— Мы можем вызвать преждевременные роды, — предложила Силгал.

Мара нахмурилась.

— Это не очень здорово. Силгал, ты действительно предлагаешь так поступить?

— Я — за, — произнёс Оолос.

Силгал задумалась.

— Нет, — наконец промолвила она. — Я против. С точки зрения логики это верный путь, но когда я заглядываю в будущее, то вижу глубокие тени.

— А если первый вариант: подождать ещё месяц, не прикасаясь к слезам?

— Там тоже тени, и боль… Но ещё надежда.

Мара привстала и устремила взгляд на Люка.

— Мы готовы лететь?

— Мара, я…

— Даже не начинай. Наш сын здоров, и он будет здоров — я обещаю тебе. Мы пройдём через это — неважно, где мы будем находиться. А теперь пора отчаливать. Так пошли?

— Могу я сопровождать вас? — предложила Силгал.

— Безусловно, — ответила Мара.

— К несчастью, не могу сделать вам аналогичного предложения, — сказал Оолос. — Моя ответственность перед Новой Республикой и моими пациентами заставляет меня остаться здесь. Мне бы хотелось убедить вас оставаться поблизости, но вижу, мне это не удастся. Желаю вам всего самого лучшего, всем четверым. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы усовершенствовать вещество, которое помогает тебе держаться, Мара. И тебе бы не помешало навещать меня время от времени.