Александр Нетылев - Весна 2018. Бог из машины
— Что случилось?! — злобно выкрикнул один из врачей, — У нас тут больной в тяжёлом состоянии.
— А у нас тут насекомые из люков ползут! — парировал водитель. Судя по движению автомобиля, он тщетно старался выехать из какой‑то сложной дорожной ситуации, не столкнувшись с чем‑нибудь или с кем‑нибудь.
— Как же не вовремя! — зашипел сквозь зубы другой врач.
Словно желая дополнить мрачную картину, прибор, отслеживающий сердцебиение, визгливо заверещал, показывая явное распрямление кардиограммы. Артур продолжал бороться, но похоже, на короткий миг утратил контроль над ситуацией. Что сейчас ощущало сознание англичанина, по принципу 'великого предела' продолжавшее странствовать где‑то на границе 'прежденебесного' и 'посленебесного', оставалось только догадываться.
— Проклятье! Давай, непрямой масс…
Договорить врач не успел, потому как ровно в этот момент в карету ударилось что‑то достаточно тяжёлое, чтобы покачнуть её. Раздался противный металлический скрип.
— Я займусь, — как‑то уж больно спокойно заметила спутница англичанина, — Не отвлекайтесь.
— Она сумасшедшая! — выкрикнул один из врачей сразу после того, как раздался звук открывающейся двери.
— Забудь о ней, у нас есть больной, — ответствовал его напарник.
Врачи продолжали бороться за жизнь Артура, вкалывая ему какие‑то препараты, водитель продолжал жать на газ и крутить баранку, а задняя дверь продолжала хлопать. Именно в таком состоянии карета и добралась до больницы.
Артура положили на каталку, но скатить его с кареты скорой помощи врачам не удалось. Англичанин в судороге встрепенулся, подскочив, и вдохнул так, как будто вынырнул из Марианской впадины. В следующую же секунду он выпалил, пытаясь как‑то израсходовать адскую дозу кислорода, которую вдохнул секунду назад:
— Где она!?
Кардиограмма показывала широкоамплитудное сердцебиение, плавно сходящееся к нормальному.
— Осталась драться с насекомыми, — ответил один из врачей.
— Я бы за неё не беспокоился, — добавил его напарник с остренькой козлиной бородкой, — Я видел, как она им лапки отрывает.
Выругавшись на китайском, Артур спрыгнул с каталки, на ходу отлепляя от себя электроды свободной рукой, как ни в чём не бывало. Замерев на месте, англичанин попытался осознать, что случилось с другой его рукой. Как оказалось, она всё это время сжимала трость с такой силой, что пальцы уже побелели. Выдав очередную ругательную (предположительно) китайскую сентенцию, Артур разжал пальцы своей руки помощью свободной и перехватил трость. Могучими и быстрыми шагами англичанин отправился искать свою спутницу, по дороге чуть не сшибая медперсонал: волна кислорода из лёгких докатилась до мозга и перед глазами у англичанина начало слегка плыть.
— Да, положите его кто‑нибудь на каталку! — крикнул один из тех врачей, что везли Артура в карете скорой помощи. Буквально в следующую секунду два дюжих азиата подхватили мужчину под руки и, чуть приподняв его над землёй, чтобы он не смог упираться, понесли в сторону каталки. Несмотря на кажущуюся грубость, сделали они это довольно аккуратно.
'Чёрт, как же я устал…' — подумал англичанин. И провёл ци себе по сухожилиям руки, чтобы его трость не смогли выдернуть даже умелые японские санитары.
Сотрудники медслужбы уложили мужчину на каталку.
— Прошу вас, не усложняйте нам работу, а себе жизнь, — привычной японской скороговоркой выдал санитар, — Вам сейчас нельзя вставать.
— Может, он не понимает японского? — спросил один из тех дюжих парней, что укладывали мужчину.
— Понимает. Охрана сказала, что они общались с ним, — парировал аргумент всё тот же безымянный санитар.
— Боюсь, что наибольшим образом я осложню себе жизнь, если потеряю свою спутницу… — ответил Артур на японском, сдаваясь.
— Там кто‑то остался? — осведомился один из санитаров, которые держали Артура. На самом деле, они его отпустили, убедившись, что он не сопротивляется.
— Да, его подруга. Я бы не волновался за неё: когда я в последний раз её видел, она откручивала лапки одному из этих насекомых.
— Её нужно будет забрать, — последовал ответ.
— По — моему, она быстрее выберется без нашей помощи, — хмыкнул его собеседник.
К окружающим англичанина звукам прибавился звук полицейской сирены.
Артур закрыл глаза, и его тело в его восприятии превратилось в прозрачный серый туман, в котором горели пять огней: красный — сердце, жёлтый — селезёнка, чёрный — почки, зелёный — печень, белый — лёгкие. Англичанин занялся проверкой и балансированием этих пяти огней, дабы восстановить организм. Ещё необходимо было проверить многострадальную ногу отдельно.
— Только не применяйте химию, ки может начать вести себя по — другому, — заменив подходящим по смыслу японским иероглифом термин 'ци', сказал англичанин, уходя в себя, — Это сильно осложнит дело. Я сам справлюсь быстрее.
— Хм, это маг, — сделал вывод один из санитаров, — Или амагус. Он сам подлечится быстрее. Не трожьте его, пусть латается. У нас сейчас и без него много работы будет.
Граница между магом и амагусом проходила на двух уровнях. Практически всем было известно, что амагус обладает куда более узконаправленным даром: если, к примеру, амагус мог кидать огненные шары, то он уже никак не сможет научиться, например, телекинезу. С другой стороны, и воздействие на психику дар амагуса давал куда более слабое: если маг гарантированно сходил с ума, то амагус хоть и менялся в характере в соответствии со своим даром, но оставался в пределах нормы. Более глубокий же уровень заключался в том, что амагусы применяли свои способности интуитивно, а маги — с полным осознанием принципа. И именно поэтому возможность для мага вылечить свои раны ограничивалась лишь его представлением об анатомии человека.
Вот только Артур не был магом. Магией то, что он делал, по сути, являлось не более, чем способность человека дышать. Англичанин довольно быстро закончил с пятью стихиями. После клинической смерти органы перезапустились и стали работать неплохо, так что много времени это не заняло. Теперь нужно было проверить, остановилось ли кровотечение полностью, и, если нет, остановить. Благо ци универсальна, ей не нужно объяснять какой именно тип повреждений нужно лечить, главное наладить её ток и послать необходимый избыток.
Закончив самолечение, Артур открыл глаза и лёгким движением соскочил с каталки. Теперь нужно было решать другую проблему. Объясняться с полицией куда сложнее, чем с врачами, посему англичанин перехватил трость поудобнее и побежал на выход из больницы, дабы хоть как‑то успеть повлиять на ситуацию. Нужно было найти безымянную спутницу, пока её не нашли ещё более любопытные. Правда нет ничего нелепее, чем человек в деловом костюме без штанины и с тростью в руке, но сейчас были дела поважнее, чем думать об этом.
Бежать ему, впрочем, долго не пришлось: полицейская машина без водителя, внезапно выехавшая задом из‑за угла, чтобы продемонстрировать мужчине мятый бампер, была достаточно понятным ориентиром. Через пару секунд, словно решив, что и этого мало, из‑за этого же угла, сломя голову, понеслись два полицейских.
За углом оказалась уже знакомая Артуру рыжая особа. Она уже успела сгубить дарованный ей с плеча англичанина плащ, который теперь болтался на её плечах. Он больше не казался полностью закрытым скафандром, а больше походил на жжёный дырявый саван, к которому зачем‑то пришили рукава. Цилиндр также куда‑то исчез, и только очки всё ещё каким‑то чудом держались у неё на носу. Бинты пострадали не меньше, чем плащ. Вид у девушки был отнюдь не как у великого воина, только что устроившего геноцид куче гигантских насекомых, чьи трупики в огромном количестве видел за её спиной мужчина. Она выглядела скорее как оживший труп, у которого почти не осталось участков тела, не изуродованных рваными ранами или химическими ожогами. Она стояла в угрожающей позе, опустив руки с оторванными клешнями насекомых, которые она держала, словно камы — переростки, а её обмотанная бинтами грудь тяжело вздымалась, рывками, словно у умирающего. Иногда, в момент вздоха, её тело била крупная дрожь.
Обычный человек не ее месте уже умер бы. Даже более того: раны обычного человека были бы явно более серьёзными. Насколько мог судить англичанин, кислота, прожигавшая асфальт, с трудом могла справиться с плотью рыжей воительницы.
Увидев Артура, она расслабилась, опустила руки вдоль тела, словно мышцы не держали их, а на бледных губах появилась вымученная, но облегчённая улыбка. Ничего не говоря, Артур мощными шагами подошёл к рыжей воительнице. В его взгляде читался совершенно отчётливо один вопрос: что теперь делать с таким внешним видом обоих беглецов. Ладонь Артура замерла в паре сантиметров от запястья его спутницы. Бровь англичанина слегка приподнялась, спрашивая разрешения прикоснуться к тому, что осталось от кожи руки. А затем… В его янтарных глазах мелькнуло отражение чего‑то далекого.
