Владимир Лещенко - Кровь, огонь, серебро...
Почти неслышный хруст, заглушенный ревом двигателя стон-вопль… Шины завизжали, машину занесло, и она начала вертеться, словно юла, а потом врезалась в фонарный столб.
И тогда из темноты прыгнул Кобра, надеясь завершить начатое соратником.
Лакей в ужасе завизжал, когда огромная фигура молча вскочила на капот, занося приклад разряженного обреза. Но тут в дело вступил Дмитрий Бобров. Он спокойно посмотрел прямо в глаза волку, словно прожигая их взглядом, а затем вскинул руку и сжал пальцы на горле оборотня. Раздался хруст костей – и бездыханное тело упало на мостовую.
…Первым из машины вылез Лука. Его лицо было кровавым месивом – один глаз почти выдран из глазницы, щека рассечена когтями, нос сломан, губа разорвана, плюс две глубокие раны на лбу. Человек при подобных ранениях потерял бы сознание, но лакей был вампиром, пусть и в ранге кайтифа.
За ним вышел Борис, вставляя новую обойму в «узи» и напевая про себя песенку, в это время игравшую в «Мио»:
Но я живу, не видя дняВо мраке бесконечной ночи.И нет надежды у меня,В гробу смыкаю свои очи.
Я убеждаюсь вновь и вновь:У негодяев слаще кровь.Я не кусаю всех подряд,Жертву выбираю.Обычно это сладкий гад…
Дмитрий высунулся в окно:
– Иди, проверь тех двоих!
Борис направился к полыхающему расстрелянному мотоциклу.
– Жив, песик! – радостно воскликнул «птенец».
* * *– Итак, дамы и господа, ледиз энд джентльмен! Сегодня у нас в «Бойцовском клубе на Куличках» вы станете свидетелями незабываемого зрелища… – потертый конферансье с крошечной эспаньолкой и привядшей хризантемой в петлице смокинга обвел взглядом зал «Бойцовского клуба». Народу было немного: человек двести – да и как может быть много народу при цене билета в полторы тысячи евро?
Гроза на секунду замер – да, обстановка была ему знакомой. Все, как в тот вечер.
Выходит, приказ Чекана, поиски Повелителя, стрельба и все, что было до того, ему привиделось?
Но ударил гонг, и этот звук смыл все воспоминания…
Вервольф сбросил с плеч халат, поиграл мускулами – дамы в первых рядах восхищенно вздохнули. Он не обратил внимания – привык да и переспал уже кое с кем из этих пресыщенных развратных самок…
Они видели его – могучего, волосатого, в замшевых шортах, усаженных заклепками, и буквально сходили с ума от похоти…
Почуял он и другое – недовольство, ревность, а больше – зависть в глазах мужчин.
Усмехнувшись, обвел взором зал – низкий, большой, с ярко освещенным рингом и сумраком по углам. На стенах зачем-то было развешано оружие – и не сувенирные новоделы, а, похоже, настоящий антиквариат. Кавалерийские палаши, шпаги, сабли, мушкеты, наскоро очищенные от ржавчины, и даже «трехлинейки» времен последней великой войны.
Грозе мельком даже показалось, что старое заслуженное железо тихонько сетует на творящееся тут непотребство.
Потихоньку он начал выпускать на волю зверя.
В ноздри ударил запах дряблой плоти, духов, кокаина и наскоро залеченных венерических заболеваний.
Запах гниения – не физического, но того, что всегда предшествует гибели Стаи. Будь она людская или гару…
Ладно, сейчас нужно сосредоточиться на предстоящем бое.
Ему уже намекнули: хозяева (точнее, недоделки, считающие себя его хозяевами) заготовили сюрприз.
Хорошо хоть, ему не придется проигрывать нарочно – как приходилось уже не раз. Сперва он возмущался, но Стае (да и ему, и его близким) нужны были деньги, и потом… Изображать из себя героя – ради кого? Ради кучки зрителей-дегенератов, почти каждый из которых приходит сюда не для того, чтобы полюбоваться благородным искусством рукопашной схватки, а в надежде, что на ринге кого-то убьют?
Но где же соперник? Что-то задерживается…
Так, а вот и он.
На ринг поднялась закутанная в длинную черную куртку фигура.
При взгляде на нее Гроза преисполнился невольного уважения.
Пожалуй, по габаритам противник не уступал прошлому – двухметровому чернокожему английскому боксеру Ленноксу Льюису – эту знаменитость Гроза «сделал» на седьмой минуте.
Тем временем его соперник стащил куртку и небрежно бросил в угол ринга.
Длинные темно-рыжие волосы упали на голые плечи. Большие угольно-черные глаза зло уставились из-под бровей оттенка медной проволоки.
Гроза был поражен – перед ним стояла женщина.
Но какая женщина!
За свою не такую уж короткую карьеру бойца без правил Гроза повидал немало мужиков бычьей силы и сложения. И мало кто из них мог бы сравниться с этой… самкой.
Да и сам оборотень не мог не позавидовать ее мускулатуре!
Ни капли жира, гора витых мышц. Руки – что две ноги взрослого крупного мужчины, бедра… мда. И кулаки, перед которыми пресловутая пивная кружка – маленький стакашка…
На ней были кожаные штаны в обтяжку и такой же кожаный бюстгальтер, еле не лопавшийся на мощной груди, – Гроза невольно сглотнул слюну: что ни говори, а она была великолепна.
Зрители не свистели и не выли в восторге, как обычно.
– О-о-о, вижу, наш боец, как и все вы, удивлен этим сюрпризом! – трещал ведущий, словно конферансье в цирке. – Надо полагать, он в восхищении! Но, возможно, скоро его тайные мечты исполнятся, и несравненная Звезда Ада прижмет его к своей восхитительной груди и очень нежно обнимет…
Зрители захихикали – как-то натянуто, как показалось Грозе.
Ухмыльнулась и женщина, обнажив блестящие белые зубы…
Гроза, конечно, слышал о ней, не мог не слышать.
Кто и откуда – неизвестно: вроде русская, хотя доводилось слышать, что полячка или даже немка; некоторые говорили – латышка или эстонка.
Одна из немногих женщин – бойцов без правил, выступает исключительно против мужчин. Гонорары у нее бешеные, и участвует она в самых знаменитых открытых и тайных турнирах. И, самое главное, в драке старается убить противника, насколько это возможно сделать, не показывая намерения и не нарушая правила, которые существуют даже в боях без правил.
И опять же, по слухам, в контракте говорилось о ее праве отрезать у убитых ею мужчин половые органы.
Да, противник ему достался вполне достойный. Но не надо забывать: он – гару, а она обычный человек.
Звезда Ада исподлобья его осмотрела, смерив с ног до головы.
– Победишь меня – разрешу трахнуть, – сообщила она сквозь зубы. Акцент в речи почти не чувствовался, однако был. Но не иностранный, а скорее, как у человека, долгое время прожившего за границей. – Убью – не обессудь, быть тебе без хвостика… волчок.
На секунду Гроза встревожился: может быть, хозяева что-то о нем пронюхали? Но тут же сообразил: Серебряный Волк – это ведь его кличка…
А потом стало некогда думать – еще раз ударил гонг.
Звезда Ада не спеша двинулась к нему. Это было страшное зрелище. При каждом шаге под кожей волнами перекатывались шары мускулов.
У простого смертного все внутри сжалось бы от ужаса, но только не у Грозы.
Он был воином, и причем воином вдвойне – и как воин, и как оборотень.
С семи лет его учили драться, и одной из заповедей было: «Вступая в бой – не бойся».
А потом много лет он готовил себя для убийства и убивал. Убивал не беззащитных людей, а храбрых мужчин и воинов. Убивал всевозможным оружием и голыми руками.
И до того как противница сделала первый шаг, он уже наметил тактику боя.
Звезда Ада была намного тяжелее его и, следовательно, чуть медлительнее. А значит…
Он почти пропустил момент атаки.
Звезда Ада ринулась вперед, пытаясь схватить его, но Гроза, поднырнув под ее руку, заскочил ей за спину и тут же, подпрыгнув, обеими ногами ударил в поясницу всегда отлично получавшимся у него «прыжком кенгуру». Никто из противников Грозы этого удара не выдерживал. Здесь же впечатление было такое, словно он прыгнул на ствол дуба. Несколько ошарашенный, гару отскочил от Звезды и начал кружить вокруг противницы, в то время как она методично пыталась загнать его в угол или прижать к канатам. Шли минуты…
Хотя она, как и Гроза, находилась в постоянном движении, ни тени усталости не было в ней заметно. А вервольф уже почувствовал утомление – сказалась бессонная ночь с тремя девчонками с дискотеки.
Звезда же Ада в отличие от Грозы, казалось, лишь ускорила темп.
Долго так продолжаться не могло…
Его двуединая природа давала ему возможность на краткий миг ускориться и ударить кулаком в висок – удар почти всегда смертельный.
Ну, приготовимся…
Проклятье! Он не может! Не может!!!
Вирм всем в печенку! Все в его организме, в чувствах и инстинктах буквально взбунтовалось.
Волк не может убить волчицу, дарительницу жизни! Зверь никогда не посягнет на самку своего вида!
