Джеймс Лонг - Список потерь
— Очень похоже на мышеловку. — Эсмеральда подозрительно посмотрела на Роуза. — Каков будет дополнительный контракт, мы не знаем, условий его тоже.
— Это верно, — согласился Роуз. — При желании можно выдумать тысячу уловок, и мы будем торчать тут до гробовой доски, но есть и неоспоримое преимущество. Если нам повезет и мы выполним все условия, то будем обеспечены работой надолго. Все, что нам сейчас нужно, — быть всегда начеку и не дать нас втянуть в какую-нибудь авантюру, а для этого требуется максимально прикрыть возможные пути отступления. И второе — подготовиться к прибытию на Люсьен, особенно к приземлению на Уолкотт.
Несмотря на невесомость, у Роуза немного болела поясница, вероятно, сказывалось долгое сидение на импровизированном совете. Он потянулся и потер спину.
— Ну как, вопросы есть? — спросил он и обвел глазами присутствующих. Воины «Черных шипов» угрюмо сидели молча, некоторые проговорили нечто неразборчивое. Казалось, только Макклауд чувствовала себя вполне комфортно, она откинулась на спинку кресла так, чтобы никто не увидел ее лица, и многозначительно подмигнула Роузу. — В таком случае закончили, — бодро произнес Роуз, — а то мне через двенадцать часов заступать на дежурство, так что я пошел спать и советую всем не пропускать время для отдыха, очень скоро у нас его будет очень мало.
VI
Низшая точка прыжка, Люсьен
Синдикат Драконов
16 февраля 3037 г.
Как и ожидалось и о чем втихую молились все на корабле, путешествие на Люсьен прошло без приключений.
Пока Т-корабль, постепенно приближаясь к конечной цели путешествия — планете Уолкотт, перемещался с одной станции на другую, Роуз и все остальные воины «Черных шипов» не выходили за пределы «Бристоля». Это тоже являлось одним из условий контракта. Другим пунктом был запрет на разговоры с любым членом команды «прыгуна» или людьми, находящимися в нем. Роуз не видел в подобных запретах ничего странного, но чувствовал себя довольно неуютно, ему тоже передавалась нервозная и тревожная обстановка на корабле. Т-корабль приближался к Уолкотту. Для кланов не было секретом, что Курита не только продолжает снабжать Уолкотт всем необходимым, но и увеличил поставки вооружения и войск на планету, но предполагалось, что прилет «прыгуна» с «Черными шипами» будет для них неожиданностью. Роуз безусловно доверял своим бойцам, он знал, что даже в разговорах между собой они не упоминали планету, но для Приама доверие Роуза ничего не значило. Поэтому воины «Черных шипов» контактировали только между собой и командой своего шаттла.
Приам настаивал на том, чтобы Рия и завербованные ею бойцы вылетели из Зоны Недосягаемости по возможности побыстрее и незаметно. Таинственность, быстрота и четкость всех приготовлений даже немного напугали Рию, ей показалось, что она попала сама и затащила остальных в какую-то ловушку, но спокойствие и деловитость Приама развеяли ее страхи. Перелет на Люсьен они совершили на каком-то коммерческом судне, которое никак не походило на транспортный военный корабль. Это привело к некоторым задержкам, пришлось частенько останавливаться, где-то брать какие-то грузы, а где-то выгружать их. Будущий перелет на Уолкотт ее беспокоил не меньше, чем остальных. Хладнокровными оставались только те, кого Рия набрала на Харлече. У них хоть было какое-то занятие, они могли знакомиться не только с ветеранами, но и друг с другом.
Когда «Бристоль» прибыл в систему Люсьена, даже многоопытная Макклауд, видавшая не один десяток станций, поразилась быстроте действий персонала и царящим на станции повышенным мерам безопасности. «Похоже, тут всегда находятся в состоянии полной боевой готовности», — подумала она и была совершенно права. Люсьен однажды уже подвергался нападению кланов, и уже имеющийся опыт подсказывал Курите, что с такими соседями лучше не ограничиваться полумерами. В непосредственной близости от точки прыжка в воздухе барражировало с десяток бронированных шаттлов, готовых атаковать любой корабль, который не ответит на поданный ему сигнал соответствующим шифром.
Включив двигатели горизонтального перемещения, «Бристоль» пристроился к другим кораблям, направлявшимся в ту же систему. В это же время пара аэрокосмических истребителей облетела «Бристоль». Не прошло и часа, как Макклауд отцепила свой шаттл от «прыгуна»-носителя и переместила его к станции. Для этого здесь, в безвоздушном пространстве, капитану пришлось использовать двигатели позиционирования, которые в обычном режиме включаются только в момент приземления.
Через установленную на внешней стороне шаттла камеру Роуз вместе с некоторыми своими бойцами рассматривал станцию. Это было внушительное по размерам сооружение, оборудованное по последнему слову техники, с домами для обслуживающего персонала и ученых, а также казармами для солдат. После налета кланов подобных комплексов осталось очень немного: их уничтожали в первую очередь, поскольку станция такого типа могла полностью зарядить литиевые батареи «прыгуна» не за четырнадцать суток, как это делали обычные станции, а за двадцать четыре часа.
Разумеется, многие корабли, каким был «Бристоль», могли дозаряжать батареи и сами, выкидывая громадный солнечный парус. Он собирал солнечную энергию и аккумулировал ее в батарее корабля, и этой энергии вполне хватало для одного прыжка из одной солнечной системы в другую. Прыжок через гиперпространство совершается мгновенно, но зарядка батарей при помощи паруса занимает целый день, а то и больше. После зарядки парус складывался и помещался в специальный отсек, столь нежная конструкция не выдержала бы прыжка. Что касается времени, то в зависимости от яркости солнца, качества паруса, системы передачи энергии в батареи и самих батарей такой зарядки может хватить дней на десять — четырнадцать. Строго говоря, самое главное — время зарядки, именно от него зависит скорость прыжка.
Космическая станция дозарядки, расположенная в низшей точке прыжка в системе Люсьена, изначально предназначалась для обслуживания военных кораблей. Сердцем ее были огромных размеров коллектор и аккумулятор солнечной энергии, откуда она передавалась на батареи кораблей. За триста лет войн за Наследие станция трижды подвергалась нападениям, ее пытались взять с налета, брали в осаду, блокировали, бомбили и расстреливали, но никому не удалось вырвать ее из рук Ку-риты. Станция выстояла благодаря мужеству ее защитников.
В последнее время многие станции дозаправки приходили в упадок. Сказывалась нехватка запасных частей и специалистов, и в этих условиях станция в системе Люсьена приобретала для Синдиката Драконов первостепенное значение. Ее берегли как зеницу ока. С воздуха все подходы к ней блокировали аэрокосмические истребители, а в пределах станции день и ночь несли вахту пехотинцы, готовые пристрелить на месте любого провокатора или пробравшегося диверсанта. Издали станция казалась могущественной и неприступной, она поражала своими размерами. При ближайшем же рассмотрении, как это заметил Роуз, можно было легко увидеть следы прошлых битв и разрушений.
Все ближе и ближе корабль подходил к станции. Воины «Черных шипов» все яснее чувствовали, как слабеет притяжение корабля, и такие моменты являлись для них самым тяжелым испытанием. Отсутствие силы тяжести было невыносимым состоянием для людей неподготовленных. Во время быстрого полета корабля к станции за счет ускорения притяжение еще как-то чувствовалось, но когда «Бристоль» начал вплотную подходить к ней, оно почти исчезло. Напрасно Роуз носился по комнатам в поисках сосудов с какой-либо жидкостью — они оказались уже давно пустыми, «Черные шипы» выпили все свои запасы.
Притяжение совсем исчезло, и Роуз взмыл вверх. — Подготовиться к посадке, — раздался голос Мак-клауд. Роуз тяжело сглотнул и начал помогать остальным менять местами внутреннее оборудование комнат.
Причаливание шарообразных кораблей, каким был «Бристоль», оказалось для команды и пассажиров делом очень нелегким, даже изматывающим. «Все нормальные корабли, — всегда думал Роуз, — подходят максимально близко к станции, как правило носом вперед, затем переворачиваются двигателями к посадочному месту и производят посадку. Этот же, зараза, крутится как волчок». Действительно, «Бристоль» подходил к станции носом, а затем переворачивался к посадочному месту двигателями. Но поскольку его причальный воротник находился недалеко от двигателей, ему приходилось переворачиваться еще раз, но не самому — корабль вращала станционная стрела. Ничего удивительного, что Роуз, как и многие другие, от души ненавидел эту процедуру. Конечно, если исключить неприятности типа превращения пола в потолок, и наоборот, к перевернутому миру привыкали быстро, но Роуз знал, что во всех этих опрокидываниях, особенно в последнем, таится очень большая опасность. Даже кратковременное пребывание на станции в перевернутом состоянии ведет к потере ориентации. Единственную радость Роузу доставляла мысль, что они закрепили свои боевые роботы с учетом всех кувырканий.
