Александр Афанасьев - Время героев (СИ)
— Огонь по выявленным позициям! — заорал лейтенант
Но анархисты уже разбегались. Проклятые анархисты, они никогда не принимали открытый бой, они всегда сбегали как только дело начинало пахнуть жареным. Китерман, высунувшись из окна, увидел только спину одного из сматывающихся анархистов — последнего и успел эффектно всадить в нее короткую очередь. Человек, только что бежавший, выкладывающийся на этой короткой дистанции изо всех сил, упал как споткнулся — только уже не встал…
Внезапно, лейтенанту пришло в голову, что те дундуки что сидят сейчас в самоходке запросто могут принять их за анархистов. Когда в городе идет операция тем более без предварительной проработки — кто может поручиться за то, что до дубинноголовых[7] довели, что впереди есть свои…
Командовать было поздно — лейтенант сам выхватил шашку, дернул за шнур — и когда шашка проснулась, запыхала вонючим зеленым дымом — вышвырнул ее в окно. Потом со всех ног бросился к рации.
— Вниманию брони на юг от нас! Мы огневая группа Браво-семь-два потеряли строй, находимся на север от вас, ориентируйтесь по зеленому дыму. Как поняли, подтвердите! Вниманию брони на юг от нас…
— Легче парень, это Кабан-шесть… — донесся из рации голос с гнусавым техасским выговором — ты вовремя обозначился, мы уже врезать решили. Наблюдаешь, что впереди?
— Никак нет, Кабан-шесть, впереди были танго, но они уже смотались. Мы подстрелили одного, но это все.
— Принял. Мы выдвигаемся к тебе, за нами идет броня. Готовьтесь к эвакуации.
Готовьтесь к эвакуации — то, что хочет услышать каждый солдат, находящийся в этом дерьме…
— Принял, Кабан-шесть
И тут громыхнуло — на лестнице, глухо и мощно громыхнуло, аж содрогнулись бетонные перекрытия под ними…
Внизу кто-то завыл, закричал по-португальски…
— Они внизу! Гранаты!
Первым метнул гранату сам лейтенант, за ним добавил еще одну Китерман. Внизу уже не кричали — зато застрочил длинной очередью, трофейный пулемет Джойса.
— Сэр, они на этаже!
Что-то летело по воздуху над баррикадой — что-то черное, небольшое, лейтенант увидел это вмиг обострившимся зрением…
— Гра-а-ана-а-а-т-а-а!!!!
Долбануло, потянуло дымом, визгнули по стенам осколки. Противный, вынимающий душу звук — для любого, кто видел что может сделать с человеческим телом самый маленький осколок.
— Китерман, Гонсалес — перекрыть коридор! Быстро!
Лейтенант крича это, успел одной длинной очередью выдолбить в огрызающийся огнем коридор весь магазин, потом, вспомнив что у его есть еще и подствольный гранатомет, упер приклад в стену, навел гранатомет и выстрелил, очень надеясь что граната успеет взвестись. Впереди хлопнуло — будто хлопушка взорвалась…
— Огонь!
Укрывшись за какой-то мебелью, сменил магазин, отстрелял его уже осознанно, короткими очередями. Потом бросился к зеленому кирпичу рации, искренне надеясь, что ни пули, ни осколки ее не повредили. Когда он оттащил ее в укрытие — громыхнуло еще раз, с их стороны — еще одна граната…
— … Главный — Браво-семь-два, что там у вас?!
— Я Браво-семь-два, у нас танго на втором этаже! Повторяю — танго на втором этаже, я держу оборону на третьем! Прорваться к броне не могу!
— Легче, Браво-семь-два, рейнджеры уже входят в здание! Держись!
— Вас понял!
Китерман был ранен и Гонсалес тоже — но они вели огонь. Страшнее было с Джойсом — он был у самой баррикады и сейчас молчал, лейтенант даже не видел его. Сменив магазин, лейтенант снова принялся стрелять…
Анархистов грохнули тихо и быстро — у всех рейнджеров было оружие с глушителями. Вот они и вышли к ним в спину — как раз в то момент, когда те увлеченно перестреливались с засевшими в обороне морпехами. Сами морпехи поняли это, как только заглох сначала один ствол противника зачем в течение секунды второй — и в несколько секунд наступила тишина.
Недобрая тишина…
— Браво-семь-два вы там?! — кто-то крикнул хриплым, сорванным голосом
— Так точно!
— Мы — Альфа-четыре, идем к вам! Подтвердите!
— Можете двигаться, в коридоре чисто! Не стрелять, это свои! — заорал лейтенант на случай, если кто-то этого еще не понял…
Рейнджеров было всего четверо: все сержантского состава, крепкие мужики лет тридцати пяти-сорока, с вымазанными камуфляжным гримом лицами, с глушителями на автоматах, они осторожно, один за одним просочились в коридор, не опуская винтовок.
— Кто командир!? — крикнул один из них
Лейтенант поднялся из-за укрытия
— Я, сэр. Лейтенант Питерсон, Браво семь-два.
— Кригер — представился один из рейнджеров — что тут у тебя лейтенант?
Джойс лежал у баррикады, сжимая в руках трофейный пулемет. Питерсон, едва не падая, бросился к нему…
— Я Альфа-Четыре, здание зачистил, нужна помощь. Здесь раненые.
Лейтенант осторожно перевернул своего солдата на спину — тот был в сознании смотрел прямо в лицо своему командиру.
— Сэр… я до конца… я свалил двоих…
Лейтенант сжал вялую руку Джойса
— Да, брат. Ты их сделал. Ты их сделал, брат…
Джойс странно всхлипнул, будто собирался плакать.
— Мы отбились? Сэр мы отбились?
— Да, братан, отбились. Ты только держись, сейчас санитары будут. Держись, брат, мы их еще не раз сделаем…
— Да, сэр…
Кто-то невежливо оттолкнул лейтенанта
— Сэр, в сторону. Теперь это наша работа…
16 августа 2009 года
Северная Мексика, штат Веракруз
Южнее г. Веракруз, объединенная база безопасности "Койот-4"
Стафф-сержант КМП САСШ Николас Альварес
Отряд Кобра-11
Интересно, когда он все-таки остановится…
Стафф-сержант КМП САСШ Николас Альварес, по пояс голый лежал поверх спального мешка, брошенного на панцирную сетку кровати, закрытый легкой противомоскитной сеткой, применяемой здесь, чтобы не досаждали мухи, и бездумно смотрел в потолок. На потолке были трещины — они появились после недавнего минометного обстрела базы, их не было смысла заделывать, потому что такой обстрел мог в любой момент повториться. На потолке были мухи — они были здесь всегда, они были сущим проклятьем этой поганой дыры, они даже не улетали, если садились на тело, и они кусались. Только свежий воздух и противомоскитная сетка давали какую-то свободу от этих прилипчивых тварей. Еще их пытались травить — но они появлялись снова и снова, будто из-под земли. Распылишь дезинсектант в комнате — через час мух опять полно.
И еще на потолке был вентилятор. Старик, наверное, годов семидесятых, если не шестидесятых рождения все эти годы он исправно крутил свои лопасти, едва разгоняя горячий, душный воздух и думал, что этим полезен людям. Он был капризным стариком — иногда он ни с того ни с сего останавливался — а потом, немного погодя, снова начинал работать. Стафф-сержант Альварес от нечего делать смотрел на него, смотрел на его лопасти, медленно вращающиеся в удушливой жаре комнаты и думал. Он думал о Кубе, куда он скоро поедет на двухнедельных отдых из этой поганой дыры, о безотказных мучачас, всегда готовых составить компанию бравому морскому пехотинцу, о дайкири, напитке богов, о соленых валах, накатывающих на прокаленный солнцем песок берега, о пальмах. В общем — обо всем хорошем — но никак не о том, что его окружало здесь, на объединенной базе безопасности "Койот-4", этом островке цивилизованности в море безумного насилия, не прекращающегося уже многие годы. Он думал — а старый вентилятор все вращал и вращал свои старые лопасти — и он загадал, что если вентилятор вот здесь и сейчас остановится, как он иногда делал — то все будет хорошо. По крайней мере — до того момента, как он окажется в аэропорту Гаваны. А в Гаване не может быть нехорошо…
В модуле хлопнула дверь, кто-то тяжело шагнул в тамбур. Твою мать…
— Дрыхнешь?
— Никак нет, сэр! — отрапортовал Альварес, не вставая
— Подъем сардж! Работенка для нас есть! Инструктаж у пятого ангара! Пять минут, время пошло!
— Есть, сэр! Так точно, сэр!
Дверь снова хлопнула.
Выругавшись про себя последними словами, стафф-сержант Альварес поднялся, пробежал глазами по небрежно набросанному в его маленькой каморке снаряжению, раздумывая, что же надеть. Никакая обычная форма типа "повседневная синяя" не подойдет, дело — это значит дело. Значит — надо ехать в город. Поэтому — лучшего всего будет одеть гражданское, как и полагается для операций, по которым он специализировался. И по которым специализировался его отряд "Кобра-11"
С некоторых пор считается, что пистолет в бою — бесполезен, он дается только для того, чтобы в случае чего застрелиться. Многие пехотные командиры вообще не носят пистолет, а носят такую же винтовку, что и их подчиненные. Это все потому, что пистолет — отличительный признак командира, он привлекает внимание снайпера, а в бою случись что — пистолет не поможет. Некоторые командиры, особенно прошедшие ад городских боев наоборот — всеми правдами и неправдами добывают, со складов, из трофеев пистолет для каждого своего бойца, потому что в городской тесноте пистолет гораздо лучше длинной автоматической винтовки. Но только с пистолетом не ходит на задания никто. Никто — кроме отрядов Кобра.
