Александр Воробьев - Огненная бездна
– Да, госпожа президент. Хотя я еще раз повторяю, что не согласен с вашим решением.
Демонстративно отвернувшись от экрана, президент выдержала паузу, а затем ледяным тоном отрезала.
– Вашего согласия не требуется, вопрос закрыт! – аш-Шагури переключила внимание на адмирала. – Господин Масори, теперь вопрос к вам.
– Да мэм? – адмирал придал лицу выражение полнейшего внимания.
– Что вы планируете предпринять в системе Юпитера? Тот развел руками.
– Вариантов не много, госпожа президент. Фрегатам и тактическим кораблям я приказал отступить к Земле, нам нельзя допускать рассредоточения сил.
– А что с населением Ганимеда? – Аш-Шагури наморщила лоб. – если мне не изменяет память, там постоянно проживает семьдесят тысяч человек. Масори виновато склонил голову.
– Я отдал приказ об эвакуации, но всех мы вывезти не сумеем, максимум десять-двенадцать тысяч человек. Простите, госпожа президент, на большее в системе Юпитера не хватит кораблей.
Аш-Шагури на секунду задумалась, пальцами отбивая на столешнице незнакомый адмиралу ритм, затем, словно решившись, заговорила.
– В первую очередь эвакуируйте военный персонал, инженеров, и рабочих с ремонтных баз Флота.
Оторопевший Масори помедлил с кивком, словно ожидая от женщины другого приказа, но справился с собой довольно быстро.
– Понял, госпожа президент.
– Второе, обождите с отводом сил. На подготовку обороны нам нужно время, – она добавила в голос властных ноток – и вы, адмирал, придумаете, как добыть нам это время!
Масори несколько раз беззвучно открыл рот, и президент подумала, что этот импозантный адмирал, так эффектно выглядящий на трансляциях в сети, не очень то подходит для своей должности. Умение красиво принимать парады, и присутствовать на закладке новых кораблей еще не делает человека настоящим флотоводцем. Адмиралом военного времени.
Наконец Масори выдохнул воздух, и разом растеряв всю свою харизму, пролепетал.
– Но у Юпитера только одна эскадра фрегатов. Этого не хватит… Аш-Шагури хищно улыбнулась.
– Думайте, адмирал. Для этого вы и поставлены во главе флота. – она посмотрела на часы. – Через сутки жду готовый план операции. Вам понятно?
– Да мэм. – затравленно кивнул Масори. – Будет исполнено.
– Вот и отлично. – Аш-Шагури щелкнула пальцами, – Жак, сделай кофе! Секретарь стоящий в тени возле стены коротко кивнул.
– Да госпожа президент.
– Свяжись с министром промышленности и председателем комитета гражданской обороны, я хочу видеть их как можно быстрее.
– Уже выполнено, госпожа президент.
– Молодец, Жак. – Салия жестом отправила его выполнять поручение, и повернулась к остальным. – Господа, можете быть свободны.
Когда Банч и фон Моргутен вышли, а экраны Масори и Оуэна отключили, она без сил обмякла в кресле. День начинался отвратительно.
– Жак, запланируй на завтра закрытую пресс-конференцию. Отправь приглашения главным редакторам ведущих информационных агентств, и нескольким, наиболее известным журналистам.
– Будет исполнено, госпожа президент. – Жак, заменяющий некстати заболевшую Неллу, со своими обязанностями справлялся превосходно. – На сколько назначить конференцию?
– Во сколько у меня окно?
– В десять сорок утра.
– На одиннадцать часов.
***
Миновав длинный посадочный рукав, на сей раз жесткий и непрозрачный, Анри вплыл в просторную шлюзовую камеру фрегата. А поскольку оба люка сразу открытыми держать не давал блокировочный механизм, то внутрь корабля попадали партиями, человек по тридцать за раз. Ровно столько, сколько помещалось в шлюзе без толкотни. Остальным приходилось ждать, пока в шлюз набивалось достаточно народу, и закрывать бронированный внешний люк.
В этой очереди Анри оказался предпоследним, следом за ним в уже наполненную шлюзовую камеру сумел втиснуться только Фаррел. Увидев, что помещение заполнилось до отказа, мичман Панин, прижатый к стене рядом с пультом, ткнул в большую красную кнопку шлюзования. В просторном, выкрашенном в белый цвет шлюзе на секунду погас свет, и под потолком с протяжным гудением завращались два красных сигнальных фонаря. Внешний люк стал неторопливо закрываться, и в уменьшающейся щели Анри заметил несколько мрачных физиономий опоздавших, из тех, что прибыли на втором челноке. Теперь им предстояло торчать у закрытого люка, ожидая пока завершиться процедура шлюзования. Не самое веселое занятие. Хорошо, что пока Анри выбирался из челнока, и добирался до фрегата, предыдущая партия как раз успела попасть внутрь.
Висевший рядом Фаррел, вдруг с печалью в голосе спросил глядя в пространство.
– Ну почему в этом мире все происходит так несвоевременно?
– Ты вообще о чем? – не понял Анри. Вздрогнув, Фаррел скривился, как от зубной боли.
– Простите, сэр, – оказавшись на корабле главный инженер сразу же стал до предела официален. – Просто мысли вслух.
Ответить Анри не успел, внешний люк наконец закрылся, и укатываясь вбок, стал открываться, люк внутренний. И едва в образовавшуюся щель смог протиснуться человек, шлюз стал пустеть, тем быстрее, чем шире открывался внутренний люк. Воспользовавшись моментом, Фаррел протиснулся между двумя старшинами из службы связи, и скрылся в длинном коридоре. Анри остался висеть в опустевшем шлюзе, пытаясь сообразить, что же имел ввиду главный инженер.
В себя его привел писк коммуникатора, вошедшего в корабельную сеть. Теперь, очутившись внутри корабля он мог получать всю положенную информацию. Внутри? Чертыхнувшись, Анри освободил шлюз, мысленно извинившись перед торчавшими снаружи. И в лицо ему пахнуло до боли знакомым запахом крупного корабля. Непередаваемой смесью чуть суховатого воздуха, смазки, и легкого привкуса озона. А еще на корабле пахло людьми. Сколь ни совершенна система очистки воздуха, а когда семь десятков мужчин живут на ограниченной территории, то очень скоро их запахами пропитывается все вокруг. И стоило выйти из шлюза, как запахи эти ударили в отвыкший от них нос.
Эта шлюзовая камера выходила в помещение размером с небольшой спортивный зал, плоскую коробочку с четырьмя выходами. Слева и справа от него темнели небольшие люки запечатывающие технический тоннель, а прямо перед лицом открывался проход к осевому коридору фрегата. Своеобразному позвоночнику корабля, что шел от двигателей к антенному лесу в носу. На «Цераме» и однотипных «Виконте» и «Котлине», осевой коридор представлял собой трехметрового диаметра трубу, с противовзрывными диафрагмами через каждые пятьдесят метров. В боевой обстановке осевой коридор намертво перекрывался, но в обычное время диафрагмы убирались в стены, и взгляд пронзал корабль от носа до кормы. Впрочем, зрелище открывалось довольно унылое. Длинный тоннель, освещенный тремя рядами светящихся трубок, да несколько десятков разнокалиберных люков, ведущих во все отсеки большого корабля.
Анри вылетел в осевой коридор, и только здесь, среди легкого гула механизмов слегка пришел в себя, и вытащил из кармана коммуникатор. Для начала следовало узнать, что делать в первую очередь, насколько серьезна опасность, и нестись ли сразу в Боевой Информационный Центр, или есть время заскочить в каюту, переодеться. Повезло, на коммуникаторе в правом верхнем углу тлел желтый значок с римской цифрой III. Третья степень боевой готовности, значит по условиям учений непосредственной опасности для корабля нет. Или это не учения? Что то же в конце концов засекли наблюдатели с Каллисто.
Шлюз, через который он попал на фрегат, находился на выступающей части корпуса между цилиндром переднего бака рабочего тела и двумя вращающимися башенками жилого модуля. Собственно в этом самом выступе помимо основного шлюза находились пусковые установки «Демиургов», двадцатимегатонных противокорабельных торпед. Всего «Церам» нес двенадцать таких установок, имея к каждой по четыре дополнительных торпеды. Поскольку весил «Демиург» чуть меньше пятидесяти тонн, масса получалась изрядная, и места хватило для боекомплекта только на пять залпов. Хотя один черт, как то подумал Анри, все равно современные сражения столь коротки, что вряд ли торпед потребуется больше. Флоты сходятся, пуляют друг в друга всем чем могут, и разлетаются зализывать раны.
Он свернул направо, в сторону кормы, и пролетел по трубе осевого коридора совсем немного, метров сорок, до люка, ведущего в жилой модуль. Если уж оставалось время, то парадную форму Анри предпочитал заменить на повседневный комбинезон у себя в каюте, чем второпях скидывать ее, и лезть в гермокостюм нагишом в боевой рубке.
Войдя через переходную камеру в «южную» башню, Анри миновал двери лифта, и спустился по трапу на полсотни метров в сторону внешней обшивки, с каждой ступенькой ощущая, как растет сила тяжести. Вскоре она превысила одну шестую грава, что царили на Ганимеде, и Анри несколько сбавил скорость, привыкая к возросшим нагрузкам. Даже трое суток порой достаточно, что бы привыкнуть к низкому притяжению. Когда он спустился на уровень жилых кают, его едва немного повело в сторону – сказывалась сила Кориолиса, особенно ощутимая на фрегате, с его «башенками» жилого модуля, чья внешняя обшивка отстояла от оси корабля всего на сто восемьдесят метров.
