Вадим Кошелев - Каторга
Одна из этих удачливых четверок пошла на помощь Дугласу, получая на бортовые компьютеры отсканированную трансформерами информацию. К тому времени британским десантникам удалось оправиться от последствий ракетного налета и стремительным броском преодолеть оставшийся участок пути, который отделял их от крепостного рва. Но ров оказался частично завален обрушившимися стенами. Для гусеничных машин и транспортеров дальше дороги не было, ибо через бурелом огромных камней мог пройти только пехотинец.
По электромагнитным всплескам, излучаемым боевыми костюмами защитников замка, быстро удалось определить местоположение, численность и примерное вооружение этих самых защитников. Более-менее серьезных ребят насчитывалось четырнадцать человек. Остальные полсотни прячущихся в катакомбах слабо экипированных вояк не должны были вызвать проблем для десантников. Дуглас воспрял духом. Еще большего оптимизма ему предали показавшиеся из-за дальних сопок глайдеры, только непонятно почему их было всего два, когда штабной говорил о четверке. Пока капитан предавался размышлениям, глайдеры без проволочек открыли огонь из всех видов бортовых орудий. Атака оказалась настолько стремительная, что когда встроенные в боевые костюмы компьютеры, проанализировав обстановку, сообщили о надвигающейся опасности, что-либо предпринять было уже невозможно. Две роты британских десантников и все их сопровождающие транспортные средства в одночасье оказались перемешаны с тоннами земли, поднятыми на воздух мощнейшим ракетно-плазменным ударом с воздуха.
Далее на глазах у изумленных защитников замка неизвестные летчики, продемонстрировав парочку финтов, претендующие на фигуры высшего пилотажа, развернули свои машины по направлению к внезапно упавшей с неба четверке британцев.
Завязался нешуточный воздушный бой, давший время убраться в подземное убежище как О'Ниллу сотоварищи, так и роте воинствующих феминисток Багиры.
По разветвленным подземным коммуникациям оба подразделения достигли оборудованного по последнему слову техники бункеру, где находились все остальные обитатели замка, включая королеву, у которой уже достаточно округлился живот, чтобы дать понять человеку непосвященному о ее весьма деликатном положении.
Огромный бункер помимо автономного питания, регенерационного оборудования и других навороченных штучек имел также систему внешнего наблюдения и связи, расположенную в отдельном отсеке, куда сразу направились Багира в сопровождении О'Нилла. Эта парочка без лишних разговоров засела за мониторы, настроив их на происходящий в небе над Тилсбери воздушный бой.
«Грифоны» разбились на спарки и жали неизвестных спасителей по всем статьям. Долго бой продлиться не мог, принимая во внимание перевес британцев в численности, да и в умении управлять более хорошо вооруженными машинами. О'Ниллу удалось связаться с командующим планетарной обороной генералом фон Шиллером.
– Генерал! Нам нужна помощь вашей орбитальной группировки, – заявил Кельвин.
– Какой квадрат? – коротко поинтересовался генерал.
– Четырнадцатый.
– Увы, пока это невозможно.
– А что так?
– Над упомянутым квадратом наши военные спутники и станции держит под постоянным огнем американский линкор. Мы не можем снять энергетическую защиту для того, чтобы произвести даже залп по прорывающимся на поверхность капсулам.
– А где сейчас «Кливленд»?
– В данный момент он ведет бой с «Прометеем». Но я уже просил русский фрегат взять «Прометей» на себя. Возможно «Кливленд» освободиться и заставит американцев генерировать энергощиты, а когда они выставят защиту, то сами, естественно, не смогут стрелять, тогда сможем стрелять мы.
– Я думаю, будет уже поздно.
– А что там у вас происходит, О'Нилл?
– Тут каких – то два переделанных глайдера бьются с четверкой палубников Веллингтона.
– Во всяком случае, парни уйдут из этой жизни как настоящие воины, – философски заключил генерал. – Им уже не грозит жалкая смерть от старости в своей провонявшей мочой постели.
– Согласен! Но все равно жаль, – тяжко вздохнул О'Нилл, заканчивая сеанс связи.
Вильям Бартон согласится с фон Шиллером никак не мог и продолжал отчаянно бороться за жизнь. Его развозной глайдер, превращенный умелыми руками Чипа и Дейла в настоящую боевую машину, уже истратил почти все заряды и трещал своим энергетическим щитом по всем швам. У Циклопа положение было не лучше, но он держался молодцом, не переставая сыпать проклятия в сторону британских недоумков, которым, по его словам, только на гладильных досках летать.
– Как насчет катапультирования, Сэм? – выкрикнул Бартон в микрофон гермошлема.
– Черт подери! Видимо придется прыгать, – проворчал гигант. – Я ухожу к морю. Прощай Билл.
– Прощай, дружище! Даст бог – свидимся! – с искренней горечью выдавил из себя Бартон и, зайдя наперерез висящему на хвосте у Циклопа грифону, ударил того крылом о крыло, тем самым давая напарнику шанс оторваться от преследователя. Машина Вильяма тут же сорвалась в пике, стала неуправляемой. Уже перед самой поверхностью он успел дернуть рычаг запуска катапульты. Но буквально по прошествии нескольких мгновений после выброса кресла с накрепко пристегнутым к нему пилотом, глайдер Бартона поразила точно выпущенная ракета британцев. Мощная взрывная волна с огромной скоростью достигла наемника, накрыла с головой, после чего свет погас и Вильям провалился в небытие. .
Глава 8.
По истине судьбоносный разговор, состоявшийся в виртуальном мире, сжег последние мосты, соединяющие Никиту с прошлой жизнью. Теперь выбор был сделан. Юноша рвался на Землю. Вот только было пока непонятно – берет его с собой Жересс или нет: никаких определенных заверений со стороны майора до сих пор не поступило. Такое подвешенное состояние никоим образом не устраивало юношу, и он решительно вознамерился поставить, наконец, все точки над i. Посему для разговора выбрал реальный мир.
– Пора определиться, сударь, – без обиняков заявил молодой человек, ворвавшись в каюту майора.
– Меня зовут Леонардо, – спокойный взгляд источающего уверенность Жересса немного остудил юношеский пыл. – Для друзей я просто Лео.
– А… мы друзья? – растерялся Никита.
– Думаю – да!
– Я рад, – у Никиты отлегло от сердца. – Просто чертовски рад.
– Необходимо поставить в известность Крикси о том, что ты покидаешь станцию с ближайшим этапом, и тебе требуется замена.
– Уже иду! – Юноша тут же исчез, дабы ворваться в кабинет к Мистеру Уставу, у которого от неслыханной наглости лейтенанта, не соизволившего даже постучать, округлились глаза.
– Прошу прощения, господин полковник! – перевел дух Никита. – Разрешите донести до вашего сведения, я ухожу на Землю вместе с майором и мне необходима замена.
Крикси сморщился и принялся мерить шагами свой кабинет, бросив в сторону молодого человека:
– Что там по поводу крыс, бегущих с корабля, говорят ваши древние барды?
– Ну, надо подумать, – юноша сморщил лоб. – Вот есть одно изречение: «Я спускался в трюм. Я беседовал там. С господином – начальником крыс. Крысы сходят на берег в ближайшем порту – в надежде спастись».
– Хм… Как-то не понятно.
– На тот момент в России были смутные времена, – уточнил юноша.– Развал, кризис и все такое.
– А в войсках? Что творилось в те годы в ваших войсках? – некая заинтересованность в вопросе полковника не могла оставить юношу равнодушным.
– Армия являла собой зеркальное отражение гражданского общества. В те времена понятие офицерской чести у простого обывателя ассоциировалось с неким органом в районе мочевого пузыря. Тем не менее, именно с того периода началось возрождение старых боевых традиций. Тех что были заложенных еще тремя веками ранее. Это давалось, конечно же, совсем не просто. Лишь спустя десятилетия – с появлением нового дворянского сословия, выражение: «Честь имею» вобрало в себя довольно много благородных понятий. Оно прекратило быть пустым звуком и стало крайне серьезным заявлением человека, готового запросто пожертвовать жизнью, отстаивая свою честь.
– Вам не кажется, что пафоса многовато? – Крикси не переставал морщить свое давно соскучившееся по бритве лицо.
– Извините, полковник! Я не понял о чем вы.
– Да все вы прекрасно поняли, лейтенант. Для человека, собирающегося нарушить присягу, не следует с таким пафосом разглагольствовать об офицерской чести.
– Я не усматриваю в своем поступке нарушение данной мною присяги, коей обязывался служить верой и правдой державе Российской!
– А я вот, знаете ли, усматриваю! Ваша империя послала вас защищать свои интересы в отдаленную точку галактики, на международную станцию, а вы дезертируете.
