Сергей Дорош - Темная сторона Луны
– Я сделал то, что сделал, – глухо ответил Хансер. – Ни в чем не раскаиваюсь и ничего скрывать не собираюсь.
– Как знаешь, – не стал спорить Орсо.
– Ты, медведь, лучше думай, куда нам идти. Помнишь, по кому стреляли друиды? По тому, кто нес Грааль, и по тебе. Чтото мне кажется, что лично тебя еще и им сдали.
– И, как и в прошлый раз, нас спасло то, что ты, черный, выпал из их расклада. Преклоняюсь перед твоей интуицией, Луи.
– Спасибо, – тихо ответил я. На душе все еще было мерзко, мясо казалось безвкусным, разбавленный спирт не пьянил, а дурацкий костер не грел, если отодвинуться, а подвинешься лишь чуть ближе – обжигал.
– Как думаешь, Орсо, мы друидовто со следа стряхнули? – спросил я, чтобы задать хоть какойнибудь вопрос.
– Здесь их вотчина, – ответил повелевающий стихиями. – В Британии даже крепостей крестоносцев нет. Они найдут нас. Если они зададутся такой целью, они меня прикончат. Нет, шанс продержаться есть. Онито на меня смотрят как на аколитанедоучку. Тех, кто помнит, что я сильнейший аколит со времен Мордреда и Артура, уже не осталось.
– И куда они делись?
– Убил, когда бежал с Земли. Жарко было, ох, жарко. Сейчас вспоминаю и понимаю – чудом ушел.
– Мы мало знаем о друидах, – сказала Тайви.
– Вы о них вообще ничего не знаете, – поправил ее Орсо. – И я не рассказывал ничего, потому что не считал это честным. Но сейчас – другое дело. Я видел их как низший, видел глазами служителя, неофита и аколита. Самое смешное, что и я о них знаю мало, только то, что было положено человеку моей ступени посвящения.
– Как ты вообще к ним попал? Родился там? – спросила Тайви.
– Нет. Как раз я – нет. Родился я в семье одного вождя. А попал к ним… да так же, как и в домен. Скука. Сын вождя. С детства тебя учат драться, отец пытается внушить чувство ответственности за свой народ. Но вскоре понимаешь, что жизнь твоя мало отличается от жизни простого хлебопашца. Внешне – другое, а глубже посмотришь – та же круговерть. Зимой – полюдье, весной – в набеги, летом готовишь воинов, охотишься, осенью опять в набеги. Ну и так все время. Еще, конечно, защита от чужих набегов. Потом приходит друид и говорит, что глупо так бесполезно тратить силы в междоусобице, что у нас есть общий враг. И мы идем громить таких же людей, только со знаком креста на одежде, а потом опять разбредаемся по домам – те, кто выжил, чудом уцелевшее пушечное мясо. И вновь тот же круг. Вот…
Странно, но для меня эти походы с друидами были лучиком света в темноте, нет, в серости существования. Вот к ним я и подался. Думал, там все подругому, а в жизни есть какойто смысл. Да, смысл был, но мне он не понравился. Тайная власть над всем миром. Вы должны понимать, чем они были для нас. Уже потом я услышал одну историю. Простой воин из какойто деревни повздорил с друидом. Друид на стал применять силу. С простыми они ее никогда не применяют. Они просто ушли. Вот.
Сначала вроде бы ничего страшного, все как прежде. А потом пошлопоехало. Погода, которой раньше управляли друиды, словно с цепи сорвалась. Она действительно после Третьей мировой бешеная. Дох скот, на полях завелись вредители, люди гибли от болезней. Самое главное – чтобы это случилось, друидам достаточно было просто уйти, даже вредить не понадобилось. Вот.
Селяне собрались, поговорили с тем воином. Когда последствия разговора зажили, он пошел вымаливать прощение. Его и слушать не стали. Сказали, что пришел он потому, что его заставили, а не потому, что осознал свою ошибку. И еще сказали, что покровительства своего никому не навязывают. Хотите – живите сами, свободными. Правда, не добавили, что свободными… умереть с голоду. Вот.
Орсо замолчал. Было слышно, как потрескивает костер. Хрустнула кость на зубах Любослава. Могучий потомок языческих славянских вождей даже не заметил ее. Из леса доносились какието звуки, крики и завывания, которые мог классифицировать только Орсо да разве что Хансер. Мы, высшие, – дети доменов. В лес можем выбраться на охоту, да и то на пару часиков. Иногда мне жалко, что мы стоим выше городской суеты и спокойствия девственной природы. Иногда хочется окунуться в жизнь низших. Но что толку? Мир груб. Здесь не любят чужих. Чужой – либо враг, либо раб. А в таких условиях любой высший… ну, словом, нашу силу, как шило, в мешке не утаишь. Когда тебя обступают двадцать хамов и начинают чтото требовать, размахивая тем, что они называют оружием, попробуй удержись от показательной демонстрации. Тем более что это единственные, с кем ты себя чувствуешь великим магом. На высших твои фокусы, если ты не учился на Юпитере или Сатурне, не срабатывают: магический кокон.
– И чем все закончилось? – набравшись смелости, спросил Робин.
– Чем? – Орсо на миг задумался. – Его убили. Вот.
– Этого воина?
– Да.
– И друиды вернулись? – Юноша брезгливо поморщился.
– Нет. Сказали, что насилие над инакомыслящими им претит еще больше, чем навязывание своей власти. Сказали, что придут через тридцать три года, когда вымрут все взрослые, участвовавшие в расправе, чтобы посмотреть, созрела ли деревня для их помощи. Вот.
– Не мало ли? Тридцать три? – усомнилась Аркадия.
– Это у нас, на Луне, низшие могут не терять сил лет до ста пятидесяти, а то и дольше. На Земле все иначе. Они вымерли гораздо раньше. Болезни, голод, хищники, которых теперь некому было отгонять от селения. Ты о другом подумай: после этого матери воспитывали детей в таком почтении к друидам, которого не было ранее. И понятно, что своих детей те воспитали так же. И так из поколения в поколение. Селение равнодушных за тридцать три года превратилось в селение фанатиков. И так везде. Вот.
Вроде бы люди сами зовут их, а они делают одолжение, давая свое покровительство. Но внутри все иначе. И если вам друиды показались идеальными, как казались мне, юному, это ошибка. Я с радостью ушел к ним, стал служителем, очень гордился этим. Еще бы: меня взяли сразу в бойцы, минуя все низшие ступени начиная от слуг. Но среди них я, считавшийся лучшим воином пяти окрестных племен, был худшим. Вот.
– Что, такая разница? – удивился Любослав.
– Ты шутя справишься с десятком наших низших отборных воинов. А худший из наших низших легко справится с десятком таких, каким был тогда я. А вот служитель друидов, достигший ступени бойца, справится с двумя нашими низшими. Вот.
Ты не видел, как от них разлетались братья из Воинства Небесного. А я видел. Кстати, худший брат равен лучшему из наших низших. Все это я видел и познал, и вам неплохо бы знать, чтобы в случае чего верно оценить силу своего отряда. Вот.
Но худшим я был недолго. Друиды, как всегда, ничего не делали зря. Разглядели мой потенциал. Я учился быстро. Слишком быстро. Через год я получил плащ и маску неофита. К тому времени никто из служителей не мог себе позволить даже косо взглянуть на меня. Там я постиг их гниль. И это было не то, к чему я стремился. Командиры легко жертвовали новичками, бросали их в самое пекло. Выжил – хорошо, будешь сам посылать на убой. Нет – никто не заплачет, следующий. Вот.
Но я думал, это служители, не друиды. И вот я сам стал друидом. Один из многих. Вы сами сегодня видели, различить их можно только по глазам. Остальная часть лица скрыта. Безликие ряды. Неофиты постигают магию. Другую – не ту, что в доменах, но про то я ничего рассказывать не буду. Также неофиты командовали служителями. И тот же принцип – пожертвовать тем, чем нужно, для победы. Аколиты если и входили в отряды, то никем не командовали и никому не подчинялись. У них всегда была своя цель, и ради ее достижения они могли пожертвовать всем отрядом вместе с неофитами. Вот.
Я понял это, уже приближаясь к посвящению в аколиты. Я уже постиг магию и упражнялся в боевом мастерстве высших. Собственно, таких, как я, уже считали аколитами, только без серпамеча. Кстати, сегодня мы столкнулись с отрядом, который вели аколиты, и это лучше всего доказывает, что был он сформирован специально против нас. Вот.
Я уже тогда понял, что не к этому стремился. Да, я был лучшим. Тогда во мне еще жило желание быть во всем первым. Любой вид оружия постигался мною за считаные месяцы: ведь я уже был высшим, хоть друиды и не признают этого названия. Да, я стал лучшим, но уже твердо знал: если появится заслуживающая внимания цель, любой пастырь пожертвует мной. Лезть выше, обдирая ногти, стать пастырем? Но над ними Круг. И они – те же марионетки. Вот.
– И ты сразу ушел? – спросила Тайви.
– Куда? Они умеют сделать так, чтобы тебе некуда было уйти. И к отступникам из своих у них совершенно другое отношение. Отступившийся не заслуживает жизни. Ушел я гораздо позже. Была у нас одна стычка с Воинством Небесным. На тот момент мое посвящение откладывалось уже в третий раз. Чтото не получалось. Одного ангела мы взяли живым. Он сам бросил меч, когда остался один, хоть еще мог держаться и убить пару наших. Он был отличным бойцом. Вот.
