Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток
– 08 –
Он очнулся от гула. Наверху свирепствовал ураган, натужно, глухо завывая над землей, что содрогалась от тяжелых, мерных ударов. В ушах плыл противный звон, и пространство раскачивалось из стороны в сторону в такт закрепленной на потолке старой керосиновой лампе, что давала мягкий приглушенный свет.
– Ты как, нормально? – потряс его за плечо Звездочет.
– Как сказать, такое впечатление, что по мне пробежалась эта самая, как ее, циркулярка.
– Циркулярка ни циркулярка, но контузило тебя конкретно, аптечку даже заклинило, она не смогла точно определить, что с тобой такое, но потом вкатила пару уколов и приписала усиленное питание.
– Где это мы? – промолвил Лист, рассматривая небольшое подземелье в одном углу которого бездымно горел костер, и сгрудилось несколько сталкеров.
– У меня в гостях – подошел к ним пожилой сталкер в изодранном комбинезоне с полосой пластыря через все лицо – я Лесник, а это мой бункер. Наверху сейчас выброс, но в компании и отбиваться веселее и гуторить, кто его знает, насколько он зарядил.
– Выброс? – прислушался к содроганиям Лист.
– Ага, он самый. Да ты не бойся, тут надежно как в швейцарском банке, вон какую дверь поставил – Лесник указал наверх, где был установлен люк с запорным колесом – стены «порой» обложил, значит, поверх кирпича, если и просочится какая гадость, то «пора» ее не пропустит. Здесь даже костер можно разводить без опаски.
– А куда уходит дым? – начал вертеть головой Лист, ища отверстие.
– В вытяжку, мне ее один бродяга установил, хитрая такая штука, уходящий дым наверху незаметен, а обратно поступает воздух. Знатный схрон, я к нему и шел, что бы выброс переждать, а тут, откуда не возьмись стая, да не одна, а несколько, и чернобыльцев трое, одному то держать не по силам. Ну, вот значит, и взяли меня в оборот, а я как раз об колючку ногу повредил, уходя от них и наверх вылезти, понятное дело уже не смог. Вот и пришлось орать вовсю мочь, так что я теперь ваш должник.
– Да полно тебе старый расписки писать, чай все под Зоной ходим, сочтемся. И кроме того ты мне живой нужен и собирать тебя по кускам, выковыривай из слепышей муторное занятие.
– Ну, тогда пошли, Звездарь, перекусим, чем Бог послал, и накатим за знакомство. А тебя как зовут, малой? Стреляешь знатно, не зря тебя Звездарь таскает в подручных.
– Ну да, знатно – отозвался от костра смуглый и хлопнул рядом с собой по потертому матрасу приглашая Листа – мы с Тунгусом двадцать слепышей насчитали, и каждому братцы, каждому пуля вошла точно между зенок.
– Я Мура – протянул он руку Листу – мы с Тунгусом, стало быть, тоже тебе обязаны. Сочтемся хабаром, али еще как.
Мура схватил с вертела скворчащий ароматный шмат мяса и протянул Листу. Лесник со Звездочетом сели по другую сторону и многозначительно посмотрели на Тунгуса. Тот кивнул, покопался в рюкзаке и, вытянув плоскую армейскую флягу, разлил содержимое по подставленным жестяным кружкам:
– Конечно, в Зоне пить не очень, не любит она пьяных, но грех честного бродягу не почествовать, за это красный наказать может. Правильно говорю? Так вот за Листа, лучшего снайпера в здешней части Периметра, не сердись Звездочет, но должен же отмычка превосходить мастера, а? Какую себе смену подготовил!
Они чокнулись кружками и залпом выпили. Лесник крякнул и степенно занюхал рукавом, а остальные жадно набросились на мясо.
– Стало быть, бежим мы с Мурой на маячок Лесника, под ноги посматриваем, псов постреливаем, смотрим, а на сторожке засел незнакомый сталкер и по псам лупит, знатно так лупит, одиночными. Каждый выстрел безглазого вверх лапами опрокидывает, и стреляет, шельма, быстрее, чем я глазами хлопаю.
– Да ну, показалось видать – выдохнул от рукава Лесник – как так можно стрелять? Это Зона тут и не такое почудится.
– Ты у него спроси, как бывает, но у меня, Лесник, адреналин чуть по штанам не побежал, как увидел, что этот значит сталкер, с нашивками нашего клана между прочим, на меня ствол поворачивает. Смотрю, глаза стеклянные, думаю все, под контролера попал. Думаю, сейчас как шмальнет, мелькну ногами не хуже слепастого, я и глазом моргнуть не успел, как звездануло у самых ног и как опрокинет, ну думаю все, полетела видать душа к красному сталкеру, Рэду Шухову. Но смотрю, Мура рядом на четвереньках продвигается, и все кругами. На себя посмотрел, мокрый весь, сижу и репу чешу, откуда у меня столько адреналину?
Компания дружно захохотала, а Мура дружески ткнул Листа в бок.
Тунгус разлил по кружкам воду и продолжил:
– Подбегаем к сторожке, сидит Звездочет головой вертит, никак звезды считает, Лесник в углу ворочается, кровь с разодранного лба рукавом останавливает, а новичок оставшегося слепыша головой методично об стенку прикладывает да приговаривает:
– «Севастополь, вход через прокол заблокирован… отзовитесь… Вишневский отзовитесь…»
И засмеялся, но увидев вытянувшееся лицо Звездочета осекся:
– Звездочет, да мы это… ну шутка, в общем.
Звездочет подскочил к Тунгусу, схватил его за грудки и прошипел в лицо:
– Повтори, что говорил Лист, слово в слово!
– Да что ты так кидаешься? Ну, сидит он значит и пса что от твоего горла отодрал, руками за долбешку держит, со всей дури об стену прикладывает, и повторяет эту самую фразу: «Севастополь, вход через прокол заблокирован… отзовитесь… Вишневский отзовитесь…» а потом раз обмяк и отрубился. Мы ему аптечку сразу же закатили, у него глаза вообще белые сделались, и пульса не было. Ну, тут Лесник оклемался, и мы вместе с ним завал над бункером разгребли и от выброса, что багровел уже над самой головой, схоронились.
Звездочет тяжело опустился на место:
– Ты не держи зла Тунгус, я не со зла. Просто воспоминания.
– Да чего уж там, разве я не понимаю. Раз надо, значит надо, но мы тебя как увидел без памяти, думаю все, надо звать бородатого.
– Какого бородатого? – спросил Лист, впервые вмешавшись в разговор.
– А ты что, про бородатого Осипа, что ли не знаешь? – покосился на него Мура.
– Не знает он Мура, память у него стерлась, в аномалии побывал он, «незабудка» называется, а я вот вытащил.
– Да ты что? – округлил глаза Мура, уставившись на Листа – что совсем-совсем не помнишь?
Лист отрицательно помотал головой.
– А жетон то как? – добавил Лесник, поглядывая на Звездочета – на нем же данные есть, кто значит и откуда.
– Есть у него жетон, но мертвый, весь в труху, единственное, что выяснили вояки, что он легал и все, ни имени, ни фамилии, ни прошлого, даже фото и то сопоставить не смогли в базе. Так что остался у Листа только я да клан, так что почитай сирота.
– Екарный бабай – протянул Тунгус – стало быть, Лист вроде как сын полка. Ну, слушай тогда, Лист про Осипа.
Тунгус подбросил в костер еще один бездымный брикет, удобнее уселся и начал рассказывать.
– Тебе Звездочет, наверное, уже рассказывал о зомбях, вы ведь вместе старую ветку зачищали? Ваше сообщение мы еще утром получили, когда возле свалки околачиваясь и проходы в аномальных коридорах искали. Как выглядит гражданский зомби ты видел, и почему они появляются, в общем знаешь. Когда погибает наш брат сталкер под выбросом, то Зона его иногда возвращает назад, и пока он перерождается, то его ни одна тварь не трогает, ни стая, ни кровосос, ни химера, но речь сейчас не о том. Десять лет как прошло, но старожилы до сих пор помнят, как рота саперов с южного Периметра расставляла минные поля, тогда ведь не знали еще с чем мы имеем дело, все сдуру на прорыв шли, людей ложили, ну вот и ставили они минные заграждения. А тут среди бела дня, откуда не возьмись, грянул выброс, ну они все под ним и легли. Это ведь сейчас мы знаем, как только небо багровеет и поднимается ветер, жди выброса и ищи нору, поглубже, закапывайся что есть мочи. А они что? Разинули салаги рты и смотрят на этот багровый в сумерках, мать его, закат. Пока БТРы через два часа с Периметра подошли, выруливая между новых аномалий, они давно мертвые были. Зверья вокруг невидимо, на БТРы лезут, под пули кидаются, а этих не трогают. Ну, те с БТРов зачистку, значит, провели и умерших солдатиков как и полагается на Периметр доставили да и похоронили у самых стен. А на другой день нежданно-негадано комиссия из Москвы, весь Периметр на ушах стоял. Смотрят, что за непорядок – у самых стен ям нарыто, спрашивают, что за ямы и прямиком туда. Подходят они, значит, к ямам во всем параде, обмундировании и смотрят, лопатка саперная споро так работает.
– Отлично – говорят – вот что значит первоклассная фортификационная подготовка, только почему это они изнутри роют?
Сталкерюга, что к генералам был приставлен для сопровождения за стенами Периметра, это зрелище как увидел, затрясся весь как осиновый лист, перекрестился, и хотел было драпануть, но его за шкирку поймали:
