Саймон Кларк - Кровавая купель

Перебирая эти возможности, я ехал в сторону шоссе, которое должно было вести нас на юг.

Я все еще пережевывал этот план, когда увидел идущего по дороге человека, которого хорошо знал.

И сбавил скорость до десяти миль в час.

Вот он. Мистер Кошмар собственной персоной. Может, мне опять это снится? Нет, это он, живой и мерзкий.

– Таг Слэттер!

– Кто?

Сара наклонилась, чтобы разглядеть человека, к которому мы медленно подъезжали.

Слэттер выглядел как всегда. Светло-голубой хлопчатобумажный костюм, солдатские сапоги, болтающаяся с боку на бок бритая голова, сигарета во рту, которую он курил не для удовольствия, а в виде декларации. И эта декларация гласила: “В гробу я вас всех видал”.

На нас он даже не посмотрел, пока мы подъезжали.

И только когда мы проезжали мимо, он бросил на нас короткий взгляд, на миг оторвав глаза от дороги. Встреча глаз была короткой, холодной и жесткой. Синие птицы татуировки по краям глаз только подчеркивали энергию его ненавидящего взгляда.

Я почувствовал, как меня окатило волной его презрения, и контакт прервался.

Псих.

Я нажал на газ и поехал дальше. Через десять минут Слэттер будет мертв. Он шел прямо туда, где засели на насыпи лунатики. Слэттер – мертв. Мне нравилось сочетание этих слов.

– Ты его не предупредишь?

Сара не могла поверить, что я проехал мимо.

– Когда он их увидит, повернет обратно. Уголком глаза я видел, как она качнула головой. Сначала я оказался трусом, предоставив парнишку его судьбе. Теперь у меня хватило черствости не предупредить кого-то, кого я, несомненно, знал. Она начинала меня ненавидеть.

– А почему мы не взяли этого человека с собой? Это спросила Вики, глядя серьезными глазами из-под очков.

– С ним ничего не случится. Теперь сядь и отдохни малость. Скоро будем на шоссе. Там сзади есть шоколад.

– Но почему мы его с собой не взяли? Те люди могут на него напасть.

– Он шел не в нашу сторону. Шоколад в голубой коробке.

– Это так его зовут – Таг?

– Да.

– А почему его так назвали? Таг – это не настоящее имя.

– Слезы Иисусовы! Откуда мне знать? Я ему не брат и не сват!

Сара метнула на меня острый взгляд.

– Она только спросила. Незачем на нее обижаться.

– Я не обижаюсь.

– А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы.

– У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит больший расход… Кончится – застрянем.

– Чушь.

– Послушай, Сара! Я не знаю, сколько нам ехать, пока выберемся из пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться.

– Ник Атен, ты трус.

Все, это была последняя капля. Визг шин ударил мне в барабанные перепонки.

Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами.

– Куда мы едем?

– Сейчас увидишь. И не говори мне… никогда не говори, что я тебя не предупреждал.

Догнать Тага Слэттера было делом нескольких секунд. Он услышал шум машины, но не обернулся.

Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я выплюнул такие слова:

– Сара, скажи ему, чтобы залезал. Нет, не вперед. Сзади тебя. Энн, подвинься к сестре.

Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел, потом сел назад. С таким видом, будто милостиво согласился, чтобы собственная бабушка его подвезла.

Я газанул обратно к шоссе, бросая взгляды на Слэттера через зеркало заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И не проявлял никакой благодарности.

Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и хорони.

Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера.

Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм.

– Закрой, – буркнул Слэттер.

Сара посмотрела на меня. Я уставился на дорогу, как манекен. Она с громким вздохом закрыла окно.

Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ шипит в бутылке пива.

Две мили до шоссе. Я прижал педаль. Чем быстрее мы туда доедем, тем лучше. У меня начинало ломить шею.

Сара открыла вентиляцию на приборной доске.

Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть.

Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял на пятидесяти, бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если 6bi в машине был показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону.

Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер смотрел на меня в упор. От взгляда этих глаз нутро сводило.

Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я решил, что это сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на мир новыми глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым надо дать в морду, и женщин, ждущих, пока он их оттрахает.

Я сказал не оглядываясь:

– Мы едем на юг. Выбираемся из пораженной зоны. Без ответа. Даже не показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я представил девчонок. Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что счел за лучшее ехать на юг.

– Выберемся через пару часов.

– Время теряешь, – сказал Слэттер безразличным голосом.

– Почему?

– Дай мне руль.

– Чего это ради?

– Потому что ведешь как девчонка.

– Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему? Что ты знаешь?

– Потому что всюду так, дурак ты.

Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя глазами туда и обратно.

– Откуда ты знаешь, Слэттер?

– Знаю, и все.

– Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал.

Он пожал плечами – ему это было неинтересно. Я понял, что ору, и остановился.

– Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать.

– Твое время и твой бензин – трать, если хочешь.

– Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город, Таг? Мертвецы на улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос!

– Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка.

– Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает?

– Трогает.

– Что?

– Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый пидор называет по имени.

– Блин… Слэттер, я тебе не верю. Весь мир сошел с ума, цивилизация летит к черту – а тебе бы только драку затеять?

– Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно.

Я сжал зубы так, что стало больно.

– Атен, дай мне руль.

– Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ!

– Отвези меня в Донкастер.

– Машина моя. Поедем туда, куда я скажу.

– А куда? Ты ведь сам не знаешь. Нет твоей блядской мамаши, которая скажет, что тебе делать.

– Я знаю, куда я еду. На юг.

– Флаг тебе в руки.

Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить.

Энн и Вики вскрикнули одновременно с визгом шин, когда я ударил по тормозам. Слэттер вышел даже раньше, чем мы остановились. Закурив новую сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой.

Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я прошипел себе под нос:

– Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за то, что спас твою мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста… приятель.

Отъезжая, я опустил окно, чтобы выветрить сигаретный дым и запах Слэттера.

– Он же не настоящий? – спросила Энн. – Наверное, он монстр.

– Ты права. – И я рассмеялся просто от облегчения, что мы от него избавились. – Самый настоящий монстр.

– Он меня напугал, – сказала Вики.

– Меня тоже. – Сара смотрела на меня, и ее взгляд смягчился – это было ближе всего к извинению. – Ник, кто этот Таг Слэттер?

– Никто. Забудь. А где этот шоколад? Я есть хочу.

Слэттер шел в Донкастер прямо в пасть смерти. К ужину он уже остынет.

Но я точно знал, когда подъезжал к автостраде, что высади я Слэттера у ворот ада, он пройдет насквозь.

И выйдет с другой стороны, покуривая сигаретку и с таким видом, будто он здесь хозяин.

Глава пятнадцатая

В этом коттедже мы прожили три дня. Моя очередь готовить. Сара в юбке и полосатой футболке сидела на диване, просматривая рекламный проспект.

– Ужин готов, вино на полке.

– Пива хочешь? – спросила Сара.

– А почему бы и нет?

– Спагетти с мясом. Человек многих талантов. Где ты нашел мясо?

– Консервированное. Я сунул его в банку с булонским соусом и добавил свой фирменный ингредиент.

– Какой?

– Полкружки красного вина. Совет из поваренной книги Ника Атена – когда ешь, одновременно выпиваешь. Одно переходит в другое.

– А я-то считала тебя никчемным сопляком. – Сара улыбнулась, когда я подал ей тарелку. – В тебе есть скрытые глубины.

– Хорошо скрытые. Теперь ешь, пока не остыло.

– Ты говоришь совсем как моя мама…

Это на время убило разговор.

За последние три дня нас начало отпускать напряжение. Мы начинали узнавать друг друга как людей, не просто как уцелевшие под бомбами и случайно оказавшиеся в одной машине.