Михаил Кликин - Личный враг Бога

— Рябой Пес!

— Наконец-то. Малыш узнал своего старого друга. Малыш еще помнит его…

— Ты обманул меня!

— Я? Тебя? Мы виделись всего раз, и я уже успел тебя обмануть? Невероятно. Просто невозможно!

— Ты выставил меня дураком. Из-за тебя я оказался здесь.

— Нет, парень! Здесь ты оказался из-за себя. Только из-за себя. Я не знаю, что ты там натворил, но здесь отвечают только за свои поступки. Ты что-то сделал — и вот ты здесь. Я что-то сделал — я тоже здесь. А так, чтобы я что-нибудь сотворил, а посадили тебя — нет, так не бывает. Не бывает, парень! Слышишь?

— Ты знаешь, о чем я говорю! Ты выманил у меня все деньги…

— Я? Деньги? Парень, ты что? Я продал тебе информацию. Я ничего не отнимал у тебя. Ты сам мне отдал. Все честно. Какие вопросы?

— Ты обманул меня…

— Разве? Ты, должно быть, уже сходил к Утесу Плачущего Человека, нашел вход в пещеру, но не смог отыскать амулет? Его там не было? Да?

— Нет. Я никуда не ходил. Меня высмеяли, когда узнали, что я дал тебе деньги за пустые россказни.

— Ты обижаешь меня, парень. Я человек слова — это мое кредо. Я не обманщик, хотя — буду с тобой честен — иной раз приходится хитрить. Но тебя я не обманул. Неужели ты поверил этим людям? Они просто завидовали тебе. Надеюсь, ты не сказал им того, что сообщил тебе я? А, парень? Нет? Иначе — плакали твои денежки. Я уверен, что немало найдется охотников отыскать глаз Й’Орха. Ты не сказал им?

— Я ничего не сказал…

— Молодец, парень. Значит, он еще там. Лежит и ждет. Но не забывай про ящера! Ты молод, чтобы биться с ним. Ты еще молод. Наверное, я зря рассказал тебе об этом амулете — ты не готов к путешествию в дикие земли.

— То есть, ты хочешь сказать, что не обманывал меня?

— Как ты вообще мог усомниться во мне? Рябого Пса знают все. Все пользуются его услугами. Над тобой посмеялись, парень, а ты посчитал, что Рябой Пес тебя обманул. Я не мошенник. Ведь с мошенником никто не захочет иметь дела. Я — продавец информации. Знаешь, что дороже всего стоит? Информация! Вот, чем я владею. У меня нет конкурентов, парень. А ты усомнился во мне. Обидно!

Рябой Пес говорил убедительно, и Глеб почувствовал, что вновь начинает ему верить.

— А если ты все-таки обманываешь меня? Как мне удостовериться?

— Парень! Зачем? Зачем я буду тебя обманывать, скажи мне? Из-за нескольких монет? — Рябой Пес звонко всплеснул руками — не то хлопнул в ладоши, не то ударил себя по бедрам. Гулкое эхо заставило Глеба вспомнить, где он сейчас находится.

— За что тебя посадили? — спросил он.

— Подрался. Всего чуть-чуть помахал кулаками. Совсем забыл, что нахожусь в Городе. Сколько раз давал себе зарок здесь не пить! Подрался. А уж ты-то, парень, как оказался за решеткой?

— У меня не было денег. Я задолжал за гостиницу, потом бродил по Городу и заснул.

— А! Это не страшно. Назначат штраф и отпустят.

— Когда?

— Кто ж знает? Преступников много, а Король один. Поди, разберись с каждым…

Они проговорили еще долго, не видя ни лиц друг друга, ни даже силуэтов. Глеб делился впечатлениями о Городе, рассказал о своих мытарствах, а Рябой Пес все перебивал его многословными замечаниями и советами, неоднократно поминал свое кредо и несколько раз заводил речь о талисмане, что лежит и ждет где-то к западу в пещере на склонах Утеса Плачущего Человека. Вроде бы и немного времени прошло за разговорами, но приближающийся голос уже возвещал:

— Обед! — и они замолчали, разделенные решетками, коридором и мраком.

И только тут Глеб понял, что же именно все это время не давало ему покоя — он был без оружия. Он был гол. Его великолепного меча рядом не было.

Прошел тягостный день. Кусок неба в зарешеченном оконце затянулся легкой седой дымкой, сквозь которую слабо просвечивала какая-то звезда — единственная, что смогла поместиться на столь маленьком небесном лоскутке. Судя по мягкому свечению облаков, над Городом поднялась полная луна. Впрочем, за всю ночь она даже краем своим не заглянула в чрево тюремной камеры. Она светила для свободных людей, что спали в своих домах, в гостиницах — там, где положено.

Глеб тоже спал. Он лег сразу после обеда, на пять минут проснулся к ужину и потом вновь заснул. До самого утра.

А в камере напротив ворчал Рябой Пес, недовольный отсутствием собеседника.

— Завтрак! — приближался уже знакомый голос. Шаркал ногами сутулый человек, скрипела тележка. И еще что-то бряцало и позванивало.

— Завтрак! — сутулый человек в мешковатой одежде сунул миску в камеру напротив, к Рябому Псу и пошел дальше.

— Эй! — крикнул встревоженный Глеб. — А мне?

Человек уходил, но — странное дело — бряцание и звяканье приближалось. Приближалось оттуда, откуда всегда приносили еду. Кто-то шел еще.

Глеб вдруг почему-то вспомнил, что перед тем как заколоть свинью, ее обычно не кормят, и усмехнулся этой недоброй мысли.

Вновь заплясали отблески факелов на сочащихся влагой стенах. Перед камерой остановились три воина в доспехах, с изображением Пегаса на груди.

— Двуживущий Глеб, — сказал один ровным поставленным голосом. — Вы нарушили закон, заночевав в неположенном месте. Король, рассмотрев ваш проступок, приговорил вас к денежному штрафу в двадцать золотых монет. В случае, если вы не сможете выплатить вышеозначенную сумму, вас обязывают в течении двух часов покинуть Город. Только полностью выплатив штраф, вы вновь получите возможность вернуться в Город. Вам все ясно?

— В общем… Да… Но…

— Хорошо. Вы заплатите сейчас?

— У меня нет денег.

— Тогда вы должны покинуть Город.

— Ладно. Но верните мне мой меч!

— Конфискованные вещи вы получите у выхода.

Воин отошел в сторону, исчезнув из поля зрения. Что-то загремело, лязгнуло, и ржавая решетка стала уходить в стену, открывая проход. Замерла, напоследок хищно клацнув.

— Выходите!

Глеб шагнул из камеры и с любопытством огляделся. Только сейчас он смог оценить истинные размеры тюрьмы. Длинный коридор, освещенный редкими факелами, торчащими в стенах, тянулся, насколько хватало глаз. Он слегка изгибался, и Глеб предположил, что этот тюремный туннель замкнут в кольцо — ведь человек с тележкой всегда приходил с одной стороны, и никогда не проходил назад. Примерно через каждые двадцать шагов по обе стороны коридора располагались темные камеры, отгороженные массивными решетками. Которые из них пустовали на данный момент, а какие были заняты — об этом можно было строить самые разные предположения — все равно внутри ничего не было видно.

— Эй, парень! Не забывай Рябого Пса! Удачи тебе! Помни — лежит и ждет!

— Тебе удачи, — обратился Глеб в камеру соседа. — Надеюсь, ты недолго здесь просидишь.

— Пройдемте! — Глеба весьма невежливо толкнули в спину, и он был вынужден подчиниться.

Они долго шли по коридору — спереди воин, который огласил приговор, за ним Глеб и замыкающими — два ратника с горящими факелами в руках. Монотонно, вгоняя в сон, лязгали сочленениями доспехи, стучали о каменный пол окованные железом сапоги, бряцали мечи. А они все шли и шли: мимо горящих и потухших факелов в покрытых плесенью стенах, мимо решеток камер, мимо ржавых цепей и кошмарного вида оков, валяющихся на полу…

Они остановились возле глухой двери, и охранник, идущий первым, долго ковырялся огромным ключом в замке, прежде чем смог его открыть. Дверь распахнулась, и ослепленный Глеб закрыл глаза рукой — на улице был солнечный день. Его подтолкнули вперед, и он едва не упал, больно запнувшись о высокий порог. В руки ему сунули что-то тяжелое и холодное, он схватил это и догадался, что ему вернули конфискованный меч. Его опять подтолкнули, он вновь чуть не упал. Слепило солнце, мешался неудобный громоздкий меч в руках. Глеб все щурился, по щекам текли слезы, засвербело в носу, он чихнул, потом еще раз, и еще, а его все вели, направляли, подталкивая, словно слепого, пока он не прозрел.

— У вас есть два часа для того чтобы покинуть Город. Иначе вы вернетесь туда, откуда только что вышли, — напомнил охранник и скрылся за неприметной дверью.

Глеб остался один. Он стоял возле пестрой стены, что уходила в самое небо. Его вывели, вытолкали из ее утробы и оставили в маленьком полудиком садике, где росли колючие кусты шиповника и жесткий терновник. Сквозь заросли проглядывали дома на соседней улице, слышались голоса людей.

Из-за деревьев вышел еще один королевский гвардеец. Он прошел мимо Глеба, внимательно посмотрев на него, подошел к двери и постучал. Ожидая, пока ему откроют, воин обернулся, привалился к стене и стал пристально и открыто разглядывать Глеба. Это было неприятно, и Глеб поспешил уйти.

Некоторое время он бестолково колесил по переулкам, пока не наткнулся на знакомую улочку. Дело близилось к полудню, Глеб успел проголодаться, но купить еду было не на что. Впрочем, он еще мог успеть к бесплатному тюремному ужину и о ночлеге не пришлось бы беспокоиться, достаточно было пробыть в Городе лишние пять минут. Но такая перспектива его не прельщала, и Глеб спешил, не обращая внимания на голод и усталость…