Георгий Савицкий - Гнев Новороссии
– Отходим, с минуты на минуту накроют! – Чапай подхватывает укороченный автомат.
По пути Константин Новиков прихватывает раненого. У того раздроблена нога.
– Ничего, артерия вроде не задета, – утешает пострадавшего молодой военврач, вкалывая тому промедол прямо через одежду. – Так что ногу, может быть, удастся спасти.
Новиков и сам не поймет, какого черта он выперся вслед за командиром укрепрайона. Ведь его место как военврача – в относительном покое медпункта. Но бой вносит свои коррективы. Старший лейтенант передал раненого на попечение двоих стрелков-санитаров, которые тут же подхватили его под руки.
Рядом громыхнул взрыв, все инстинктивно пригнулись. Над головой взвизгнули осколки. Стоящий рядом боец вдруг рухнул как подкошенный, Константин Новиков только успел заметить, как он схватился за горло. И тут же кинулся к раненому. Совсем хреново дело: крохотный осколок чиркнул по шее, как раз между краем бронежилета и каской. Военврач успел плотно зажать рану, зубами разрывая оболочку перевязочного пакета. Счет шел на секунды: скорость кровотока в восходящей дуге аорты – полметра в секунду, а в сонных артериях – не намного меньше. Солдату несказанно повезло, что буквально на расстоянии вытянутой руки от него оказался врач. Не расправляя бинт, Константин Новиков плотно прижал скатку к ране.
– Жгут, быстро! – военврач накинул эластичную резиновую ленту через плечо раненому, пропустив под мышку с противоположной от ранения стороны.
При таком способе наложения жгута его можно держать довольно длительное время. Гораздо важнее быстро эвакуировать раненого и позволить тому дотянуть до операционного стола. На всякий случай Новиков колет внутривенно противошоковый «коктейль».
– На носилки его и быстро в медпункт!
Константин Новиков позвал военфельдшера из второй машины.
– Дима, срочно эвакуируй этого бойца в наш госпиталь, у него ранение сонной артерии. Состояние тяжелое, но стабильное, противошоковое я уколол.
– Есть!
Старший лейтенант по рации вызывает госпиталь:
– «ЮГ», прием, это «Змей», как слышишь меня?
– Да, на связи.
– К вам едет тяжелораненый с поврежденной сонной артерией. Готовьте сосудистый инструментарий и шовный материал для вазопластики[14].
– Понял тебя, «Змей», как там у вас, прием?
– Хреново, много тяжелых. Конец связи.
Старший лейтенант Новиков вернулся в медицинский пункт и продолжал оказывать помощь все прибывающему потоку раненых. Оба медицинских «Тигра» еле успевали мотаться туда-сюда, отвозя новые партии пострадавших в военно-полевой госпиталь.
Спустя некоторое время два бойца привели самого Чапая с окровавленной головой.
– Что за хрень?!
– Взрывом отбило кусок бетона, и мне прямо по черепушке, – пояснил бравый командир. Слава богу, он был в сознании.
– А каска на кой черт?..
– Так она еще раньше с головы слетела…
– Ладно, хоть живой… – старший лейтенант Новиков натянул свежие перчатки взамен окровавленных. – Боец, подвинь рефлектор, будем сейчас командирскую черепушку осматривать.
Рана бравого командира оказалась неопасной: рассечены мягкие ткани, а что крови много, так это нестрашно. Константин Новиков обработал рану антисептиком, наложил несколько швов и поставил дренаж. После наложил стерильную повязку.
– Ну, все, теперь точно – вылитый Чапай! – усмехнулся молодой военврач. – Что там слышно, товарищ капитан?
– Вроде пока тихо, эти сволочи отошли. Мы им танк подбили и бронетранспортер. Еще один БТР заглох, так они его бросили.
– Понятно. Вам бы полежать, товарищ капитан…
– А командовать ты за меня будешь?
– Нет, я ж не Фурманов[15], – пошутил военврач.
На улице снова загрохотало, судя по звукам, стрелял пулемет и несколько автоматов.
– «Правосеки» обходят с левого фланга!
– Черт, там же самые большие потери! – Чапай подхватил автомат. – Бойцы, за мной!
– Стрелкам-санитарам – охранять медпункт! – отдал приказ старлей Новиков. – Я – на позицию…
Перекинув через плечо сумку с фельдшерской укладкой, офицер медицинской службы поспешил вслед за остальными бойцами. Костя понимал, что в случае стремительной атаки раненых попросту не успеют эвакуировать, а значит, нужно будет оказывать квалифицированную медпомощь на месте. Бежали, пригибаясь, на звук автоматных очередей. Над головой свистнули пули, выбили каменную крошку из стены дома, со звоном разлетелось чудом уцелевшее до того оконное стекло.
– Ложись!
Залегли, выставив стволы. Вроде тихо…
– Вперед! Перебежками – за мной!
Константин Новиков бежал в пульсирующей смертоносными сполохами темноте и боялся только одного – подвернуть ногу. Вот и баррикады. Действительно, бойцов тут было совсем немного. Рядом с пулеметом «максим» в луже крови лежал боец. Еще несколько тел изломанными страшными куклами покоилось поодаль.
– Не стрелять, свои! – на всякий случай скомандовал капитан.
Перешагнув через мертвых, живые заняли оборону. Новиков поднял автомат с «подствольником», отер рукавом липкую кровь со ствольной коробки, отщелкнул полупустой рожок. Кто-то из бойцов сунул ему перемотанную изолентой «спарку» магазинов. Военврач зарядил оружие и тут же открыл огонь. Подсвеченные неясным светом пламени черные фигуры казались чертями из преисподней. Автомат в руках трещал короткими очередями, выпуская на волю свинцовую смерть. Как ни странно, но страха не было – только сосредоточенность на черных силуэтах на кончике мушки.
Где-то за спиной отрывисто и быстро била снайперская винтовка Драгунова. Уж ее-то «голос» ни с чем не спутаешь!..
Костя упер «калашников» покрепче в плечо и, на миг высунувшись из-за баррикад, выстрелил из подствольного гранатомета. Отдача ударила довольно ощутимо. Реактивная граната с глухим хлопком улетела по направлению к атаковавшим. Грохот взрыва и приглушенные крики раненых подтвердили попадание.
– Эй, медицина, не высовывайся!
Старший лейтенант Новиков перекинул «спарку» магазинов и оглянулся. Советский офицер с перебинтованной головой, склонившись к пулемету-ветерану, лупил длинными очередями. Вспышки дульного пламени озаряют усатое лицо, глаза щурятся, глядя в прорезь высокой прицельной планки. «Максим» грохочет, выкашивая свинцом «правосеков». «Ну, точно – вылитый Чапай из кинофильма!» – подумал Костя, передергивая затвор автомата.
Невольно вспомнилась песня из старого кинофильма «Офицеры»:
«От героев былых временне осталось порой имен.Те, кто принял трудный бой,стали просто землей и травой.Только грозная доблесть ихпоселилась в сердцах живых.Этот вечный огонь нам завещан и одним.Мы в груди храним!..»
Эта память в груди капитана запаса Советской армии и в сердце гораздо более молодого старшего лейтенанта медслужбы Российской армии и в сердцах защитников Славянска заставляла стоять насмерть на огненных баррикадах «донбасского Сталинграда»!
Глава 6. Руски и срби браћа заувек!
Руски и срби браћа заувек![16]
Ту ночную атаку они все же отбили, ценой пятерых убитых и почти втрое большего числа раненых. Но и киевские неофашисты понесли тяжелейшие потери: сожжены танк и бронетранспортер, захвачен бронированный гусеничный тягач с зенитной скорострельной пушкой. Не менее двадцати трупов в черной, похожей на эсэсовскую, униформе валялись в лужах подсохшей крови. Защитники Славянска выстояли и на этот раз.
На прощание старший лейтенант Новиков сфотографировался с перебинтованным Чапаем на фоне пулемета «максим» – фото получилось весьма антуражным.
После неудачного нападения «правосеков» наступило хрупкое затишье, даже «желто-блакитные» каратели на горе Карачун не обстреливали город. Два медицинских джипа «Тигр» вернулись в расположение военно-полевого госпиталя.
Старший лейтенант Новиков сразу же справился о состоянии раненного в шею бойца. Оказалось, что тот уже прооперирован и пришел в себя. Тончайшую операцию по восстановлению поврежденной сонной артерии проводил сам подполковник медицинской службы Авраимов. Глядя на толстые пальцы и волосатые руки военврача, больше похожего телосложением на ярмарочного борца, не верилось, что Юрий Гаврилович выполнял сложнейшие манипуляции сосудистым инструментарием и успешно провел вазопластику.
Что и говорить – талант! При этом еще и помноженный на огромный опыт, начиная с Афганистана.
– Жаль, что я у вас хотя бы «на крючках» не постоял… – с плохо скрываемой завистью сказал Константин Новиков.
– Костя, не льсти старшему по званию, – лукаво улыбнулся Хитрый Грек.
– Да куда уж там…
* * *Несколько дней старший лейтенант Новиков дежурил как обычный врач-терапевт. И понял, что на передовой – лучше! Думал как – отдохнуть и расслабиться. Не вышло. Только прикорнешь, как в палатке с красным крестом материализуется очередной бравый вояка:
