Алескандр Зайцев - Исток
Соответственно, в свете произошедшего, отношение ко мне изменилось кардинально. И мне еще предстояло понять это изменение. Но сейчас, сейчас надо было действовать и не в коем случае не пускать на самотек происходящее. Надо было закреплять своё влияние. А главное, приучать меня слушаться. Сейчас они готовы сделать все, что я скажу, но пройдет время и они придут в себя и инерция мышления и быта попробует вернуть все на круги своя. Так что, сложившаяся невольно иерархическая структура примитивного вида: я — ведущий, все остальные — ведомые, требовала закрепления.
Пяти женщинам из бывших «почти людей» что ходят у воды, я поручил следить за детьми. Еще четырех пристроил на сортировку той еды, что мы принесли с собой. Велев им сплести корзины и положить туда: отдельно ягоды, отдельно плоды и отдельно корешки с травами. Материал для корзин нашелся на холме. Вся его западная часть заросла густым кустарником с гибкими ветвями, очень похожий мелкую на рябину, но без плодов. Остальные в том числе и юноши, им нашлось более трудное занятие. А именно потрошить крокодила!
И надо сказать Одыр, что живет где-то в глубине моей головы, он был твердо уверен, что люди справятся с задачей освежевать тушу. Причем не только распотрошить, но и отделить съедобное мясо от кишок и костей. А главное сделать это так, что бы минимально повредить ценную кожу. Оказывается в этом времени кожа очень ценный ресурс. В основном людям доставалась плохая кожа мелких животных добытых охотой или сильно порченая шкура тех зверей побольше, кого удавалось найти уже мертвыми. Древние даже знали о примитивной обработке кожи! До современного процесса выделки тут конечно не дошло, но результата определенного достигали, результата который в будущем назовут сыромятной кожей[5]. Правда для того, что бы данный процесс завершить требовался костер для дыма и золы и человеческая моча, которой могло не хватить на такое большое количество кожи. Так, что если память Одыра права, то вскоре я смогу получить в свое распоряжение прочные кожаные ремни, что меня очень сильно радует. Правда, для меня, эта разделка крокодила умозрительно была очень трудоемким процессом, ведь самым совершенным инструментом было каменное рубило или каменный же скребок.
Хорошо быть молодым! Ночь не спал, причем не то, что не спал, а подвиги совершал, а сил еще вагон! Да и остальные, кроме деток, я смотрю, имеют усталый вид, но с ног не падают и вполне способны работать целый день. За эту мысль я зацепился. Надо не давать им спать! То, что я собирался совершить на закате, чем более затуманен будет их разум, тем больший эффект запланированное мной представление произведет!
Но даже запланированное на вечер, это все подождет, сперва надо осмотреться в свете дня. И я принялся обходить новую территорию. Полуостров, а точнее сейчас, при речном разливе остров, был и правда довольно приличных размеров. В основе этого холма лежала скальная порода, выход которой хорошо просматривался на порогах. За тысячи лет на эту скалу нанесло или намыло водой, довольно мощный слой песка и ила. Судя по траве, что была мне почти по пояс, почва получилась очень плодородная. Хотя, это не имело никакого значения, сельским хозяйством я даже не думал заниматься.
Нет, зная я какие виды трав, растений или корнеплодов можно окультурить, то безусловно я бы взял курс на «изобретение» земледелия! Но, я был полным профаном в этом вопросе. К тому же читал, что в Африке почти не было пригодных для окультуривания злаковых и клубневидных растений. А те, что есть так отличны от того вида, в котором я привык их видеть, что я их точно не найду. Да и как подсказывают еще школьные уроки, процесс селекции может занять не одно поколение, что для меня не приемлемо, я столько не проживу. Кончено, если я решу все эти вопросы, то к этому вопросу безусловно вернусь. Но пока мне следует сосредоточится на чем-то более реальном и досягаемом. Но и это все вопрос будущего, сейчас мне надо осмотреться и решить первоочередную задачу — обеспечение безопасности нового стойбища. Все остальное подождет, благо еды нам хватит на первое время.
Обошел холм по периметру и остался очень доволен увиденным. Это была природная крепость! Не в прямом смысле, сюда заберется любой лев или иной саблезубый кошачий. Степным медведям, так же раз плюнуть преодолеть десять метров песчаного наклона. Но, ни кошки, даже самые саблезубые и большие, ни гигантские медведи, что сейчас властвуют в саванне, ни один из этих хищников не полезет сюда, какая бы вкусная пища не жила на холме. А причиной такого поворота служит то, что в избытке водится в реке и вот конкретно сейчас проползает по перешейку между холмом и берегом — восьми метровая рептилия, от которых лучше держаться любому сухопутному хищнику как можно дальше! И подобных гигантов в заводи, я только у холма насчитал три экземпляра, а сколько их плавает рядом даже представить не берусь. И вот для этих земноводных монстров холм был полностью недоступен. Не умеют они ползать вверх по песку с таким уклоном! Вот совокупность этих факторов и делало этот холм просто идеальной крепостью каменного века! Еще бы крышу над головой от стихии и никакие пещеры не нужны.
Холм по своей форме напоминал тяжелую каплю воды, что уже висит на тоненькой ножке, перешейке, и вот вот упадет. На западе, по течению реки, господствовали заросли кустарника, о котором я уже упоминал. Почти пятая часть полуострова была под властью этого вида растений. В остальном, ничего крупнее травы на холме не росло. На севере были пороги по которому мы прошли, и за которыми стеной возвышались джунгли. На юге соответственно был выход к саванне. А вот восточная оконечность, она привлекла основное моё внимание.
Привлекла не тем, что с неё открывался изумительный вид на раскинувшуюся на восход заводь, в которой царили крокодилы. Не тем, что в восходящем солнце мелкая рябь речных волн буквально завораживала ту часть меня, что была Одыром. А сугубо с прагматической точки зрения привлекла. Многие века, в реку падали деревья, сучья, ветки. Это происходит на любой реке по берегам которой растет лес. И не важно в джунглях эта река протекает, в субропиках или в тундре. Деревья стареют и падают или их валит ветер, иногда ураганы или землетрясения. Это закономерность — когда дерево падет в воду. Так же согласно законам природы, это дерево после падения в реку будет сносить течением. Полуостров оказался самой настоящей ловушкой для такой древесины. Веками течение наносило на его восточный берег упавшие стволы и ветки. И в итоге образовался самый настоящий завал гигантских размеров. Дров тут было мягко говоря много. Стволы тут копились столетиями, многие высохли до состояния трухи, но было много и тех что заморились и стали твердыми как камень. Природный древесный склад. Правда тут за рекой нескончаемый запас дров в виде африканской сельвы, но сухое дерево, прямо под рукой, это было неплохое подспорье.
Если бы на холме была еще и пещера, то идеальнее места было бы не найти. Впрочем и то, что никаких пещер не обнаружилось, не сильно испортило моё впечатление от осмотра. Все же почти квадратный километр недоступного для хищников открытого пространства, это точно не мало. А крышу над головой, сделать можно были бы руки и голова на плечах.
Облазил весь холм, но кроме многочисленных нор «сусликов», больше ничего примечательного не нашел. По окончании осмотра побрел смотреть как справляются мои подопечные с теми заданиям, что я им выделил. Сразу пришлось отвесить пару тумаков, не сильных, а скорее профилактических и немного покричать, на Бры, она была старшая по яслям. Сделал я это потому, что дети копошились почти у самого обрыва. Пришлось брать руководство в свои руки и переносить всех детей ближе к кустарнику, там они не сломают шею, упав с песчаного откоса.
Затем посмотрел как идет сортировка еды. И тихо ужаснулся. Нет, Одыр был прав, люди в это время умели плести корзины. Только вот эти корзины, да конечно они и правда были сплетены и даже чем-то, правда сильно отдаленно, корзины и напоминали. Но, это был такой примитивизм, с такими щелями и дырами, что… Что сортировка продолжаться могла до ночи. Так как из этих корзин все вываливалось, а не смея меня ослушаться женщины поднимали рассыпанное и вновь складывали в дырявые корзины. А так как НЕ дырявых корзин вообще не было, то даже плотно проложенные по днищу и стенкам листья не всегда спасали положение.
Взяв в руки одну из корзин, и приглядевшись как их делают женщины, в раздражении бросил этот «шедевр» на землю, подобрал одно, из лежащих в общей куче, каменных рубил и направился к кустарнику. И пусть я плел корзины в глубоком детстве, под присмотром бабушки, но кое-что запомнил! Если быть честным, я сделал своими руками всего одну корзину до этого момента. Дед у меня был заядлым грибником и с помощью бабули, которая меня научила плести, я сплел на день рождение ему сей необходимый грибникам предмет.
