Игорь Поль - Ангел-Хранитель 320
С этого дня все занятия бойцы проходили при надетой активированной броне и со штатным оружием.
Начались занятия по рукопашному бою. На первом же занятии Кнут вызвал из строя Накамуру.
– Ты ведь японец? – спросил Кнут.
– Так точно, сэр! Я с планеты Киото, сэр! – маленький Накамура стоял, не шелохнувшись.
– Отлично. Японцы всегда отменно дрались, – Кнут подмигнул. – Сегодня с тобой мы отработаем перед строем несколько ударов. Будешь моим спарринг-партнером.
– Есть, сэр!
– Итак, взвод, сегодня я начну учить вас драться. Без винтовки. Без брони. Без штыка. На войне бывает всякое. Может случиться и так, что вы останетесь без снаряжения. Это вовсе не означает, что вы должны сдаться. Вы должны, используя все подручные средства, включая собственное тело, уничтожить врага и вновь захватить себе оружие. Взвод, на первый-второй рассчитайсь! Первые номера, шаг вперед! Разбиться на пары!
Кнут придирчиво осмотрел Накамуру:
– Давай, сынок, защищайся.
– Итак, демонстрирую один из самых простых и эффективных ударов. Удар в подбородок основанием ладони. Распространенное заблуждение гласит, что удар кулака очень опасен. На самом деле, в боевой обстановке, особенно без перчатки, удар кулаком может повредить сам кулак. Удар в челюсть основанием ладони не менее опасен для противника и гораздо безопаснее для вас. Показываю, – Кнут резко развернулся к Накамуре, его ладонь мелькнула между рук японца и врезалась тому в челюсть. Японца подбросило в воздух, мелькнули его ноги. Он с грохотом приземлился на пол.
Кнут удивленно посмотрел на Накамуру.
– Ты точно японец?
– Так точно, сэр, – Накамура с трудом поднялся, потряс головой, приходя в себя, затем снова неуклюже встал в боевую стойку.
– Странно… – Кнут с сомнением глянул на Накамуру. – Тогда почему ты не поставил блок?
– Я пытался, сэр. Просто я не умею драться. Я из клана воинов, но у меня нет способностей к рукопашному бою, сэр! Поэтому я в армии, сэр!
– Ну что ж, попробуем сделать из тебя бойца, – Кнут снова повернулся к взводу. – Повторяю, плечо идет вперед вместе с разворотом корпуса, рука распрямляется вместе с движением плеча…
Накамура снова получил страшный удар в лицо. Он поворочался на полу, снова неуверенно поднялся, припадая на ногу, доковылял до Кнута, принял боевую стойку. Его лицо было в крови из разбитого носа и губ.
– Первые номера проводят удар, вторые номера защищаются. На счет раз разворачиваем корпус, на счет два распрямляем локоть и наносим удар.
Кнут помолчал, глядя на напрягшиеся пары.
– И раз! И два! – по строю прошла волна неумелых движений.
– Смотреть внимательно! Повторяю! – рука сержанта снова мелькнула. Накамура покатился по полу, встал на колени, снова упал. Кнут молча ждал. Японец шевельнулся, упрямо встал, шатаясь, принял стойку. Взгляд его черных глаз был мутным и полным боли.
Во взгляде взводного мелькнуло что-то похожее на уважение. Он снова повернулся к строю.
– И раз! И два! И раз! И два! Номера меняются местами. И раз! И два!
Через полчаса занятий японец не смог подняться. Он упрямо полз к сержанту, но ноги уже не держали его.
Кнут кивнул Лихачу. Тот склонился над Накамурой, через штанину вколол ему обезболивающее. Через минуту глаза японца прояснились. Он снова попытался встать. Лихач помог ему подняться, придержал за локоть.
– Ты действительно ни хрена не умеешь, парень! – Кнут говорил негромко, – Твой учитель перевернулся бы в гробу, глядя на тебя. – Он помолчал, глядя на истерзанного Накамуру сверху вниз. – Но дух воина в тебе есть. Ты хорошо держался. Из тебя выйдет толк, даже не сомневайся, – сержант сделал паузу и добавил: – Иначе я тебя просто забью до смерти.
Японец попытался выпрямиться, его шатнуло в сторону. Лихач удержал его за локоть.
– Твое имя – Самурай. Запомни его, – Кнут говорил тихо и веско, приблизив свое лицо к лицу Накамуры.
– Сэр, – Накамура говорил с трудом, разбитые губы его не слушались, – Это имя – честь для меня. Я благодарю вас, сэр.
– Ну-ну, давай в санчасть, – Кнут кивнул Лихачу, тот осторожно повел Самурая к выходу из спортзала.
15.
Состав изучаемых дисциплин менялся. Теперь теории было все меньше, все чаще они слушали пояснения непосредственно в поле, тут же на практике закрепляя услышанное.
На инженерном полигоне подтянутые военные инженеры под бдительным надзором сержантов вбивали бойцам в подкорку умение окапываться быстро и в любых климатических и природных условиях – в песке, глине, в лесу, поле и даже на болоте. Им вталкивали в голову навыки фортификации – создания полевых укреплений из штатных и любых подручных средств, включая пни, старые покрышки, камни, песок, даже остатки мебели. С помощью баллонов с химикатами, песка, пластиковых мешков и лопаток они могли соорудить приличный бункер за какие-то полчаса. Их учили устанавливать мины и без ущерба для здоровья снимать их. Неуспевающее отделение – зачет, как всегда проходил по последнему результату – заставляли до кровавых пузырей на ладонях долбить и вновь закапывать длинные траншеи.
На стрельбище они по нескольку часов подряд палили по мишеням, из разных положений, разнотипными боеприпасами, ночью и под дождем. Учились менять магазин, почти не останавливая огня. Стреляли лежа, стоя, на бегу, в движении боком, по диагонали к мишеням и с разворотом назад. В режиме автоматической наводки и с отключенной автоматикой. Длинными очередями и короткими сериями. Разбирали, чистили и собирали оружие прямо тут, в темноте и на ощупь, затем снова и снова падали на землю и открывали огонь.
Штурмовали развалины зданий на полигоне. Забрасывали гранатами закопченные бетонные коробки, перекатываясь, врывались в иссеченные осколками комнаты. С ходу поливали очередями темные углы. Прикрывали друг друга огнем, прыгая от укрытия к укрытию.
Во время занятий по тактике, под открытым небом, в лесу, поле или на болоте, они учились двигаться развернутым строем, прочесывать местность, занимать оборону, ходить в атаку, быстро перемещаясь перебежками и используя естественные укрытия от огня авиации, уходить из-под артиллерийских ударов, отбиваться от атак бронетехники и вызывать огонь поддержки.
Сергею нравилось работать с мобильным комплексом огневой поддержки пехоты – КОПом. Скорее всего, его привязанность к смертоносному механизму возникла из-за того, что нейронная сеть, при помощи которой управлялся робот, работала на тех же принципах, что и обычные гражданские сети, эксплуатацию которых Сергей изучал в колледже. Используя опыт своей предыдущей специальности, Сергей быстрее всех во взводе освоил управление роботом и даже, тайком от инструктора вскрыв защиту, научился программировать его, пытаясь сделать диапазон применения машины значительно шире, чем это было предусмотрено армейским наставлением. Когда робот, повинуясь команде Сергея, впервые продемонстрировал имитацию огня по низколетящему самолету противника, это повергло в шок обычно невозмутимого лейтенанта-инструктора.
– Как ты это сделал, Заноза? Это не повредит КОПу? Гидравлика выдержит? – лейтенант Симпсон возбужденно наблюдал из блиндажа, как робот, сидя в открытом капонире, раз за разом повторяет новое упражнение. КОП резко привставал из укрытия, поднимал торс в вертикальное положение и затем, раскрутив ротор пулемета, стремительным, почти незаметным глазу росчерком корпуса демонстрировал сопровождение самолета огнем, в довершение выстреливая вслед условной цели имитатор ракеты.
Комплекс огневой поддержки пехоты, или сокращенно КОП, согласно наставлению мог вести огонь только по живой силе противника, используя четырехствольный роторный пулемет, по танкам и бронемашинам, используя безоткатное орудие с управляемыми снарядами, а также по легким вертолетам. Для ближнего боя он был оборудован огнеметом с высокотемпературной напалмовой смесью. Проведя ревизию возможностей робота, Сергей обнаружил, что к его орудию подходят легкие самонаводящиеся ракеты «Оса» класса «земля-воздух», которыми оснащались боевые машины пехоты, а время реакции нейронной сети и скорость разворота шарниров корпуса и кронштейна пулемета вполне позволяли классифицировать, захватывать и сопровождать огнем самолет, летящий на бреющем полете со скоростью 800-900 километров в час. Проблему составляло только отсутствие соответствующей программы в базовом оснащении робота. Почти при полном отсутствии документации Сергей модифицировал и переработал программу стрельбы по вертолетам, создав на ее основе новую.
– Что это дает в перспективе? – лейтенант возбужденно расхаживал по блиндажу перед вытянувшимся по стойке «смирно» Сергеем.
– Сэр, мы не сможем сбить тяжелый вертолет или бомбардировщик. Но сорвать атаку тактического истребителя или штурмовика сможем.
– Мы? – удивленно посмотрел не него лейтенант.
