Никита Аверин - Метро 2033: Крым
– Папа! Папа! – отчаянно звал ребенок, придавленный грузным телом расстрелянной старухи, из которой на его лицо сочилась теплая кровь. – Мама!
Ребенок тщетно вопрошал окружающий хаос, пропитанный смертью и выстрелами, размазывая по личику густую, липкую кровь… Обрывки… Паника… Страх… Истекающее кровью тело женщины, которая всего несколько мгновений назад была его матерью. Тело отца, невидимое за горой трупов расстрелянных мужчин… Мальчишка не выдержал, закричал, протягивая ручки неизвестно кому. Неизвестно куда. Хоть кому-то… Он зажмурился, чтобы не видеть. Не слышать. НЕ быть. И, уже теряя сознание, почувствовал, как кто-то берет его на руки…
Глава 2
Летучий поезд
Припекало – это еще мягко сказано. Как только выбрались из балаклавской долины на разрушенное шоссе, идущее в сторону Севастополя, Пошта с удовольствием снял противогаз и защитный костюм и объявил привал. Не то, чтобы здесь не фонило – еще как фонило, особенно от виноградников Золотой Балки, – но листоноша давно уже мог обходиться без защиты, а перед Зубочисткой скрывать свою природу он не собирался.
– Ух, морлока тебе в зад! – Зубочистка откинулся на спину. – Это сколько же нам еще топать?
– Да недолго. Сперва по Эн-Девятнадцать до Ялтинского кольца, там – по Президентской дороге аккурат до Инкермана. В Севастополь нам не нужно, не осталось там никого. А от Инкермана – по шпалам, по шпалам, и скоро мы в Бахче-Сарае.
– По железной дороге, что ли?
– Ну да, копать-колотить! Что, напрямик, что ли, идти?
– Напрямик не надо… Ох, добрести бы! Это же топать и топать.
– Не ной, – одернул его листоноша, – сам согласился.
Зубочистка промолчал. Тощий и длинный, он, конечно, должен был выдержать такой переход. Сменных фильтров для противогаза у него хватит, очищенной воды тоже, а что жарко – ну, потерпит, червяк подземный. Один кого-то поймал в жухлой траве и с наслаждением этим «кем-то» хрустел.
А неплохо было бы подкрепиться!
Пошта огляделся. Холмы, горы, виноградник. Виноградники – особая тема, конечно. Говорят, до Катаклизма на них держалась экономика… ну, отчасти на них. И уж точно были они гордостью тогда еще полуострова Крым, его достоянием. Вино получалось отменное – что в Инкермане, что здесь, на Золотой Балке. А потом все изменилось. И некогда мирное растение стало совсем не мирным.
В общем, плети лозы теперь покрывала крайне липкая слизь. Стоило вляпаться – все, пиши пропало, не вырвешься. И это еще бы полбеды, но в винограднике жили огромные улитки и симбионты. Поште говорили, что уховертки тоже раньше были безобидными – маленькие такие жучки. Фиг там! Прилипшего человека эти твари размером с ладонь и с раздвоенным жалом на заднице за несколько часов обгладывали до костей.
Охоты в винограднике не было никакой, а по разрушенному шоссе животные не бегали.
Асфальт давно раскрошился, сквозь него пробивался чертополох, верблюжья колючка и кусты. А тени не было. Зато вид открывался шикарный: горы и море – с одной стороны, поля и горы – с другой.
– Пойдем, – Пошта поднялся. – Нечего рассиживаться.
Зубочистка с неохотой поднялся. Листоноша ждал, что спутник будет распрашивать его о клане, да хотя бы о Бахче-Сарае (не был же нигде, кроме родной Балаклавы), но парень молчал. На Одине Пошта обогнал бы его, да и так обгонял – человеку с его дыхательной системой сорокаградусная жара крымского полдня давалась тяжело. А еще костюм прорезиненный. Сдохнет ведь.
– Там, за пещерным городом, ну, монастырским, речка есть и карьеры, – попробовал приободрить его Пошта. – Отдохнем немного. Там деревья, тенек. Я тебе косюм водой полью.
– Сколько нам до той речки идти?
– Километров восемь всего. За два часа дойдем. Ясно-понятно?
Сам Пошта на Одине добрался бы гораздо быстрее, но даже со слабым человеком «на прицепе» путь этот не казался сложным. Подумаешь – пара часов! Зато потом можно будет, действительно, в реке искупаться. Черная река, когда-то питавшая водой весь Инкерман, осталась относительно чистой. Не то чтобы пить можно… Но искупаться – вполне себе. Поште, естественно, не Зубочистке.
– А до Бахче-Сарая?
– Километров сорок…
Зубочистка прерывисто вздохнул. Видно, не давалась ему география, если даже примерно не представляет себе расстояния.
– Не дойду я. Ты как хочешь, а я по дороге сдохну.
– Ну отдохнем, – откликнулся Пошта. – Привалы будем делать.
– Фильтров не хватит.
Пошта остановился и поскреб в затылке. Да, дела. Что предпринять-то, копать-колотить?! Он хлопнул себя по лбу:
– Поезд! Делаем, значит, так. Ты про поезд слышал про Летающий? Он ходит по утрам. Завтра утром на него и сядем. А переночуем в Штурмовом, там дома еще сохранились. И там есть, я знаю, небольшой тайничок с фильтрами. Так что шагай бодрей, будет тебе через два часа большой привал с водой и воздухом.
Зубочистка хмыкнул. Поште его спутник не то чтобы не нравился… скорее вызывал некоторые опасения. Люди – они такие, загадочные. Фиг разберешь, о чем думают, чего хотят. Вот Зубочистка зачем с Поштой увязался? Ясно же, какой-то свой интерес преследует. Хорошо, если и правда – мир посмотреть. То есть, Крым.
От раскаленной, потрескавшейся земли поднимался жар. Все живое попряталось кто куда, Один брел лениво, хрумкал траву с обычными, не мутировавшими, улитками. Опасности ждать было неоткуда. По расчетам Пошты, в Штурмовом они должны были быть уже после обеда. Живых там не осталось – не было в поселке убежища, но дома еще стояли. Вообще тамошние места были нехорошие, может, поэтому клан листонош и организовал там схрон. Пугать Зубочистку историями об инкерманских мутантах Пошта не стал. Все-таки Штурмовое – не Инкерман, оттуда до бухты несколько километров.
Будем надеяться, там пусто.
На кольце повернули на Президентскую дорогу. Фиг знает, почему ее так назвали – узкую, а теперь и вовсе превратившуюся в тропку. Вишня, черемуха и прочая растительность, пережившая Катаклизм и даже, кажется, воспрявшая от него, отвоевала себе дополнительное пространство. Пошта пустил вперед Одина – пусть проламывается.
Здесь было попрохладней – тень все-таки, но буйные заросли делали воздух вязким, влажным. Пахло зеленью, прелой землей и копошилось что-то по обочинам… Впрочем, дергался только Зубочистка. Пошта видел, что конь остается спокойным и полностью доверял чутью восьминогого друга.
– Погоди, – прохрипел Зубочистка, – не могу больше.
– Терпи, копать-колотить! Что, предлагаешь тебя здесь оставить? Давай, немного осталось.
Вскоре по левую руку потянулись поля, заросшие выгоревшей на солнце травой. Когда-то они были разграничены посадками – пирамидальными тополями – но высокие деревья со слабой корневой системой давно попадали.
– А вот и Штурмовое, – пробормотал Пошта.
Он здесь раньше уже был – один раз, проездом. И даже не предполагал, как мало осталось от поселка.
Несколько панельных пятиэтажек разрушились почти полностью – не выдержало массовое строительство Катаклизма. Да и частные дома сохранились далеко не все. Пошта попытался припомнить, где именно схрон. По всему выходило, что в подвале одного из древних домиков, построенных не просто до Катаклизма – до Первой мировой войны, кажется. Стены у этих домов были толстые, и даже крыши местами сохранились.
Кажется, здесь.
Железные ворота в ошметках зеленой краски, и на них знак, понятный только посвященному: Х, руна гебо, означающая «дар». Непосвященные принимали ее за первую букву известного ругательства. Открывать калитку Пошта не стал – сетчатый забор вокруг участка давно провалился внутрь, и войти в сад не представляло сложности.
Один по-прежнему вел себя спокойно.
Здесь росли абрикосы и персиковые деревья, в окнах сохранились стекла. Листоноша с Зубочисткой обогнули беленую стену и оказались перед запертой дверью.
– Ломать будем? – спросил озадаченный Зубочистка.
Пошта потянул за ручку. Дверь открылась.
Естественно. Если здесь схрон оборудовали, то запирать не станут. Ведь предназначение листонош – спасать людей… Вот Пошта и спасает. Отдельного представителя, правда, Зубочистку.
Оставив коня во дворе, Пошта зашел внутрь.
Катаклизм пощадил прихожую и три маленькие комнатки. Даже хрусталь все так же стоял в «стенке», висели занавески на окнах, пылились книги в шкафах. Это было поразительно. Настоящие бумажные книги! Пошта скользнул взглядам по корешкам. Пушкин, Тургенев, Толстые – в ассортименте. Фантастика. Осторожно потянул створку и вытащил на корешок томик с названием «Кланы Пустоши»… Книга рассыпалась у него в руках. Очарование замершего времени развеялось.
– Иди сюда, – позвал Пошта Зубочистку. – Тут прохладней.
В помещении и правда было не так жарко.
Зубочистка прошел в дальнюю комнату и со стоном повалился на кровать.
– Ну и где твои фильтры?
