Игорь Негатин - Лишнее золото. За гранью джихада
Через несколько часов я закончил восковую модель браслета. Кроме него есть еще несколько заказов на серебряные украшения. Два мужских перстня с монограммами и женский кулон с рубиновой каплей. Их восковые модели уже готовы, поэтому завтра утром соберу «елочку» – и можно готовить опоки и заливать их формовочной смесью.
Так как Васкес уже вернулся из харчевни, я отправился к нашему «шерифу». Альгвасила нашел в офисе. Его зовут Стив Бальмонт. Русоволосый здоровяк лет тридцати пяти с серыми поросячьими глазами и пухлыми губами. Над верхней – узкая щетка усов. Этот парень полноват, неповоротлив и очень тяжел на подъем. Больше всего любит посидеть в кабаке с кружкой пива и высказывать «остроумные» мысли. Его любимая фраза: «Хорошая еда, сеньоры, гораздо важнее секса! Потому что движений меньше, а удовольствия больше!» После этих слов, как правило, оглушительно ржет. Собеседники пожимают плечами и усмехаются, но Стив не обращает внимания. Жители поговаривают, что ему пора заняться другим делом и освободить место альгвасила, но подходящей кандидатуры так и не нашлось.
Офис самообороны находится неподалеку от моего дома. Метрах в двухстах, по правую руку. Думаю, видели, если прогуливались по набережной. Это красное двухэтажное здание. Да, то самое, рядом с табачной лавкой. На втором этаже – почта и телеграф, а на первом – филиал орденского банка. За аренду офиса платят жители Виго.
Один раз в год мы переводим какие-то смешные деньги на счет службы самообороны. Что-то около пятидесяти или шестидесяти экю. Из собранной суммы начисляется зарплата сотрудникам самообороны, покупается горючее и амуниция. Оружие и прочие полезные вещи, которые они захватывают у преступников, продаются на ежемесячном аукционе. Вырученные деньги поступают на счет самообороны. Можно сказать, что эта организация находится на частичном самообеспечении.
Бальмонт сидел в офисе и, тяжело отдуваясь, пил кофе. Горячую бурду из кофейника. Мы неторопливо поговорили о погоде, ценах на рыбу и новостях «прочего мира». Думаю, вы мне не поверите, но здесь такая скука! Новости по Новому миру расходятся очень медленно. Нет телевидения, нет радиостанций с истерично-веселыми ведущими. Нет глянцевых журналов и великосветских сплетен. Единственная местная газета выходит один раз в неделю, и там печатают набившие оскомину рекламные объявления, закупочные цены и расписание орденских конвоев. Частные конвои печатают свою рекламу отдельно, в разделе «услуги». Тексты этих объявлений вязнут на зубах, как варенье из айвы. «Быстро и недорого», «Недорого и быстро», «Быстро, дешево, безопасно».
В общем, жизнь нетороплива, как и в любой провинции. Любая шумная история, будь то супружеская измена или рядовая перестрелка, превращается в источник долгих разговоров и занимает умы горожан несколько недель. Про сезон дождей и вспоминать не хочется! Он превращается в пытку.
Два раза в год здесь проводят фестивали, к которым готовятся заранее. Это и ярмарка, и карнавал, и все что угодно. За три дня праздника жители успеют уничтожить запасы пива и вина, припомнят недругам все обиды и будут с радостью бить им морды. Драчунов разнимут, и через несколько минут они будут мирно беседовать за стаканчиком виски.
Не люблю праздники. Если подворачивается какой-нибудь попутный конвой, то я беру подружку и уезжаю из города. На охоту или просто поболтаться в Порто-Франко. Пару раз ездили к Полю, но он вечно загружен работой.
Между чашкой кофе и рюмкой вишневой наливки я сообщил альгвасилу о Матео. Сказал, что парень сидит у меня и трясется от страха. Стив немного помолчал. Потом надул щеки для важности и заявил, что надо обязательно провести расследование и прояснить ситуацию. Я с готовностью кивнул, хотя точно знаю, что никто и пальцем не шевельнет.
– Слышал новость? – выдохнул Стив и поставил кружку на стол. – Мать Матео пришла в себя. Кстати, а чем он сейчас занят?
– Помогает Керро разобрать завалы в подсобке. Хочешь с ним поговорить?
– Нет, сейчас не хочу, – отмахнулся альгвасил. – Как-нибудь в другой раз. Сегодня слишком жарко.
– Так что там с его матерью? Что она сумела рассказать?
– Она слаба и говорила буквально несколько минут. Успела сказать, что парни, которые забрались к ней в квартиру, искали что-то очень маленькое. Когда не нашли, то начали ее избивать. Спрашивали, где найти ее сына. Как я понимаю, он у них что-то украл.
– Нет, не думаю, – я покачал головой, – парень жутко напуган. Он даже на улицу боится выйти. Я с ним разговаривал на эту тему, и он клянется, что после того серебряного портсигара ничего не крал.
– Ты ему веришь?
– Я знаю, как выглядят люди, которые врут. Не могу быть полностью уверен, но кажется, что Матео говорит правду.
– Знать бы, что они ищут… – протянул шериф и покосился на меня.
– Если ты хочешь, то можешь осмотреть вещи, которые мы у него купили. Это несколько стволов. Я не думаю, что из-за них будут убивать человека, рискуя нарваться на пулю.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул альгвасил. – Если что-то узнаешь, то…
– Обязательно сообщу.
Вышел на улицу – и солнце плеснуло в глаза ослепляющей волной света. Да, оно здесь горячее. Выжимает из тебя последние капли пота, будто хочет превратить в сухую красную пыль. Испепелить и развеять твои останки по саванне. Я закурил и пошел домой, но уже через несколько метров почувствовал чей-то взгляд. В этот час людей на пристани много. Рыбаки приходят с уловом, и на набережной толпятся люди. Торговцы, жители, жены рыбаков и разные лентяи, которым нечем заняться. Но кто-то за мной наблюдает. Пристально. Такие взгляды чувствуешь. Жизнь учит разным правилам. Одно из них – доверяй своим чувствам. Если ты чувствуешь, что твоей заднице угрожает опасность, то скорее всего – так и будет.
– Телеграмму принесли, – хмуро сообщил Васкес, копаясь в пустой кассе. На прилавке лежал небольшой клочок бумаги, – только что.
– Спасибо, – кивнул я. Потом развернул сложенный пополам листок и прочитал:
«БУДЕМ ЗАВТРА ТЧК ВМЕСТЕ СЕМЬЕЙ ТЧК ЦЕЛУЮ ТЧК ЭЛЬМИРА ТЧК».
– Tvoju matj… – выдохнул я.
– Что ты сказал? – не понял Керро.
– Сестра с мужем и моим племянником приезжают. Завтра, – перевел я. – Сейчас мне только родственников не хватает… для полного и безоговорочного счастья.
– Родственники – это хорошо, – хмуро согласился Васкес и, немного подумав, добавил: – А если они живут где-нибудь далеко, то это вообще замечательно…
Да, помню, как в прошлом году к нему приезжала теща из Порто-Франко. Господи, я как сейчас вижу его «счастливое» лицо. Как он узнал о ее приезде, даже обеды забросил. И так целую неделю. Потом приехала эта дамочка – и начался ад. Нет, не так: Ад! С большой буквы. Теще быстро надоело возиться с двенадцатью внучками («Они так кричат! Так кричат!»), и она весь день провела в нашей лавке. Инспектировала семейный бизнес. К вечеру она добралась до моей мастерской. Начала мне что-то выговаривать, насчет пыли и вентиляции в торговом зале. Я молча встал, подвел ее к входным дверям и объяснил, что если она сейчас не уберется отсюда, то вышвырну на улицу и ее саму, и ее горячо любимого зятя. Вместе с товарами, кассой и этим ужасным запахом приторно-сладких духов, которыми она «умывалась» каждое утро.
Была попытка устроить небольшую истерику и обморок, но, к счастью, не получилось. Со второго этажа спустился Рино. Видимо, эти вопли его достали, и он пришел прояснить ситуацию. Когда эта жирная баба увидела «хищника», то моментально убралась домой. Радоваться обществу двенадцати внучек и сеньоры Васкес. Керро, со слезами благодарности на глазах, пожал мне руку и через пять минут исчез. Вернулся только через полтора часа. Изрядно выпивший. Он долго бормотал что-то похожее на: «Извини, я задержался немного. Тут, неподалеку»… Потом завалился спать в подсобку и захрапел. Даже ночевать домой не пошел. На следующий день шел конвой в Порто-Франко, и его теща уехала домой.
Поймите меня правильно: я ничего не имею против общения с родственниками. Просто моя горячо любимая сестренка приезжает со своим мужем. Мы не очень ладим с этим тридцатилетним парнем. Он жирный увалень. Будет сидеть у меня в гостиной, глотать пиво и оглушительно гоготать. Сестренка начнет бегать по своим подружкам и подыскивать мне невесту. Я так и слышу ее привычную фразу: «Карим, нельзя быть вечно одиноким. Тебе обязательно нужна семья». Согласитесь, когда тебе двадцать, это еще можно вытерпеть. Когда тебе за сорок, это уже слегка бесит.
Моя сестра, которую зовут Эльмира, переселилась в Новый мир шесть лет назад. Ей тогда было около двадцати. Вместе с ней прибыл один из моих братьев. Они живут в Порто-Франко, и видимся мы редко. Пять лет назад сестра вышла замуж на француза из Бордо, и у них родился сын. Теперь они планируют подарить Новому миру еще двух или трех пухленьких французиков с доброй порцией алжирской крови.
