Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
Поняв бесплодность своих попыток сделать с пулеметом хоть что-то (ему тоже не хватало знаний, все-таки крупняки у бредунов были редкостью), Паша переключился на подмогу дяде Толе, занявшись колесами. Ему повезло — достаточно было всего лишь их накачать, и они устойчиво держали давление. Проколов не было.
Возможно, что механику с золотыми руками удалось бы завести движок «Гелена» и без помощи электростартера, но это оказалось проще сделать, «прикурив» от «Линкольна» Моряка. Всего лишь с третьей попытки, для приличия пофырчав, изделие сгоревших в огне ядерной войны немецких автомобилестроителей выбросило несколько клубов черного дыма и замолотило ровно и устойчиво.
Пока бредуны занимались техникой, молчаливый Владик таскал и таскал из подземелья коробки с сублимированным картофельным пюре. Тщедушное телосложение не позволяло ему брать за одну ходку больше одной, но он компенсировал малую грузоподъемность старательностью — вынес наверх десять штук. Причем проделал он это, не снимая с «калашника» штык-ножа. Коробки разделили поровну: пяток закинули в «Навигатор», пяток — на заднее сиденье «Гелена».
Наконец ближе к вечеру бредуны покинули опасную зону. Отъехав от МКАДа на пятьдесят километров, джипы остановились на «пункте дезинфекции» — большой площадке возле трассы с удобным спуском в овраг, по дну которого протекал ручеек с относительно чистой водой. Такие «пункты» были разбросаны по всему Подмосковью и использовались всеми возвращающимися из Москвы рейдовыми группами для отмывания техники от радиоактивной пыли.
Владик и Пашка, на правах молодых, наломали в окрестном кустарнике веников, взяли ведра и принялись за помывку джипов. Затем наступил черед плащей-накидок и обуви. Бредуны, конечно, знали, что полной дезинфекции таким способом не добиться, но делали хоть что-то из возможного. А банька и стирка одежды организовывались, как правило, уже в лагерях. Понятно, что и это не гарантировало мародеров от дозы радиации, но эти люди шли на риск вполне сознательно — ради жизни клана.
Не успели парни закончить водные процедуры, как на площадку зарулили два потрепанных «КамАЗа». По неписаным бредунским правилам, на «пунктах дезинфекции» всегда соблюдалось перемирие, но на всякий случай Пашка перевесил автомат на грудь. До идентификации вновь прибывших следовало соблюдать максимальную осторожность. В семье не без урода, и среди бредунов часто встречались беспредельщики, игнорирующие общепринятые нормы общения.
Но гости оказались «правильными» — на радиаторных решетках грузовиков красовались опознавательные знаки клана «Дорожников» — стилизованный человечек с лопатой. В свою очередь «дорожники» не выходили из машин и не глушили двигатели до тех пор, пока не разглядели на капоте «Навигатора» намалеванную пиранью. Только тогда из головного «КамАЗа» выбрался старший рейдовой группы, худой невысокий мужичок лет сорока, одетый в плащ-накидку из толстой полиэтиленовой пленки черного цвета (что считалось среди бредунов сверхшикарным), и, мельком глянув на Владика, стоящего в плакатной позе часового с «калашником» с примкнутым штыком наперевес, подошел к старикам. Оружия на виду «дорожник» не держал, но можно было быть уверенным на сто процентов, что в случае конфликта старшину поддержат из десятка стволов.
Сема-Моряк уже успел переодеться в свою известную всем окрестным бредунам униформу — черный берет, тельняшку и кожаную куртку, перехваченную крест-накрест пулеметными лентами, и спокойно ждал гостя, опираясь на ствол «дегтяря».
— Здорово, Сема! — первым поприветствовал Моряка старшина «дорожников».
— И тебе не хворать, Касьян! — ответил Сема.
— Эти дикие с тобой? — Касьян кивнул на «Гелендваген».
— Это не дикие. Это мои люди. Мы только сегодня тачку намародерили и рыбку на капоте намалевать просто не успели, — внезапно отмазал Пашку и Нахамсона Моряк.
— Ценная добыча! И редкая по нынешним временам! — восхищенно цокнул языком Касьян, но все-таки подпустил в следующую фразу немного иронии: — Что, прямо так и нашли, на ходу, с полным баком и пулеметом в кузове?
— Ты мне не веришь, Касьян? — удивленно приподнял правую бровь Моряк.
— Верю-верю! — сразу пошел на попятную Касьян. — Все ведь знают, что ты кристально честный человек. Мы вам не помешаем?
— «Пункт дезинфекции» — общая территория. Пользуйтесь на здоровье! Мы все равно уезжать собрались, — ответил Моряк.
Старшина «дорожников» кивнул и пошел к своим людям. «КамАЗы» подъехали ближе к воде, и из их кузовов горохом посыпались бойцы — почти все молодые ребята двадцати — двадцати пяти лет. Одетые и снаряженные пусть и разномастно, но чисто и аккуратно. Большинство в модных черных накидках. Ребята сноровисто достали заранее припасенные веревочные швабры, набрали воды и принялись старательно драить грузовики от серой московской пыли. А компания Семы быстро покинула стоянку.
Проехав по разбитому асфальту шоссе еще километров тридцать, шедший головным «Навигатор» Моряка свернул на малоезженую боковую дорожку. И через пятнадцать минут утомительного движения по колдобинам небольшая колонна въехала в самую чащу. Колея под колесами больше не просматривалась, но Сема упорно пер вперед, раздвигая лапы елей бампером своего внедорожника. Удивительно, но во время езды по лесу машины ни разу не наткнулись на дерево или бурелом. Дороги как таковой не было, но движению вперед ничего не мешало. Наконец джипы выехали на небольшую полянку, где и остановились. Моряк, выйдя из «Линкольна», пару минут постоял неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец он удовлетворенно кивнул и нырнул прямо в гущу окружавших полянку густых елок. Прямо за ними обнаружился крохотный домик. Избушка, примерно два на два и в высоту не более полутора метров, была сложена из обложенных дерном жердей и предназначена не для жилья, а для хранения припасов.
Отвалив в сторону закрывающий вход щит, сплетенный из веток, Моряк нырнул внутрь, подсвечивая себе бензиновой зажигалкой. Через пару секунд он вынырнул с довольным видом, держа в руке пятилитровую пластиковую канистру.
— Все в порядке, — сообщил Сема терпеливо ждущим его попутчикам. — Заначка номер три нетронута! Вот, Абрамыч, как я тебе и обещал — моторное масло. Не дотемная синтетика, но тоже неплохое.
Нахамсон, радостно потерев руки, схватил канистру и тут же убежал на поляну, менять в «Гелендвагене» масло.
— А вы, ребятки, давайте-ка ныряйте сюда и выкатывайте бочку! — скомандовал Моряк парням. — Будем заправляться.
Пашка первым пролез в избушку. Внутри стояли три пластиковых бочки, десяток канистр, дюжина деревянных ящиков. С помощью Владика он быстро выкатил из схрона емкость с топливом и принялся перекачивать бензин в джипы при помощи ручной помпы. Не получив специальных указаний, Паша разделил бочку примерно пополам. Закончив заправку, Скорострел подошел к торчащему под капотом пикапа Анатолию Абрамовичу и тихонько спросил его:
— Дядь Толь, а чего это Моряк такой беспечный? Нычки при чужих вскрывает? Неужели ничего не боится?
Нахамсон вынырнул из глубин моторного отсека и, протирая руки ветошью, так же вполголоса ответил:
— Видишь ли, Павел, Сема чрезвычайно щедрый человек и всегда делится с друзьями самым последним. Мы ему, конечно, не друзья, но уже как бы и не чужие — со мной он знаком очень давно и знает, что я про эту нычку никому не расскажу, да и сам не воспользуюсь, если, конечно, острой нужды не будет. А про тебя он на «пункте» подробно выспросил, пока вы с Владиком машины мыли. В общем, я за тебя поручился, так что…
— Я понял, дядя Толя, спасибо за доверие! — искренне поблагодарил Пашка. Такой поступок старого бредуна дорогого стоил.
— Думаю, что мы здесь заночуем! — объявил Моряк, когда бредуны закончили техническое обслуживание автомобилей. — Разбиваем лагерь! Молодые, на вас костер и палатки!
— Слышь, Владик, — Пашка толкнул в бок внука Моряка, когда они, натаскав сучьев, запалили костерок и подвесили над огнем котелок с водой. — А на хрена ты «калаш» с примкнутым ножом таскаешь?
— Ты разве не знаешь? — Владик попытался скопировать фирменный дедовский жест — удивленно поднять правую бровь, но вышло плохо. — Ведь еще Суворов говорил: «Пуля — дура, штык — молодец»!
— А кто это, Суворов? — заинтересовался Паша.
— Ну как же? — уже не делано, а вполне натурально удивился Владик. — Это же был до Тьмы такой полководец великий! Вместе с Чапаевым фашистов рубал!
Скорострел растерянно оглянулся на дядю Толю, ища подтверждения. Он действительно никогда не слышал про такого человека. Анатолий Абрамович, слышавший объяснение Владика, улыбаясь в бороду, хитро подмигнул Моряку, кивая на внука. Сема ответил такой же лукавой улыбкой. Старики явно прикалывались над молодежью.
