Осознание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов
Наручи на месте, доспех на месте, пусть его польза здесь, вне зон запрета не так уж и велика, но ведь спас же…
Я запнулся, борясь с головокружением. Какого дарса? Что это со мной? Мысли путались. Доспех спас меня, это точно, но когда именно? В сражении на площади? Когда я вызволял Гилая? Ну, наверное, тогда, больше негде вроде. Но откуда у меня вообще взялся этот доспех? Что-то я не припомню его среди выданного мне Ксилимом или моих трофеев Поля Битвы…
Поле Битвы…
Я вцепился в виски пальцами, борясь с новой волной накатившей слабости, в уши вдруг ударил звук лопнувшей струны, и меня швырнуло на колени, заставив упереться в землю руками, чтобы не распластаться окончательно.
Дарсов дух Изард, ты ведь не мог перенестись вместе со мной, верно?
Ты либо оставил во мне подарок, схожий с тьмой Тёмного, а кто знает, на что способны идущие с твоим опытом и силой, либо…
Я ухмыльнулся, выпрямляясь, становясь на одно колено, а затем и поднимаясь на ноги.
Это испытание, да? Всё вокруг ненастоящее, верно?
Ну давай, проверим, что ты здесь придумал для меня. Встав, я вдруг понял, что удар духа не прошёл бесследно — амулет невидимости перестал действовать. С кривой ухмылкой я и вовсе стянул его с груди. Так, значит так, Изард, твоё испытание, твои правила.
Первыми пошли поля. Точь-в-точь такие же, как вокруг Морозной Гряды или Вольного Приюта. Разного размера и формы клочки земли, где либо росло что-то разного оттенка и зрелости, либо голые, перепаханные и оставленные без посева. А затем слева, под тенью раскидистой яблони встретился первый человек.
Я обнаружил его первым, издалека. Он же заметил меня, только когда между нами осталось буквально десять шагов — закашлялся, захлёбываясь молоком, которое пил из высокого и узкого кувшина, выпучил на меня глаза, а через миг вскочил, униженно кланяясь едва ли не до земли.
— Старший! Старший!
Я оглядел его в третий раз. Выцветшая на солнце рубаха грубой ткани, истрёпанная, кое-где с пришитыми аккуратными мелкими стежками заплатками, такие же штаны, запылённые сапоги. Самому мужчине лет сорок, черты лица обветренные, задубевшие под солнцем. Глубина силы не более, чем у слабого Воина, ни следа опасности или печати над головой.
И с ним я должен сражаться? Изард, это даже не смешно.
Если только…
Я отвёл взгляд, двинулся дальше, по дороге мимо крестьянина, каждый миг ожидая подсказки от боевой медитации. Но нет, восприятие Предводителя подсказывало, что тот так и продолжал кланяться мне в спину, разве что молча.
Как странно.
Следующая встреча прошла ярче.
Заметили меня раньше, и почти десяток мужчин и женщин принялись дружно кланяться, хором повторяя:
— Старший! Старший!
Но стоило мне приблизиться на полтора десятка шагов, как один из мужчин с левого края выпучил глаза и заорал:
— Имперец! Бегите! Бегите!
Сам он и ещё один, по годам скорее юноша, чем мужчина, вцепились в подхваченные с земли короткие копья.
Дух Изард, конечно, постарался. Здесь и без этого вопля всё было ясно — над головами этих двух защитников висели печати сектантов.
Только постарался дух как-то глупо. Что эти два Воина могут сделать против Предводителя? Одних змеев…
Змеев? Я снова застыл, пытаясь сообразить, когда сумел так далеко продвинуться в стихии. На реке и водопаде Павильона Здоровья я вроде только разделил стихию на формы, в ледяной беседке Виликор рассказывала мне, что в понимании форм можно продвинуться…
— А-а-а!
Юноша сорвал мне все раздумья, с яростным воплем кинувшись вперёд.
Подняв брови, я наблюдал как он, не используя ни единой техники, бежит ко мне, как пляшет жало его копья.
Хотелось бы сказать, что он крутит им обманные движения, но нет, копьё просто и незамысловато тряслось в его руках, возможно, даже от страха.
— Олер!
Мужик заорал и рванул следом, оказавшись лишь чуть быстрей.
Два вдоха и я сжал пальцами эти две палки, которыми пытались ткнуть в меня.
Оба сектанта пыжились, пучили глаза от натуги, загребали землю ногами, но не могли ни продавить оружие, ни вырвать его.
Изард, это просто смешно. Если тебе уж так хотелось стравить меня с сектантами, то нужно было сразу кидать против меня каких-нибудь безумных Предводителей, которые с ходу, прилетев на мечах, кинулись бы убивать меня, вопя что-нибудь про то, как они будут высасывать меня на алтаре и превращать меня в ступеньку на своём пути к силе.
Я чуть сжал пальцы и древки копий лопнули, оставляя эту парочку слабосилков лишь с обычными палками.
Уронил наконечники в пыль дороги и погрозил пальцем пятящимся от меня сектантам:
— Не чудите.
Сам же двинулся дальше. И нет, эти тоже не решились ударить в спину, не кинули даже камня. Слабо, Изард, слабо. Такое себе испытание…
Но эта мысль снова заставила меня сомневаться. Изард ненавидел сектантов, если бы он хотел столкнуть меня с ними, то столкнул бы и всё, не стал бы он создавать вот таких глупых, слабосильных крестьян. К чему ему это? Да и момент переноса моих товарищей и меня самого я помнил отчётливо.
Они вернулись в земли Ордена, я же отправился в какие-то земли Итреи, подозрительно схожие по именованию с названием одной из моих лечебных техник. Если дух Изард действительно отправил меня на земли сектантов, то они так и должны выглядеть — удивительно и для меня, и тем более для него. Он считал, что здесь всё заполнено кровожадными чудовищами, а на деле здесь обычная жизнь. Крестьяне выращивают зерно и травы, а то, что их старшие там проводят какие-то ритуалы обмана Неба, платя чужими жизнями за своё Небесное Испытание, это уже другое дело. Есть ли в этом вина этих самых крестьян?
Размышления размышлениями, но я не забывал пристально поглядывать в ту сторону, куда убежали местные и подозрительные точки заметил сразу.
Кто-то мчался в мою сторону, мчался, используя техники.
А вот это уже интересней.
Трое.
Не добегая до меня ста шагов, они разошлись в стороны, разрывая землю своими полными силы шагами.
Один чуть старше меня с тяжёлым, чуть изогнутым мечом дао, другой сильно старше и с копьём, третий что-то среднее между ними по возрасту и с двумя разной длины мечами.
Я замедлился, напрягся, готовый в любой миг вскинуть руку, отбивая наручем первый удар, толкнуть силу в кольцо, доставая Пронзатель, приказать умереть
