Закат Тьмы - Сергей Сергеевич Тармашев
Зеленокожий гигант удалился заниматься нуждами воинов, возвращающихся от целителей, и Трэрг спустился в каюту, где под бдительным присмотром своей фрейлины возлежала Белый Маг. Девчонка по-прежнему пребывала в беспамятстве, и шаман прислушался к вибрациям магических потоков. От неё как обычно тянуло чем-то очень большим и ласковым, словно нежные руки матери, и Трэрг подумал о Мрарде. Мать была мудрой женщиной, истинной женой вождя благородного клана. Она лучше многих понимала, что война и судьбы народа Орков всегда будут для её мужа и повзрослевших детей много более важными, нежели женские надобности, и всячески поддерживала вождя и сыновей. Но от этого она не стала менее нуждаться в мужской заботе, и потому Трэрг и Гронг, едва представлялась возможность, всегда старались выкроить хотя бы малую минуту, дабы навестить мать. Трэрг любил Мрарду, и потому радость, вспыхивающая в ее глазах при виде вернувшихся в отчий дом сыновей, грела ему сердце.
К сожалению, помочь девчонке он ничем не может. Ему недоступно сместить целительные потоки с привычного им течения даже на волос, не то, что повелевать ими. Что тут поделаешь… Трэрг прислушался к своему медальону и велел ему поведать, что ощущает сейчас медальон, лежащий на груди Белого Мага. В ответ пришел весьма мрачный отпечаток. Сознание девчонки утопало в десятках тысяч истлевших пятен, кои, похоже, являлись следами детских смертей. Странно… где она их нашла? Вряд ли Воины Морей столь глупы, что взяли с собой в битву множество детей. Трэрг внимательнее вслушался в связующий медальоны магический поток. Смерти были детскими, вне всякого сомнения. Более того, отпечатков сотен тысяч убитых в морском сражении врагов он не нашел. Что-то произошло с девчонкой там, среди пластов целительной энергии, пронизывающей мироздание, что-то очень губительное для неё…
Вибрации, исходящие от Белого Мага, затухали под гнётом тяжкой безысходности, глубокой печали и одиночества, пронизанного душевной болью и чувством глубокой и незаслуженной несправедливости. Память Трэрга неожиданно вытолкнула на поверхность воспоминание: он сидит на забрызганной кровью и усеянной бандитскими трупами авлийской дороге и бережно поглаживает голову умирающей лошади. Пронзенное стрелою животное смотрит на него исполненными страдания глазами, словно вопрошая, за что же с ним поступили столь жестоко, ведь оно не имеет ни в чём вины… Схожесть образов оказалась велика, и Трэрг помрачнел, понимая, сколь тяжелы были страдания девчонки. Белые Маги не созданы для битвы, не стоило брать её с собой, это убивает её. Нужно было придумать иной план баталии, но ведь никто не понимал, сколь разрушительно сие скажется на Белом Маге. Ей самой бы быть поумнее да остаться в Арзанне, но девчонка столь сильно жаждала ему помочь, что не рассчитала собственных сил. Она искренне надеялась, что справится, но что-то сложилось не в её пользу, а помочь ей оказалось некому. Ибо, как заметил когда-то Лорд Пэллонг, целительные энергии обычных чародеев в сравнении с лечебною силою Белого Мага выглядят подобно тонкой струйке, текущей подле ревущего водопада.
Трэрг открыл портал в каюту флагмана и бережно взял на руки хрупкое тело Принцессы. Он прошел сквозь подрагивающие энергии и осторожно поместил девчонку на ложе. Шаман велел старушке оставить их, уселся подле Белого Мага и положил её голову к себе на колени. Трэрг аккуратно расправил сиреневый водопад её волос, с каждым часом тускнеющий всё сильнее, и коснулся ладонью девичьей щеки. Нежная кожа девчонки потеряла былую мягкость, бронзовый оттенок редонийской кожи приобрел нездоровую бледность, пухлые коралловые губы покрылись сухой и неровной коркой, словно потрескавшийся суглинок Пустошей. Девчонка почти не дышала, и зрачки её огромных глаз неподвижно застыли под сомкнутыми веками. Трэрг закрыл глаза. Так умирала Лгарна четыре зимы назад. Он провел подле возлюбленной всю ночь, бережно сжимая в ладонях её лицо, и это было всё, что он смог для неё сделать. Немногим более чем ничего…
Шаман осторожно сжал рукою нездорово холодную ладошку девчонки и ласково погладил её по ввалившейся щеке. Он вновь проник сознанием в амулет Белого Мага и внезапно отчетливо увидел, что сознание её затерялось в усеянных отпечатками смерти потоках энергии, и лишь тонкий луч, коим в мире магических потоков являлась пара покоящихся на их груди медальонов, удерживает её от полного растворения. Ещё одно любящее его существо уходит в вечное небытие прямо у него на руках. Трэрг почувствовал, как внутри него закипает ярость. Почему всегда первыми умирают те, кто менее всего повинен в творящихся в мире мерзостях и скотстве? А он, Трэрг Огненный Смерч, великий шаман, могущество которого страшит даже Эльфов, бессилен помешать этому? Он в бешенстве сорвал с места ближайший магический поток и разметал отпечатки Смерти, истирая их из волшебных течений. Шаман скрутил их в тугие тиски и сжал ими невесомо-призрачное облако медленно тающей белой энергии, являющее собой сознание Белого Мага. Он повелел тискам собрать растворяющееся облако воедино и удерживать его от распада. Свирепые боевые потоки ринулись исполнять его волю, и девчонка выгнулась дугой, хрипя от боли. С её губ сорвались крохотные брызги кровавых капелек, и Трэрг спешно остановил магические потоки. Сие ничего не улучшило, призрачное облако белой энергии, оказавшись в стальной ловушке, продолжало остывать и истончаться. Шаман бережно приподнял её голову и поднялся на ноги. Он коротко провел рукою по воздуху, и пред ним замерцало угольно-черное сияние портала. Трэрг вступил в него и оказался в отчем доме, в Зале Рукоделия.
– Я ожидала тебя, сын мой, – Мрарда отложила шитьё рубахи и поднялась ему навстречу. Преклонный возраст оркской женщины давал о себе знать, но её внутренняя сила по-прежнему была велика, и мать сохраняла величественную осанку и плавную походку оркских красавиц. – Я чувствую, как болит твоё сердце. Я не ощущала подобной боли с тех тяжких времен, когда Лгарна покинула этот мир. Белый Маг Айлани пала в битве?
– Нет. – Трэрг подошел к матери. – Но она умирает и вскоре неизбежно умрет. Она не получила ран, но что-то случилось с ней посреди целительных потоков мироздания. Мне недоступны сии энергии, я лишь чувствую, что обилие смертей вокруг убивает её. Шаманы и человеческие целители говорят, что не могут исцелить её, ибо она не больна. Белый Маг должна вернуться в тело сама, но я вижу, что сознание её не видит, куда идти, и потому движется во все стороны, ещё более растворяясь. Я пытался силою предотвратить это, но не преуспел, лишь доставив ей боль. Я не знаю, что делать, матушка, но
