Шакалы пустыни (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Рожу вымой!

Профессор продвинулась к горшку и принялась в очередной раз умываться.

— Полегчало? Адекватность вернулась? – нетерпеливо поинтересовалась Катрин.

— Естественно! Катарина, не смейте мне грубить! В конце концов, я ваш куратор. То, что я пытаюсь отвлечься от пережитого и вернуть вкус к жизни, абсолютно не влияет на мои умственные способности, и я не позволю…

— Вернуться в Париж-XXI хотите?

— Я? В Париж? Непременно! Я уже набросала тезисы доклада о происхождении гробницы KV-70, и… – обнимая горшок, Камилла задумалась. – О, милый, цивилизованный Париж! Вне всяких сомнений! Но нужно подготовиться, попрощаться, рассортировать материалы…

Уточнять, сколько у ученой идиотки припасено гашиша, было бесполезно.

Катрин сплюнула под дерево и спросила:

— А что наш Алекс-«Латино»? Жив или сгинул?

 Благородная де Монтозан захихикала:

—  Малыш Алекс? Ничего подобного, какой еще «Алекс» – это уважаемый Морэ-бей! Сопляк пустился во все тяжкие и активно делает карьеру. Если думаешь его забрать, то очень-очень напрасно. Не пойдет. Разве что посулишь мерзавцу прогрессивный минет. Полагаю, он истосковался по современным манерам и…

— Мадмуазель, язык придержите.

— Я не в том смысле. Просто малыш Алекс оказался весьма падок до падших женщин. Поверить невозможно!

— Какой ужас. Все равно мне нужно его повидать. А вы, профессор, думайте. Париж с докладами и круассанами, или этот дворик с гостями и дешевой «дурью». Полагаю, полчаса на раздумья вам будет достаточно.

Найти пристанище бывшего научного сотрудника оказалось несложно. Здешняя часть города практически не пострадала: работали лавки, стучала кузня, вели по улице верблюдов, солдаты укрепляли забор у комендатуры и пели о «веселой Жаннетт». Катрин с некоторым сомнением остановилась у описанного дома. Чего-то слишком ухоженно выглядит. Впрочем, профессор на нечто-то вроде борделя намекала.

Калитка в воротах оказалась незапертой. Гостья заглянула во двор: слева трудилась молодая подметальщица, усердно шаркающая метлой, справа за изящной сеткой-решеткой, красовался откормленный надутый павлин.

— Могу я повидать гражданина Морэ? – осторожно осведомилась Катрин.

Трудолюбивая домохозяйка широко распахнула тщательно накрашенные глаза (и так огромные) ахнула и уронила метлу. Заскулив, бросилась в дом. Не успели стихнуть шлепки ее расшитых тапочек, как в доме взвыли и запричитали многочисленные бабьи голоса.

— Гм, экие тут все запуганные – сказала Катрин зэка-птице. Павлин из-за сетки смотрел крайне неодобрительно. Паника в доме нарастала, но тут из дверей выскочил «Латино» собственной персоной.

— Катрин, неужели?! Как я рад!

Архе-зэка несколько удивилась, очутившись в объятиях, вполне дружеских. Бывший научный помощник выглядел недурственно: хорошо выбритый, в домашнем, безупречно сидящем сюртуке. Только пальцы чернилами испачканы.

— Похоже, Алекс, ты в отличной форме?

— Дел по горло, устаю чертовски. Но что я-то?! Как Вейль, как бедняжка-безносая, как капрал? Что там вообще было? Нашли?

Катрин сказала, что нашли и каждый получил что хотел. Алекс оказался чуток, лишних вопросов задавать не стал. Оглянулся на дом – на втором этаже рыдали хором – и в лоб сообщил:

— Если ты насчет возвращения в Париж, то я – пас. Остаюсь в Асуане и уговаривать меня бессмысленно.

— Я уже поняла. Да успокой ты дамочек. Скажи, что я попрощаться заглянула и сейчас откланяюсь.

Порядком изменившийся «Латино» заскочил в дом – там мгновенно умолкли. Археолог вернулся во двор, озабоченно сказал:

— Ты уж извини, полагаю, из-за меня возникнут кое-какие проблемы в Париже, но я здесь очень нужен. Готов написать расписку. Спасать меня не нужно, я уж сам как-нибудь. Вот честно, я здесь необходим. Понимаешь, несчастному Асуану необходим некто вроде посредника между военными властями и гражданским населением. Полагаю, я способен справиться с этой задачей. Меня тут почему-то посчитали швейцарцем, я не стал опровергать и числюсь нейтралом. Удалось наладить контакты с авторитетными горожанами. Ко мне наведались посланники мамлюков, пока удается балансировать. Верхнему Египту необходим мир.

— Дело хорошее. Но потом, когда французы уйдут?

— Местные шейхи против меня тоже ничего не имеют, имелась возможность зарекомендовать себя. А когда придут британцы… Я неплохо владею английским, знаю латынь и древнегреческий, цивилизован и лишен воинственных амбиций, – скромно напомнил юноша. – Асуан пережил ужасные времена, хватит с нас конфликтов. Цивилизованные люди, пусть и уроженцы разных стран, обязаны понять друг друга. К тому же, Джендей слегка знает итальянский, а мать Ерби была немкой.

— Значит, Джендей и Ерби? Поздравляю, тебе, видимо, сильно повезло.

Алекс как-то странно потупился.

— Что, повезло не только с Джен и Ерб? – удивилась Катрин. – Однако ты смелый мужчина.

— Понимаешь, они ведь все гаремные, давно знакомы, многое совместно пережили, зачем кого-то обижать и обделять. Как-то так получилось, я ведь человек честный и культурный.

— Несомненно. И что, они все, э-э…, под твоей личной опекой?

— Конечно же, нет! Кеби выдали замуж насильно, у нее в Сиуте остался возлюбленный, несчастная верит, что он будет ждать до последнего вздоха. Так что у нас с Кеби чисто братские отношения. Непременно отправим бедняжку к бывшему жениху, как только на Ниле наладится нормальное судоходство. Сейчас обстановка жутко напряженная, кругом разбойники и хаос. Всего три месяца прошло, до истинно мирной жизни еще далеко…

Видимо, архе-зэка дрогнула лицом. Алекс поспешил усадить гостью в тень навеса, подопечные дамочки подали кофе. Катрин постаралась прийти в себя. Ничего страшного, сроки можно скорректировать обратным Прыжком. В сущности, что такое три месяца?

Пустяшная деталь.

Алекс подливал чай, подсовывал сладости, рассказывал о местных-новостях. Архе-зэка военно-политические интриги волновали мало, нам что Верхний Нил, что Нубия, что новости из бурного Каира – пофиг. Но мелькнула очень важная деталь…

…— Они там в полной панике. Читалось между строк, естественно, они ведь не знали, к кому попадет письмо, – Алекс вздохнул. – Даже не знаю чем помочь. Слишком далеко, а парни чертовски не подготовлены к настоящей адаптации.

— Значит, техников и переводчиков вернуло точно в стартовую точку? – уточнила Катрин.

— Видимо, да. Неисправность аппаратуры, маршрутные блоки вышли из строя или что-то вроде этого. Просто счастье, что парней вообще не разбросало по временам. Страшно подумать… Но,  похоже, ты не очень удивлена?

— Вейль был психом, но не садистом. Посему и не творил гадостей больше, чем ему было необходимо, – проворчала Катрин. – Я постараюсь забрать техников. Если они, конечно, не успеют обрасти семьями и бизнесом. Каир – город больших возможностей.

— По-моему, техники так и сидят на берегу. Они не готовы здесь обосноваться, – Алекс замялся и педантично уточнил. – Строго говоря, у меня еще нет семьи, поскольку я не женат официально. Надлежит выждать срок траура, да возникает и еще уйма сложностей. Нужно принять ислам, с кади и нашим муллой я поговорил, получил поддержку, но нужно же все достойно провести, что требует времени и денег. Но я непременно официально женюсь. Они мне очень нравятся. Я влюблен и в восторге. Воистину необыкновенные, чудесные, тактичные, умные девушки!

— Верю. Искренне желаю счастья в личной жизни. Поскольку на свадьбах присутствовать мне едва ли доведется… — Катрин выгрузила из кармана горсть «складских» побрякушек.

— Боже, здесь же перстень XXII династии! А это скорее XXIX-я! И еще! – Алекс тронул задрожавшим пальцем замусоренные присохшим песком драгоценности. – Даже не буду спрашивать…

— Просто винтажная смесь. Объяснять долго, но вроде бы все золотое. Распоряжайся на свое усмотрение, если продашь золотишко, я ничуть не обижусь.

   «Латино» начал отказываться, но гостья пресекла учтивый разговор, намекнув, что «у нее на родине принято оставлять памятные подарки». К тому же у нее имелась встречная просьба. Алекс удивился: