Алексей Изверин - Русская зима

— А ты, Лен, пойдешь с АСВ и отстрелишь адаптов, ежели они на нас наваляться.

К доту спускаться было тяжеловато, лыжи не одевали.

Зато от него пошли хорошо, протоптанная тропинка, по сторонам брустверы откинутого снега, вела прямиком в деревню.

Оборотень ломился не по этой тропинке, а рядом с ней, выломанные деревья и обломанные ветки, и тяжелые следы по снегу тянулись через рощицу, расходясь, куда-то влево от нас.

Пройдя еще минут пять, мы вышли из рощицы, которая обрывалась пологим склоном к деревенскому частоколу, и наткнулись на целую поляну трупов. Не меньше десятка адаптов полегли тут, под кинжальным огнем пулеметов вездеходов. Оружия у них было полно, да вот никто не успел им воспользоваться, так и валялись тут вперемешку. АК-74, «сайги», самоделки, ножей до кучи. Наши застали их врасплох и перестреляли всех очень быстро.

В стороне сгоревшие от прямого попадания остатки какого-то строения. И еще отсюда хорошо видна дорога, по которой ползут черные коробочки наших «Варанов».

Наш тыл перемещается к авангарду.

Система немедленно опознала вездеходы как свои, выдала ряд параметров их, скорости движения и предполагаемый маршрут, и успокоилась на том.

Прицельный маркер зафиксировала сначала Ленка, а потом и моя система.

Опасность!

Облучение системами наведения!

Мы с Ленкой среагировали сразу, пригнулись и дернулись назад.

Опознавание

Дружественная система

Но движение не прекратилось почему-то, пулемет я не бросил, но путь отступления уже был готов. Тропинкой, рощицей, выйти из зоны огня.

Сработало опознавание и внешнее, «Свой-чужой», датчик в комме провибрировал. И ожил комм.

— Кто это там на холме стоит с вражьим пулеметом? — Весело спросил молодой голос на общей трансляции.

— Не стреляй, повелитель войны, это свои! — Ответил я. — Трофей волокем.

— А, понятно! Давайте тогда к дороге, не торчите, а то у нас автоматика сработала, как вас увидела… Еле отключить успел. А что там у вас рядом?

— Трупы. — Ответил я. — Адапты…

На трансляции рассмеялись.

— Хорошо мы их тут покрошили…

— Да и то не плохо!

В деревне раскатилась автоматная очередь, потом глухо хлопнул разрыв гранаты, и снова затихло.

— Ты только посмотри. — Тамара брезгливо, кончиком сорванной ветки, перевернула голову жопика на свет. — Вот это зубки…

Я посмотрел.

Да, есть такое. Еще когда я резал подобных этому ножом в самом начала нападения, его зубки мне не понравились очень сильно. Особенно длиннющие резцы, и по три зуба между ними.

Да действительно! Такими резцами не пережевывать пищу, а рвать и кусать, не крошить на мелкие куски, а вцепляться, наносить глубокие раны. Острые, широкие, плотно укоренившиеся в челюстях зубчики. И глотка под стать. Воняет оттуда… Не очень хорошо воняет.

Настреляли их тут не так уж и мало. Три десятка штук. Где они прятались, не понятно, да вот только уже в самом конце появились и пошли на прорыв. Оружия огнестрельного не было у них, только те же остроги. Не удивительно, если учесть среду обитания. Автоматы Калашникова для хранения в подводном складе не приспособлены, насколько мне известно.

Но и острогами они поработали хорошо. Двое убитых, один легкораненый. Их перехватили уже за забором, на ровной местности, где не укрыться между домами, и быстро перестреляли в десяток стволов.

Заодно в ближайшее озеро всадили серию из миномета, вода там вскипела почти сразу, столб пара был виден издалека. Не думаю, чтобы кто-то из их родни уцелел, если они там и были.

С утра принялись смотреть, кого же тут покрошили.

— Где ученый, мать его за ногу? — Риторически вопросила Тамара. — Эй, Сережа, если ученый что-то не так, то…

— Никак нет, Тамара Михайловна. — Коренастый Сережа вытянулся в струнку. — Стережем.

— Веди его сюда. — Распорядилась Тамара. — Пусть глянет на это, может, расскажет что-то интересное!

Вокруг заулыбались.

Народу тут собралось достаточно.

Боевое охранение, дежурная смена, водители некоторые тоже вылезли. Ноги-то размять надо, сидеть в железной коробке удовольствие то еще. Когда носу наружу не высунуть, а если высунуть, то смотреть надо в оба.

ПКС я пристроил в вездеходе, был там уголок. Вал не возражал, у него даже выпросила Ленка раствор ОРВ для дезинфекции. Была еще мысль смотаться за станком, но, по здравому рассуждению, я решил не ходить. Куда его девать-то? На крышу привязывать?

Нехорошее это место. Нарвусь еще на толпу своих старых знакомых, мишек водоплавающих, так и раскрутят меня на запчасти прежде, чем подмога прибежит.

Пусть уж.

А еще, почему-то меня тоже заинтересовали эти подводные мохначи, хотя я не понимал, в чем. Водоплавающие мутанты-амфибии. О таких пока что никто не слышал еще, и в книжке Скитальского они мне тоже не попадались.

В голове все еще засел образ серой твари на поляне, в которую мне удалось закатить гранату. Скитальский же точно к ней еще пойдет, так и вместе можно сходить, посмотреть…

Скитальский явился почти сразу же. Обошел лужи крови и тела, иногда прицокивая языком. Посмотрел на мохнатых жопиков, вполголоса выругался.

— Науке неизвестны. — Скитальцев без лишней жестокости перевернул жопика на спину, ножом раскрыл тому пасть. — Ого, вот это зубки! А тварина-то мясцо сырое жрала… И глотка-то глотка… А, чтоб тебя…

Опасность!

Профессор отскочил от жопика. Тот дернулся пару раз, но ничего сделать не успел. Тамара с отсутствующим видом вдавила в грудь мутанта подобранную где-то острогу.

Жопик забился, стараясь высвободиться. С силой, уже двумя руками Тамара буквально пришпилила его к земле как бабочку, но никак не могла справиться, мохнатый плюшевый мишка поднимался с земли, полз, стараясь добраться до своих обидчиков.

Среагировал быстрее всех не я, я сбоку от Тамары стоял и мне все загораживала широкая спина ученого. Лешка был далеко, Ленка только начала огибать вездеход, снимая с предохранителя АСВ, стрелять, не опасаясь задеть Тамару или остальных, она смогли бы секунд через две.

Первым среагировал Сережа, выхватил пистолет и выстрелил себе под ноги, в голову мутантов.

Выстрел сухо треснул в морозном воздухе, а миг спустя я, уже с нацеленным АСВ, шагнул в сторону и взял труп на прицел.

Правки не требовалось, мутант мертв. В мохнатом виске дырочка почти незаметна, а из-под затылка утоптанный снег медленно так пропитывается густой водянистой кровью.