Вадим Денисов - Стратегия: «Замок Россия». Том 2

— Ка-анешна!!

Эти обеспечат.

Наши профессоры — самые миролюбивые профессоры в универсуме, я всегда в это верил. А наши сталкеры — самые моральноустойчивые сталкеры современности. Но решать проблему действительно нужно.

Ладно, картина ясная.

Действительно серьёзных проблем я тут в упор не вижу.

Главная же остаётся неизменной: недостаточная численность людей, это основной тормоз в вопросе освоения новых пространств. Но потеряшки всё ещё появляются, и мне думается, что процесс Смотрящие остановит осенью, с понижением температуры.

— Промежуточный итог таков: решать змеиный вопрос надо срочно, место уникальное, его столбим намертво, будем развивать, — резюмировал я. — Хотя, зная вас, дорогие мои banditos, думаю, много змей там не осталось.

Те довольно покивали головами. Дети.

Но своего сталкеры никогда не упустят, не было ещё такого.

— Главный… один хрен мы поиздержались крепко, стволы, веришь ли, еле остудили, — вкрадчиво начал Сомов. — Нам бы патронов подкинуть спепоставочкой. Ну, сколько нас таких, чётких да дерзких? А мы уж зачистим, вот и профессор уже своих биологов на это дело сфаловал. Там биологичка одна такая есть… Возьму с собой и всё с ней сделаем.

Профессор насторожился.

— Товарищ Гоблин…

— Принято! — хлопнул я ладонью по столу. — Сергей, пиши заявку, прям щас, давай мне. Так, что у нас осталось? Наверное, хватит пока по Крепости, всё едино потом возвращаться к вопросу, и не раз. Есть у кого дополнения?

— У меня есть. У нас. То есть, мы все…

— Сергей, я понял, что вы все как один, что спелись и слиплись. Что?

— Сабли там торчали.

— Какие сабли?

— Помните, я говорил, что каменные перемычки между зданиями рухнули?

— Ну.

Комстал собрался с мыслями.

— На них "сабли" смонтированы были, как у нас, только поменьше, — выдал Демченко. — Бронзовые они, потому и уцелели. Все в патине, не сразу и увидишь в траве.

Я тяжело вздохнул.

— Серёжа… И это ты считаешь "дополнением"? Почему сразу не дал в описании?

— Ну, вы же сами говорили про мистику, мол, не надо…

— А где тут мистика, Серёжа? Тут загадка есть, тайна. Пока не раскрытая. Надеюсь, никогда и не раскроем, нам такие "открытия", и, тем более, практические опыты, нахрен не нужны!

Неожиданно поступил профессор. Он привстал и спокойно предложил:

— Давайте, в самом конце я затрону ещё и этот момент. А пока опустим, вернёмся к Промзоне.

Но я уже заподозрил неладное.

— Постой, постой! А ну-ка, мужики, ответьте мне, прямо в глаза глядя: а где остальная "бронза", а? Или что, это единственный металлический предмет? Ну, паразиты…

Бинго!

Рожи уставили с пол.

— Шеф, ну, была пара сабель… не больше, без байды.

— И секира ломаная, не готичная, — нехотя дополнил Кастет.

— Как сувенир же оставили, товарищ Командор. На память.

Детвора! Бегают, стреляют, воюют с людьми и диким зверем, ищут и находят — ни одна служба не принесла столько нужного и полезного анклаву, как группа сталкеров. Серьёзные опасности и тяжелейшие нагрузки, постоянный нервный стресс, едят чёрт-те что и когда как. Ни жён, кроме Кастета, не имеют, ни детей, ни домов своих. А всё едино — дети. Сувениры им… Поди, ещё и помахали ими на задворках, наставили новых зарубок.

Я рукой остановил Гольдбрейха, уже открывшего было рот для гневной обличительной проповеди "О пользе наук".

— Мужики, вы понимаете, как важно изучить образцы?

Они понимают.

— Кроме того, вы в курсе, что у нас уже есть и работает музей истории освоения?

— Не были ещё ни разу, — за всех ответил Демченко.

А когда бы они были…

Музей есть и работает, его организовали в большом подвале жилого здания Замка, между пищеблоком и медцентром. И все артефакты, в нашей цитадели найденные, туда и снесли. И щербатые боевые топоры, найденные нукерами ещё в первый день, алебарду на узловатом древке, пару сабель и четыре кинжала. Месяц назад разгребали углы одного из подвалов — нашли две старинные пушки и горку чугунных ядер, их тоже присовокупили к экспозиции. Стеллажи и стенды, много картин местных художников — их даже вывозили на пленэры по Волгу и в другие места. Заведующая — опытный музейный работник из Омска, пожилая женщина… музейного вида, дело ставит с размахом и дальновидностью. Там проводятся экскурсии и уроки, туда собирается всё необычное, характерное и интересное.

А они "режики" зажали, пацанва.

Краеведение и локальная пока история — важнейший атрибут образовательной системы анклава. Все граждане Союза должны видеть целое, хорошо представлять среду, в которой живут. Поэтому и в клубе, и в помещение музея есть киноустановки, прошлого поколения, плёночные. И фильмы киногруппа снимает плёночные, практически вечные. Цифра, естественно, практикуется в полный рост, но вся база аналоговая.

Среди прочего, просветительскую роль выполняют речные экскурсии и круизы, каждую субботу от пристани Замка отчаливает "Дункан" или "Нерпа" — последняя чаще, поездка на настоящем пароходе оставляет больше ярких впечатлений. Маршрут тургруппы — к морю. По пути судно ознакомительно заходит в Сену, останавливается для пикника на каменистому берегу возле приметной скалы Две Лошади. Там стоят деревянные балаганы и мангалы. Дивное место, скалы, две реки, рыба играет в слиянии потоков. И воздух первозданной чистоты. Люди восхищаются, ловит рыбу на спиннинг, жарят шашлык из форели с травками, фотографируют. Многие завели себе плёночные фотоаппараты — сухих реактивов уже накоплено предостаточно. С этой "химией"… Её я беру постоянно, много, по прогнозной "аварийной" заявке научников. Выгружаем мы "химию" через окно операторской, — поставили балку с талью, после того, как три бутыля с соляной кислотой чуть не разбили на лестнице…

Потом пароход идёт на Морской Пост, где эзотерик-экскурсовод от Эдгара накоротко морочит приезжим голову тряпичными ленточками и показом "святых мест Смотрящих" — этого экскурсантам обычно вполне достаточно, чтобы унять любопытство, понять суть и проявить сущность.

Самая дальняя точка круиза — крошечная бухточка на противоположном берегу, где на жёлтом песчаном пляже отдыхающий народ наслаждается морскими купаниями под охраной экипажа, с карабинами в руках высматривающих акул. А если уж совсем повезёт, то наблюдение за большой белой становится верхом впечатлений.

На обратном пути судно подходит к Листвянке, где на Кордоне группу ждёт горячий ужин, вечерний волейбол среди сосен и кедров, и песнопения с домашним пивом. После чего КАВЗ развозит людей по домам.