Призраки Эхо (СИ) - Оксана Токарева
Синеглаз почувствовал, что воздух, как в недавнем сне, не может проникнуть в легкие, будто они схлопнулись, надорвавшись, или сгорели от пучка плазмы. Хотелось выть или рвать кого-то когтями. То-то бедная Эйо на всякий случай держала под рукой биту, чтобы отбиваться от так называемой службы опеки.
— Мы что-нибудь придумаем, ты только не плачь, — как мог успокоил княжич Камиллу. — Когда тебе должны делать эту операцию?
— Через четыре дня, — ответила девочка, и в ее голосе появилась тень надежды. — Пока проводят полное обследование.
— До этого времени я заберу тебя и отведу к маме и сестрам.
Вернувшись к себе, Синеглаз почти сразу связался с Кристин. Она тоже уже не спала, тем более что время приближалась к местному утру.
— Как открыть потайной ход на плантации? — без обиняков спросил он.
— Зачем он тебе? — удивилась девушка. — Разве в лицее ты не в безопасности?
— Какая тут к Трехрогому безопасность, — не сумел сдержаться Синеглаз. — Ты знала, что у вас в городе детей у родных забирают и расчленяют на органы?
— Если бы мы с отцом с этим смирились, — с горечью отозвалась Кристин, — то сидели бы сейчас в комфортабельных апартаментах под куполом, а не рисковали жизнью на пустоши.
Синеглаз вспомнил обожженные руки Маркуса Левенталя и самоотверженность Кристин и не посмел больше ни в чем ее упрекнуть, лишь поблагодарил за код, который утром сообщил на всякий случай Камилле. На душе у него было тревожно. Когда он после разговора ненадолго заснул, увидел отца, который держал в руках священную скрижаль. Это означало, что он намерен вновь надеть чужую личину, нимало не заботясь о том, где и в каких далях обретается его сын.
Вечером, когда лазарет обезлюдел, Синеглаз снова пробрался к Камилле.
— Я тебе тут скажу одну вещь, только ты не удивляйся, — заговорщицки наклонился княжич к девочке, прислушиваясь, не идет ли кто из медперсонала. — Если к тебе сегодня или завтра в палату заглянет дикий зверь, похожий на вашего горного льва или тигра, не пугайся. Это мой друг, и он знает, как пройти вниз, минуя защитные поля.
Синеглаз так и не понял, поверила ли Камилла или нет, но это не имело значения. Посреди ночи он почувствовал, как руки и ноги превращаются в сильные когтистые лапы, уши обретают способность двигаться, плоский шершавый язык с легкостью облизывает нос и мохнатую морду, а бока покрывает серая шерсть.
Смачно потянувшись, он втянул носом воздух и зарычал, прижав уши и яростно нахлестывая себя хвостом по бокам. Профессор Нарайан находился настолько близко, что роу-су ощущал его запах: еле уловимый дух тления, который от чуткого нюха горного кота не смогли бы спрятать никакие благовония. Синеглаз весь подобрался, готовый к смертоносному броску. Между лицеем и кабинетом главы научного отдела всего пара этажей, которые он успеет покрыть еще до того, как его обнаружат охранники. Всего один прыжок, и он сумеет вонзить зубы в горло безумного экспериментатора и убийцы детей.
К счастью, уже в коридоре княжич ощутил более близкий и безыскусный запах Камиллы. Человеческий рассудок постепенно подчинял инстинкты грозного и опасного зверя, напоминая, что роу-су на охоте в горах тоже проявляют осторожность. Что толку, если он даже преодолеет защитное поле. Охранники все равно его заметят и встретят хорошо если с парализаторами. А он обещал отвести Камиллу к родным.
Девочка словно ждала его, сидя поверх постели. Видимо, не совсем осознанный рык ее разбудил. Она не заплакала, не закричала, не стала звать на помощь. Тихонечко встала, надела поверх пижамы теплую кофту и, опасливо озираясь, вышла вслед за ним в коридор.
Они миновали защитное поле, охранявшее лицей, и проникли в освещенные искусственным светом сады. На панорамной площадке под куполом стоял, сгорбившись, Хорхе. Синеглаз хотел было уже спрятаться, но потом понял, что сын охотника их попросту не видит. Он смотрел куда-то за горизонт, и руки его сжимались в кулаки. Во время вечернего обхода врачи обсуждали новость о гибели ударной группировки, принесенную в город одним из выживших.
Синеглаз не стал унижаться до праздного злорадства, однако почувствовал тревогу. Если в городе начнется заварушка, Хорхе и его приспешники горой встанут за Нарайана. Впрочем, пока об этом думать не получалось. Не встретив на пути охраны, они с Камиллой добрались до спасительной двери и, набрав код, оказались в лабиринте шахт и переходов. Синеглаз сначала растерялся, но потом вновь почувствовал запах Кристин. Он не знал, не подстроил ли все это Нарайан, но вместе с Камиллой шел навстречу и наперекор судьбе.
Глава 28. Апсара подземелий
Насыщенный углекислотой, наполненный алкогольными парами, куревом и испарениями сотен человеческих тел воздух клуба плыл сизым маревом и выглядел совершенно осязаемым. Душный полумрак, подсвеченный огоньками сигарет и световыми сигналами коннекторов, колыхался причудливыми тенями, придававшими убогому помещению сходство с храмом или, скорее, античным амфитеатром, новоявленным Колизеем, где толпился охочий до невероятных зрелищ народ. Еще никогда, даже в дни запрещенных смертельных боев, заведение папаши Хайнца не собирало такого количества посетителей.
Официанты с тяжелыми подносами едва ли не по потолку пробирались, чтобы обслужить счастливчиков, успевших забронировать места за столиками. Остальным приходилось довольствоваться галереями или толпиться в коридорах, где на больших голографических экранах тоже транслировалось выступление.
Зрелище и в самом деле завораживало. Под куполом энергетического щита, пытаясь укрыться в тенях, стремительно перемещались жадные до добычи медузы. Но неизменно быстрее них оказывалась охотница: колдунья, ворожея, жрица, со скорчерами в обеих руках кружившаяся по арене под музыку священного танца. Савитри придирчиво подбирала мелодии, репетировала под фонограммы и с музыкантами, потом потребовала включить защитное поле и впустить на арену медуз.
— Ты уверена, что пять тварей — это не перебор? — переживал Ндиди, вместе с Тонино Бьянко настраивая параметры энергетического щита, готовый даже без защитного костюма в любой момент прийти на выручку.
— Я прожила на пустоши почти четыре года, — нежно улыбнулась ему Савитри. — И могу точно сказать, что медузы куда менее опасны, чем некоторые из людей.
Брендан не мог с ней не согласиться и только чувствовал некую иронию судьбы в том, что обе принцессы Сансары, возводившие родословную к хозяину Небесных вод, и на дне безводного мира обрели власть над его обитателями.
Одна из медуз атаковала, и весь зал всколыхнулся и замер в едином порыве, в котором общее для всех дразнящее ощущение опасности растворяло, словно в причудливом коктейле, мельчайшие оттенки всего спектра человеческих
