Евгений Лотош - 4-03. Fuga maggiore
— А если не появятся? — озадаченно поинтересовался помощник. — В самом деле сдаваться?
— У нас есть выбор? — Мариси поднял бровь. — Я не знаю, какие приказы Кон получил и что он собирается делать на самом деле. Возможно, он блефует, но я не собираюсь превращать Хёнкон в поле боя. По крайней мере, после отказа от переговоров с действующим регентом Ценгань уже не сможет делать вид, что захватил страну для борьбы с мифическими путчистами.
— Я против, кайтё! — решительно заявил Кидзи. — А если тем идиотам стукнет в голову повесить тебя как мятежника? Кто останется защищать страну?
Остальные кивнули, соглашаясь.
— Я разве спрашивал чье-то мнение? — рявкнул адмирал. — Кроме того, если меня вздернут, еще до вечера в Хёнконе появится новое правительство. Хиса, в случае, если я окажусь мертв или под арестом, приказываю передать сигнал о капитуляции. Использовать береговые батареи и укрепления, только если ценганьцы сойдут с ума и первыми начнут палить по городу. Ясно?
— Приказ ясен, кайтё, — невозмутимо кивнул Хиса. — Но если тебя убьют или возьмут в плен, я автоматически становлюсь старшим по званию, и тогда твоим приказам я уже не подчиняюсь. Если они хоть пальцем тебя тронут, я раскатаю их в тонкий блин, и плевать на последствия.
— Ты уволен.
— Как скажешь, кайтё. Только ты не найдешь в службе охраны ни одного человека, который поступит иначе. Однако, — неожиданно Хиса ухмыльнулся, — пока ты здесь, ты главный и рулишь батареями, как тебе угодно. А на переговоры можно отправить кого-то другого. Меня, например. Если меня вздернут, у тебя и повод на весь мира завопить появится, и контроль над людьми останется. А, кайтё?
— Дебил… — проворчал Мариси. — Да я вон лучше ее, — он мотнул головой в сторону Варуйко, — на встречу отправлю. У нее и то лучше выйдет.
— Я готова, кайтё, — сумрачно сказала Варуйко. — Где дважды облажалась, там и третий раз ничего не изменит.
Адмирал досадливо поморщился.
— Отставить разговорчики, — устало сказал он. — Вы все, возвращайтесь в штаб и действуйте, как я сказал. Ты, — он ткнул пальцем в Варуйко, — со мной. Выполнять.
Не дожидаясь ответа, он вышел из наблюдательного пункта к площадке с электрокарами.
— Садись, — указал он на один из них.
Девушка уселась на заднее сиденье, и адмирал примостился рядом с ней.
— К Южным пирсам, — приказал он солдату за рулем.
— Кайтё, я что-то не догоняю, — Варуйко из-под ладони вгляделась в океан. — Какого хрена тут случилось? Откуда вылупился ценганьский флот и почему ихний адмирал нас мятежниками обзывает?
— В двух словах: типа-правительство Хёнкона за рубежом — та мразь, что в двадцать третьем в Тасиэ сбежала — решили воспользоваться отсутствием паладаров и снова прибрать страну к рукам. Я вышвырнул отсюда Левого Министра, и он, похоже, настропалил своих дружков в ценганьском флоте засадить нам по самые гланды. Не знаю, что им пообещали, но явно немало, если они целую эскадру сюда заслали.
— Суки… — процедила Варуйко сквозь зубы. — Кишки бы им выпустить!
— Уже. «Месть». Позавчера в посольство в Тасиэ они подбросили письмо с описанием бойни в загородном поместье короля Тадаосия. Король жив, остальные трупы.
— Так в чем проблема?
— В том, что адмирал Кон либо еще не узнал про письмо, либо ему наплевать, поскольку он на полном серьезе считает, что правительство вырезали по моему приказу, а «Месть» лишь прикрытие. Я его репутацию знаю по временам еще до Удара. Одно из редких исключений в ценганьском флоте: честный до идиотизма — пока он верит, что воюет с мятежниками, его ни купить, ни запугать невозможно. Сдохнет, но приказ выполнит. Наверное, потому именно его и отправили.
— Плохо. Каков план?
— Ты, помнится, с торпедным катером неплохо управлялась. Надеюсь, с яхтой тоже справишься. Сейчас мы вышвыриваем экипаж с «Рыбы-меч» и вдвоем выходим в море…
Электрокар сильно тряхнуло на колдобине полуразрушенной дороги, и адмирал ухватился за сиденье, чтобы не вылететь в открытый дверной проем. Как же все-таки плохо без транспортных дронов! Верно говорят, что к хорошему быстро привыкаешь.
— …выходим в море и полным ходом направляемся к эскадре. Райника недоступна, как и прочие паладарские штучки, но аварийное управление на яхте простое, специально на такие ситуации рассчитано. Из Шансимы сюда ее кто-то из сотрудников консульства привел, ты тем более справишься. Ты рулишь, я пытаюсь вызвать адмирала на переговоры на нейтральной территории, то есть на яхте. Если же ему взбредет в голову расстрелять нас прямой наводкой… ну, ты приказ слышала.
— Поняла, кайтё, — Варуйко оскалила зубы в невеселой ухмылке. — А на борту ничего не припасено, о чем я не знаю? Бомба какая-нибудь? Пушка паладарская?
— Ничего, кроме средств наведения, да и те сейчас не действуют. Без поддержки боэй и орбитальных энергомассивов «Рыба-меч» — простое гражданское судно, из пистолета потопить можно. Теперь…
Водитель лихо вписался в крутой поворот над обрывом — колеса юзом прошли в паре сунов от пропасти — и Мариси подавил желание врезать как следует ему по голове. Нужно торопиться, время на исходе, а Южный пирс… да вон он впереди, просматривается между деревьев за полуразрушенными зданиями ресторанов. И яхта уже на подходе. Нормально, успеют.
— Заканчивай доклад. Ты очухалась — и?
Варуйко помрачнела.
— Девчонка погибла, кайтё. То есть выглядела полностью мертвой. Пульса нет, дыхания не слышно, зрачок в целом глазу на свет не реагирует, мышцы как тряпки. Видела же я трупы тысячу раз, знаю. И местность вокруг словно после ковровой бомбежки: половина домов развалилась, по армейским грузовикам словно великан ногами потоптался, а в рисовых чеках — гигантские воронки. Ну, там все ямы водой залило, но на фоне рисовых побегов их хорошо видно, там вода чистая посреди зеленого покрова. Одна такая яма дорогу к храму почти полностью уничтожила, лишь небольшая тропинка осталась. Но мне не до разглядываний было, кайтё. Джион Айдари, как от нокаута очухался и проблевался, всех своих построил, Кира с девчонкой на руки, и ходу в сторону храма — пешком, трактор гранатой угробило, да и не протиснулся бы он мимо воронки.
— Никто остановить не пытался?
— Да кто? Солдатня с перепугу разбежалась, как тараканы. Я только одного и видела — валялся на дороге, скрючившись, и кровью харкал. Яркой кровью: видимо, ребром легкое проткнуло. Среди кайтарцев троих серьезно потрепало: кости целы остались, но еле на ногах стояли. В общем, дошкандыбали мы до вертолета кое-как, инвалидная команда, и тут девчонка вдруг сама по себе дышать начала. Кайтё, реально — минут пятнадцать прошло, а то и больше. Джион чуть сам на месте кони не двинул от облегчения. То есть парень он крутой, пытался виду не подать, но я-то заметила. И хорошо, что не помер. Храму тоже досталось: пару построек снесло, статую Переллы на куски развалило — только по восьми титькам и можно опознать, так что пилоты вертолета обосрались и попрятались вместе с монахами. Но Джион в молодости в «черных бригадах» на Фисте воевал, там и поднахватался по вертолетной части. Он машину завел — аккумуляторы каким-то чудом не разрядились — в воздух поднял и до международного аэропорта в Шансиме довел. Правда, при посадке разбабахал в хлам, но все выжили.
— Девчонку осматривал врач?
— Когда мы в аэропорту грохнулись, она по-прежнему валялась без сознания. Ее и Кира закинули в частный самолет вместе с парсами и ожидавшими врачами — Джион их из вертолета по рации вызвал, и привет. Как я поняла, в Оохае у них большой самолет наготове стоял, так что они, наверное, уже давно в Барне. А я сразу сюда. Я пыталась, кайтё, про Хёнкон говорить, да Джион на меня так зыркнул, что еще немного — и пристрелить попытался бы. Я решила, что недипломатично с ним ссориться, тем более что у нас с врачами сейчас хреново, а девчонке в Кайтаре самых лучших найдут.
— Надо же, каких ты словечек нахваталась — недипломатично! — усмехнулся Мариси. — Может, тебя в департамент внешних связей пристроить? Применишь там свои новые таланты.
— Внешних связей? Да меня гнать надо! — не поддержала шутку Варуйко. — Я снова облажалась, кайтё. Тот парень, Юи, под моим надзором состоял. Только я купилась, когда он дурачка разыгрывал, и вот…
Варуйко скрипнула зубами и отвернулась. Электрокар как раз затормозил на пустой стоянке у пирсов, и она выпрыгнула на потрескавшийся бугристый асфальт. Там она резким движением выдернула свой нож и принялась меланхолично им поигрывать, упорно избегая смотреть на командира.
— Да, облажалась, — согласился Мариси, вылезая вслед за ней. — Я тебе тысячу раз говорил — перестань презирать окружающих! Однажды такой недооцененный тебе глотку перережет, и пернуть не успеешь. Когда — если — вернемся живыми, получишь взыскание и вычет из жалования. Но пока что о другом думать нужно. Пойдем, прошвырнемся по океану, как в старые добрые времена.
