Тень маски - Николай Александрович Метельский
Вернувшись в гостиную, старик принес две чашки, одну из которых протянул мне.
— Хм, — сделал я глоток. — Что это? Вкус как у кофе. Да и запах такой же.
— Потому что это и есть кофе, — ответил Джернот.
Ой, как неловко-то.
— В свою защиту скажу, что ты, чайный маньяк, впервые угостил меня именно кофе, а не чаем, — произнес я, после чего сделал еще один глоток.
— Я в курсе, — ответил он с улыбкой. — Хотелось посмотреть, как ты отреагируешь, но не думал, что получится так здорово.
— Что ж, подколка засчитана, — пробормотал я, после чего решил сменить тему, кивнув на гобелен, который появился на одной из стен гостиной: — Кстати, это, часом, не ваш новый герб?
— Да, — посмотрел туда же Джернот. — У нового рода будет именно этот герб.
От того, что я видел на приеме у Тайра, этот отличался той самой буквой под щитом и упрощенным гербом над ним. В старом была наковальня с молотом в круге, а здесь молот меж двух крыльев.
— Тайра вам палки в колеса не ставит? — спросил я его.
— Пока нет, — ответил Джернот. — Но пока ничего и не происходит.
Ну да. Просто выйти из рода мало. Надо еще и переоформить все на вышедших. А они еще и не выходили.
— У Шмидтов, — выделил я «д», — останется Мартин?
Вопрос не праздный, так как он все-таки главой семьи был. Шмитты могут и того же Джернота оставить.
— Не только, — ответил старик. — Почти все старое поколение остается. Разве что Мориц уйдет с молодежью. Им на первых порах будет нелишним иметь своего Мастера. Во главе Клаус встанет.
— И на фига? — не понял я. — Какой смысл?
— Понимаешь, Синдзи… — задумался он. — Мы двести лет жили с осознанием того, что наш род, как ни крути, виноват. Шмитты подставили свой клан. Очернили имя. И очистить его у нас никак не получалось. Что и неудивительно, для этого нужен был сюзерен или опять же клан. И вот мы получаем герб, и опять происходят какие-то… странные телодвижения. Нам это не нравится. Жадный сюзерен тоже не нравится, но это сюзерен. И мы не хотим, чтобы род запачкался еще больше, не хотим начинать с… какой-то мутной авантюры. Опять же Тайра сами во многом виноваты, так что это в некоторой степени развязывает нам руки, но не настолько, чтобы показательно обойти сюзеренитет, внаглую уйдя от Тайра всем родом. Все-таки мы здесь чужаки, и помнить будут именно наш не самый чистый ход, а не жадность Тайра.
— И вы решили устроить что-то вроде показательной жертвы, — понял я, к чему он ведет. — Сохраняете лицо Тайра при любом раскладе. Убьет он вас — жертва, причем Тайра в своем праве будут, пощадит — очищение, что покажет благородство Тайра. Хитро. И сколько людей останется с Тайра?
— Все, кто старше пятидесяти, — ответил Шмитт.
— А это… — произнес я намекающе.
— Не так уж и много, — пожал он плечами. — Где-то четверть рода.
Причем старики — та часть рода, которая им и рулила.
— Что ж, это ваш выбор, — качнул я головой. — Но должен напомнить, что из всех Шмиттов мне дороги только вы.
И ради нового рода, где нет Джернота, я суетиться точно не буду.
— Я понимаю, — кивнул он. — И ценю твое отношение ко мне. Шмитты в любом случае благодарны тебе. Если потребуется помощь, можешь рассчитывать на нас.
Все правильно — благодарны мне, а не Аматэру. Хотелось бы наоборот, но именно я им помогал — сначала как Сакурай, потом как Аматэру. Вот если бы я изначально Аматэру был… А так да, благодарны именно мне.
— Я запомню, — кивнул я. — Но к демонам эти благодарности, давай лучше поговорим о том, сколько у вас времени на разделение рода.
* * *
На прием к Кояма я тоже пошел с Норико, что и неудивительно. У меня так-то и выбор девушек не слишком большой, а тут еще и наша будущая свадьба. На входе нас встречали Акено с Кагами, так как именно они, точнее Акено, и были причиной приема. Интереснее было то, что, помимо Шины с Мизуки, которые должны были проводить гостей внутрь поместья, рядом с ними находились еще и девушки Мори и Бунъя. Приветствие было теплым, но посторонние уши все-таки не давали ляпнуть лишнего, так что определенный официоз присутствовал.
Во двор нас провожала Шина.
Пока гости собирались, а пригласили их немало, мы с Норико общались с теми, кто уже прибыл. В основном это была молодежь. Я же радовался, как, собственно, и всегда, если прием организован не Аматэру, что мне не надо выискивать самых-самых и приветствовать их, развлекая беседой. Здесь и сейчас, если кому-то надо, сами подойдут. И они в общем-то подходили. Многие хотели поговорить с Аматэру. Я тут намедни стал свидетелем, как одна девчонка в школе приводила убойный аргумент своей оппонентке: «Ты, вообще, у Аматэру была? А я была, так что умолкни». Даже не представляю, как разрослось бы ее чувство собственной важности, если бы она еще и поговорила со мной на том приеме. Это и в школе можно сделать, но на приеме все по-другому. По-взрослому. Тут не прием у Аматэру, но людям, которые не имеют доступа ко мне в школе, плевать. Бросить в разговоре что-нибудь вроде: «Да общалась я с ним, обычный мальчишка», — многого стоит. Напрягало ли меня это? Нет. Кайфа от разговоров с незнакомыми людьми я не испытывал, но и напрягаться тут ни к чему.
А вот Норико от внимания практически млела. Мне порой даже казалось, что я для нее что-то вроде украшения и трофея в одном флаконе. В конце концов, многие дамы пытались добраться до меня именно через нее. Познакомился и с Тайра Рисой — той самой девушкой, с которой Норико не в ладах. И совершенно не понял, что именно моя невеста с ней не поделила. Абсолютно неконфликтная девчонка. На все колкости Норико лишь смеялась либо вообще их не понимала. Красивая и добрая девушка. Мне вообще кажется, что Риса считает Норико подругой
