Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский
– Сороковая, – отвечал мастер с гордостью. – Юбилейная.
– О! – восхитился Горохов.
– Да, я вот думаю, вторую скважину будем пробивать?
– Нет, – отвечал инженер, – пустая суета, тут воды мало, ты займись лучше трубами, чем быстрее погоним воду к реке, тем быстрее получим деньги. А то у Толика их в обрез осталось.
А Толик был лёгок на помине, он уже шёл к ним с бутылкой кукурузной водки и стаканами, надетыми на пальцы.
– Слушайте, друзья, – начал он ещё издалека, – мы сделали большое дело, а не выпили за это… Удача может отвернуться.
День, двенадцать часов, жара уже пятьдесят три, а он на улице пить собрался. Дячин смотрит на Горохова, тот нехотя, молча берёт у Банковского стакан.
– По капельке, Толя, тебе сейчас ехать. А то развезёт в дороге.
– Ехать? – удивляется инвестор. И начинает разливать в стаканы тёплую водку.
– Да, я залил в рефрижератор воду, вода уже почти замёрзла, пока доедешь, лёд будет готов, – объясняет инженер, – отдашь лёд Людмиле Васильевне. В подарок.
Вообще-то, Горохов уже включил её в свои расчёты и теперь очень рассчитывал на её помощь в осуществлении плана, ведь он-то ей помог и, как говорится, долг платежом красен. И тот скандал, что она тут ему устроила из-за биоматериалов, был очень некстати. Инженер надеялся помириться с ней. А ещё ему было нужно, чтобы весь город знал о том, что он нашёл воду. Все, все, все должны об этом узнать.
Рефрижератор, который он привёз собой, стоил очень дорого и был лучшим из всех, что сейчас производились. Он был мощный и автономный. Встроенный киловаттный генератор замораживал сто литров воды за полчаса при любых внешних температурах. Он весил и потреблял немало топлива, но всё это инженера заботило мало. Он был частью его плана.
Когда они выпили, Горохов произнёс:
– Ты, Толя, езжай сейчас, не тяни, не жди, пока жара спадёт, пообщайся с красивой женщиной, сделай пару комплиментов, она на нас сейчас немного зла, – он по глазам Баньковского и Дячина, по тому как они переглянулись, понял, что они знают, на кого Люсичка сейчас действительно зла. Тем не менее, Горохов продолжил как ни в чём не бывало: – А если Людмила Васильевна откажется от воды, – он сделал паузу, инженер знал, чем подстегнуть Баньковского, – отвези лёд Мордашёву. Это будет хорошо для бизнеса, Толя. Ну, ты сам это и без меня понимаешь.
Толик понимал; как только речь заходила про деньги или экономию, он был согласен на всё.
– Хорошо. Отвезу, – отвечал инвестор тоном не самым радостным.
– И не пей больше, опрокинешь рефрижератор, потом придётся тебя спасать, – напутствовал его Горохов.
– Не придётся, – буркнул Баньковский, которому совсем не хотелось кататься по такой жаре по пустыне. Но он был согласен помучиться ради дела.
Два бота не без труда и лебёдки погрузили рефрижератор.
Он уехал, Дячин занялся своими делами, стал готовить место под первую партию труб, которую должны были сегодня привезти.
А Горохову ничего не оставалось, как сесть у себя в палатке и ждать.
Ждать возвращения Баньковского. А так как Дячин был занят, а Самара с ним демонстративно не разговаривала, он просто лёг под кондиционер спать.
Толик вернулся радостный и с пустым рефрижератором. Хотя первая новость, которую он озвучил, должна была бы его огорчить.
– У этих уродов из Полазны на складах нет столько тридцатой трубы, сколько нам нужно, – сообщил он. – набрехали сволочи, Мордашёв на них наехал, и они теперь божатся, что через пять дней весь объём будет на пирсе, они уже заказали две баржи в Соликамске.
Как раз это сейчас не сильно волновало Горохова. Никуда эти трубы не денутся. Его волновало другое, но он не спешил задавать вопросов.
– А Людочка…, – тут Баньковский стал блаженно улыбаться. – Она приняла наш лёд с благодарностью. Слушай… Она посидела со мной, мы поболтали, выпили по коктейлю… Обворожительная женщина. Удивительная красота. Обаяние… Шарм…
– Шарм? – переспрашивает инженер. Он удивлён тем, что Толик знает книжные слова.
– Шарм, – повторяет инвестор и добавляет мечтательно: – От неё запросто можно потерять голову.
«Причём в прямом смысле», – думал Горохов, вспоминая, с какой лёгкостью Людмила Васильевна принимает решение отправить кого-то на тот свет и как добивается своего.
– Не понимаю, чего ты с ней ругаешься? – продолжал Толик и, кажется, он был на стороне Людмилы. – Она, кстати, перед тобой извиняется, говорит, что скандал был чисто женский, говорит, настроение было плохое. И что её раздражала твоя дикарка. Как она выразилась, – тут Анатолий покосился и едва не подмигнул Горохову: ты, мол, молодец. – В общем, просила передать, что за ней должок.
«Должок? Знать бы, что она имеет в виду. Решила отдать пятьсот рублей или пришлёт убийц? Впрочем, убийц она пришлёт вряд ли, она знает, с кем имеет дело, понимает, что со мной людоедам типа Коняхи не справиться… А вот подставить… Хитрым способом сдать меня Тарасову… Это запросто, это она может».
Эта новость была важна, но всё-таки инженер ждал кое-чего другого. Он уже хотел задать наводящий вопрос, но тут Толик сам заговорил о том, что Горохова интересовало больше всего:
– Слушай, а у них там вообще всё по-строгому…
– Где у них? – делает вид, что не понимает, инженер.
– Ну, в городе… На КПП.
«Ну, Толя, давай рассказывай».
– А что там у них?
– Ну, я приехал, говорю, лёд в ресторан привёз. Так не пустили сразу, сказали ждать, оказывается, они человека вызвали.
– Какого ещё человека? Офицера, что ли? – не понимал Горохов.
– Да нет же… Офицер как раз его и вызывал, а вызывал он техника.
– Техника? Зачем?
– Прикинь, он, этот человек, наш рефрижератор осматривал, даже заднюю крышку отворачивал.
– Слушай, он нам его не сломал? – насторожился инженер. – Ты знаешь, сколько этот морозильник стоит?
– Нет, нет. Он осмотрел лёд внутри, отвернул крышку, фонариком внутрь посветил и поставил крышку на место. Он работает. Всё нормально.
– Ну ладно, пусть смотрят, главное, чтобы не сломали, – чуть успокоившись, произнёс Горохов. – Видишь, какая у них тут охрана.
– Да уж, – согласился Баньковский, – у Папы Дулина не забалуешь.
– Значит, вызывали человека, и он внимательно осматривал нашу морозилку? – задумчиво переспросил инженер. – Слушай, Толя, а ты устал?
– Ну а то… По жаре мотаться – приятного мало. Да и есть хочу.
– А Людмила Васильевна тебя, значит, не покормила?
– Нет, не кормила она меня, закуски подали, пару бутербродов, да по коктейлю выпили, и всё.
– Ну, ты тогда поешь, поспи до утра, а завтра отвези льда нашему партнёру.
