Путь Хранителя. Том 1. Том 2 - Роман Саваровский
Я говорил медленно и спокойно, не сводя глаз с потоков Олега. Голицыну с трудом удавалось выполнять мои наставления, но, хоть и не без огрехов, родовым взором я увидел, что у него получается. Атакующая аура Голицына младшего сменилась. От повышенной концентрации Олег до крови закусил губу, но упорно тянул поток до ладони.
Я почувствовал, как его энергия дрогнула от страха, лишь на миг, но это произошло. И через секунду Олег Голицын, не открывая глаз, провел кинжалом по своей ладони.
Кровь с невероятной концентрацией боевого багряного потока окропила лезвие.
— Молодец, — искренне похвалил я и выхватил кинжал из трясущихся рук Голицына.
После чего я одним движением смахнул капли крови на землю под ногами и последовательно применил две техники управления внешними потоками. Первой перехватил контроль над внешней багряной энергией, которую выплеснул Голицын.
Она не сопротивлялась, потому что Олег не применял никаких техник. Не добавляя ни капли своей энергии, я применил вторую технику и создал столб багряного цвета, который опоясал Голицына со всех сторон.
Я довольно часто применял такой способ для защиты Романовых. Для меня, как для телохранителя, было достаточно обучить подопечного напитывать свою кровь боевой энергией нужной направленности.
Так куда проще, чем вбивать в их головы сотни разнообразных техник.
Получается простой принцип, одаренный напитывает нужной энергией кровь и отдает ее мне. Используя навыки управления внешними потоками, я на основе этой энергии применяю подходящую технику в зависимости от текущей ситуации.
С Романовыми этот способ передачи силы был доведен до такого автоматизма, что порой даже слов было не нужно.
— Это я сделал? — ошарашенно проговорил Голицын, когда открыл глаза и коснулся вибрирующего защитного конструкта.
— Нет, — озадаченно ответил Арсений и прислонил ладонь к багряному куполу, — Марк использовал твой боевой поток и применил барьерную технику…
— Стой, в каком смысле использовал? Он применил две техники подряд?
— Вообще-то одновременно, — вклинился я, — персональный защитный купол непрерывной циркуляции. В отличие от барьера Семена его прочность распределена не равномерно по всей поверхности, а динамически перебрасывается в место агрессивного воздействия, что повышает его эффективность в семнадцать раз против одного врага.
— Ахренеть, — подскочил Семен Болдырев, разинув рот, — а время действия?
— Если не атаковать, будет работать на полной мощности пока Олег поддерживает смешанный поток в теле. Но при этом его запасы энергии не расходуются, я сплел структуру барьера лично и подвязал ее к внутренним потокам.
— То есть этот барьер часть него? — с горящими глазами спросил Болдырев.
— Можно и так сказать, — кивнул я, — точнее часть циркуляции его потоков. Смешанная энергия проходит по его телу, потом уходит в барьер, делает по нему круг и возвращается в тело. И так по новой. Поэтому и расход нулевой. Скажешь в чем плюс такого подхода относительно твоего?
— Да дохрена плюсов… — взгрустнул Семен, но задумался, — барьер имеет бесконечную подпитку!
— Верно. Пока внутри Олега есть хоть частичка смешанного потока, барьер не пробить. А как известно, на защиту всегда уходит куда меньше энергии, чем на атаку. Поэтому к нему сейчас даже наш Арс не пробьется.
— Да ты должно быть шутишь? — присвистнул Семен, который оценил мою личную технику по достоинству.
Похоже барьерные конструкты его слабость.
— А выйти тогда как? — подал голос Олег.
— Я вплел в вязь принудительное поддержание барьера на пять минут. По его завершении сможешь свернуть его по своему желанию, если не будешь в этот момент чувствовать опасность, — пояснил я.
Вязать структуру техник это тоже самое что программировать. Настройки конструктов безграничны, только вот чем больше вплетаешь нюансов, тем сложнее применять и дольше происходит активация. Поэтому большинство техник весьма банальны и однозначны.
И на действительно сложные техники нужен уровень контроля не меньше ранга Гения.
— Кто такой Апельсин? — неожиданно встряла в наш разговор младшая княжна, тщательно скрывая за холодным взглядом возросший ко мне интерес.
— Один из бойцов Коновницына. Носит только оранжевый цвет, поэтому его прозвали Апельсин. Текущий ранг предположительно Магистр. У него самая сильная внутренняя энергия из всех одаренных что я знаю. Увидишь его — лучше беги или разрывай дистанцию. На расстоянии он не опасен. Но сойтись с Апельсином в ближнем бою верная смерть, — спокойно пояснил я.
— Не пробью говоришь? — вдруг неожиданно выдал изменившимся голосом Арсений и топнул ногой.
Волной чистой энергии нас отбросило на пять метров от барьера. На этот раз ждать пока песок осядет Арс не стал, а попытался разломить защитный конструкт одной рукой. Пальцы Архимага раскалились. Воздух вокруг завибрировал.
Я видел, как багряная энергия барьера стянулась со всех сторон в точку агрессивного воздействия и на месте давления образовалось темное пятно.
Прошло двадцать секунд, но барьер не дрогнул, а Олег все это время стоял с ошарашенным лицом прямо перед напрягающимся изо всех сил Арсением.
Прошло тридцать секунд, и Арсений с оглушающим звериным рыком впился в барьер второй рукой. Его широченные плечи и огромные руки сдавили барьерный конструкт как арбуз, но он держался и даже не трескался. Багряная энергия мгновенно отреагировала на появление второй точки давления и перераспределилась с учетом новых агрессивных факторов.
Прошла минута и каждый присутствующий уже осознал, что это бесполезно. Каждый, кроме Арсения.
Архимаг и не думал сдаваться просто так и когда простое давление не сработало, он отскочил в сторону и стал осыпать барьерный конструкт быстрыми и крайне мощными ударами.
Каждый удар кулака о барьер разносился по помещению оглушительной вспышкой. Защитный барьер над тренировочным полем мигал красным от полученных повреждений. Каждому из студентов, чтобы не получать отдачу от ударной волны пришлось нацепить потоковый доспех.
Но никто не рисковал остановить Арсения. Даже после того, как прошло десять минут непрекращающихся безуспешных атак. На беднягу Олега было больно смотреть. От каждого удара Голицын отлетал от одной стенки купола к другой, будто язычок колокола.
И
