Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида
– Ахтунг! Внимание! – крикнул коммандос, и по голосу Игорь узнал Гюнтера.
Он спустил тетиву, и стрела по самое оперение вонзилась в туловище противника. В то же мгновение он с силой бросил себя в сторону. Раздалась автоматная очередь; заваливаясь навзничь и опускаясь на колени, Гюнтер продолжал нажимать на спусковой крючок. Выстрелы не прекращались, пока не были расстреляны все патроны в рожке. Ещё в падении, стискивая рукоять ножа и делая замах, Игорь уголком глаза заметил, как спутница Гюнтера передёргивает затвор винтовки. Коснувшись земли, он покатился ещё дальше в сторону; раздался выстрел, пуля скользнула по рёбрам, а его нож угодил точно в цель. Женщина-коммандос со стоном схватилась за голову, покачнулась и стала медленно валиться на кусты.
Взяв наизготовку лук, Игорь приблизился к Гюнтеру. Тот был жив и часто, прерывисто дышал. Оперение стрелы торчало из правой части живота. Игорь повернул коммандос на бок – наконечник, вышедший из спины, был сломан и валялся на траве. Игорь подошёл к женщине. Она была без сознания. Нож торцом рукояти угодил ей в висок, и на месте удара вздувалась большая шишка.
За кустами послышался писк синицы, и Игорь ответил успокаивающим посвистом. На прогалину вышел Сергей.
– У вас тут было много шума, – вполголоса проговорил он.
– Да, шума было немало. Наши «друзья» устроили такой тарарам! А как там у тебя?
– У меня всё в порядке. Пулемётчик лежит спелёнатый, будто куколка.
– Ну и замечательно! – Игорь оглядел поверженных коммандос, наклонился, поднял нож и сунул его в ножны. – Только их наверняка не трое было, а больше. Надо бы разведать, где остальные. Но как найти их в такой темени? Жалко, Тарзан обезножел. Он быстро привёл бы куда надо.
– Зато у нас есть «язык». Я имею в виду пулемётчика. Если с ним хорошо потолковать…
– Ладно, идём к нему.
– А с этими что делать?
– Женщину свяжем. И оттащим обоих в сторону от тропы.
Пулемётчик был сильно напуган и на вопросы отвечал с лихорадочной поспешностью. К сотрудничеству его подвигло и сообщение о том, что Гюнтер тяжело ранен, а сопровождавшая его женщина находится в полной власти противной стороны.
Это был тот самый Фридрих, лазутчик, который шнырял зимой в окрестностях скал в поисках убежища беглянок. Он сообщил, что к поселению, спрятанному в крепости, они пришли всем Гросхаузом, даже детей взяли с собой.
– А детей-то зачем? – спросил Сергей.
– Если бы мы оставили их дома, то с ними должен был бы остаться и кто-то из взрослых. А у нас и так каждый человек на счету. Словом, Гюнтер решил идти всей общиной.
– Как кимвры и прочие варвары тысячи лет назад, – с усмешкой проговорил Сергей, вспомнив уроки истории, которые преподавал Уиллис. – Те тоже в походе на Рим тащили за собой и жён, и детей.
– Где находится ваш базовый лагерь? – спросил Игорь.
Фридрих обстоятельно рассказал где и объяснил, как незаметнее к нему пробраться.
– Пауль довольно тяжело ранен в ногу, – сказал он, – и вряд ли окажет серьёзное сопротивление. А вот Клаудиа – женщина безбоязненная, и от неё можно ожидать чего угодно. Но она тоже ранена – в общем-то легко, в мышечную ткань над ключицей.
– Что будем с ним делать? – спросил Сергей, когда допрос был окончен.
– Отведём его к нашим. Пусть там полежит связанный.
Собрав оружие, Сергей и Игорь отвели пулемётчика в крепость. Обоих встретили жаркими объятиями. В нескольких словах они рассказали о том, что происходило в стане врага.
– Покараульте этого, – сказал Игорь, показывая на пленника, снова связанного по рукам и ногам. – А мы проведаем их лагерь.
– Игорь! – воскликнула Илона. – У тебя вся роба слева в чём-то тёмном и липком. О, майн готт, да ты ранен!
– Пустяки. Так, слегка ободрало. Это Патриция, жена Фридриха, с перепугу попотчевала меня из винтовки.
Пленник напрягся, приподнимая голову.
– Господин комендант, прошу отнестись к ней снисходительно.
– Не бойся, Фридрих, никто её и пальцем не тронет, мы народ не мстительный. Можешь отлёживаться, для тебя боевые действия – пройденный этап. И для твоей жены тоже. Марион, найди какую-нибудь чистую тряпку, перевяжи меня.
Лагерь коммандос располагался в километре от опушки леса, под деревьями, на берегу того самого небольшого ручейка, который дальше пробегал мимо поселения. Подобравшись ближе, отец с сыном разглядели в темноте три довольно просторных шалаша. Лагерь был погружен в глубокий сон, до участников поиска доносилось лишь похрапывание.
– Навоевались за день, вот и дрыхнут, – прошептал Сергей. – Однако как мы сориентируемся в шалашах, в них же ничего не видно. Можно и на пулю нарваться. Или детей перепугаем.
– А мы не полезем в них, – шёпотом же ответил Игорь. – Сделаем так, чтобы их хозяева сами вышли к нам. Ты иди к дальнему шалашу, а я – у ближнего пристроюсь. Слышишь, храпят и в том и другом, а в третьем, который посередине, тишина, значит в нём – дети.
Убедившись, что Сергей приготовился, Игорь задрал голову, приложил ладони ко рту и громко заухал филином. Храп, доносившийся из дальнего шалаша, прекратился. Игорь снова заухал.
– Эта чёртова птица совсем оборзела! – послышался раздражённый мужской голос. – Мало ей деревьев, так она уселась прямо на крышу шалаша. И не боится ведь! Клаудиа, выйди, прогони её!
– Иди сам! – раздался не менее раздражённый женский голос из ближнего шалаша. – Не успела заснуть – на тебе, опять подымайся!
– Ты же знаешь, я не могу встать! Моя рана… Теперь я не усну до утра.
– А у меня не рана?! О, проклятая жизнь! – вскричала женщина. – Говорила я Гюнтеру, что видела нехороший сон, а мои сны сбываются! Говорила ему отказаться от этой затеи с походом, но разве он послушает! Всё сделает по-своему. И вот, пожалуйста, у тебя прострелена нога, в прошлый раз была левая, теперь правая. А у меня ключицу ломит. Возьми эта чёртова дочь Роза чуть ниже – всё, мне был бы конец… И вообще неизвестно, чем кончится осада. Весь день обстреливали, а толку-то! Только боеприпасы истратили.
– Опять этот птичий крик! Он сведёт меня с ума. Умоляю тебя, Клаудиа!
– Ну иду, иду, – недовольно проворчала женщина. – Не к добру эта тварь кричит, помяни моё слово, не к добру.
С этими словами она вышла из шалаша, нагнулась, подобрала валявшуюся у входа палку, распрямилась и подняла голову, пытаясь разглядеть птицу. Внезапно она замерла, затем рванулась, чтобы скрыться в чёрном проёме жилища, но не успела сделать и шагу, как Игорь зажал ей рот, обхватил другой рукой за талию, стиснув так, чтобы подавить всякое сопротивление, и потащил в лесную чащу. Связав Клаудию и воткнув ей в рот кляп, он вернулся в лагерь коммандос.
– Что новенького? – спросил он у Сергея, находившегося возле шалаша, в котором лежал Пауль.
– Всё старенькое. Слышишь, опять храпит.
– Придётся повторить фокус с филином. Отойди-ка за дерево, а то как бы твой старый приятель не начал стрелять по глупости.
Проухав несколько раз, Игорь тоже укрылся за ближайшим деревом.
– Это невозможно больше терпеть! – донеслось из шалаша. – У меня разламывается голова. Клаудиа, прогонишь ты её или нет?!
– Это не птица, Пауль! – подал голос Сергей. – Это мы, люди из поселения, которое вы осаждали. Все ваши у нас в плену, и Клаудиа тоже. Гюнтер тяжело ранен и дышит на ладан. Ты остался один, если не считать детей. Как ты, сдаёшься или будешь отстреливаться? Если сдаёшься, то выкидывай оружие и выползай сам.
В шалаше воцарилось молчание.
– Ну, как, Пауль, долго будем играть в молчанку?
– Я сдаюсь!
– Тогда делай, что тебе велено!
* * *К середине ночи вся община Гросхауза, вместе с детьми, была препровождена в крепость. Гюнтера и Пауля доставили на носилках, которые Сергей и Фридрих смастерили на скорую руку.
Игорь выдернул обломок стрелы из тела Гюнтера, тот заскрипел зубами, но не издал ни стона.
– Крепкий мужичок, – проговорил Сергей.
– Воды, – прохрипел Гюнтер. – Дайте напиться.
– Пить ему нельзя, – сказал Игорь, зажимая рану главаря. – Марион, принеси что-нибудь перевязать его. Фридрих, кто из ваших умеет обращаться с ранеными?
– Патриция.
– Патриция, перевяжите его.
– Дайте напиться, – проговорил Гюнтер, с трудом переводя дыхание, – всё равно я помру.
– Как хотите, господин Ренинг, можем и дать. Марион, приготовь крепкий настой зверобоя. Патриция, Гюнтер ваш человек. Поручаю его лично вам. Если что-то понадобится, обращайтесь к Марион.
