Время жить - 2. Безжалостное небо - Мила и Виктор Тарнавские
Двое других особого интереса у него не вызвали. Один несомненный телохранитель, а в рюкзаке у второго угадывалась рация с характерно торчащей антенной.
За просмотром снимков его и застал вернувшийся, наконец, Шунт. И тоже, конечно, взялся за лупу.
Ветеран журналистики отменно владел собой. Но каким-то обострившимся чутьем Билон внезапно понял: он узнал их! Как минимум, одного, а то и обоих!
– Вы знаете, кто это? – спросил Билон срывающимся от волнения голосом. – Вы уже их где-то видели?
Лицо старшего коллеги приняло странное выражение. Могло показаться, что его охватила паника. Это продлилось совсем недолго – может быть, какие-то секунды. Но Билон заметил! Его сердце затрепетало от предчувствия чего-то ужасно важного.
– Майдер, – хрипло произнес Шунт и тут же звучно прокашлялся, чтобы вернуть себе нормальный голос. – Ты не так давно работаешь в «Курьере», но должен знать, что не всякая добытая информация может идти в печать. Это как раз именно тот самый случай!
– Но ведь это инопланетные пришельцы, чужаки, враги! Как можно сотрудничать с ними? – возмутился Билон. – Или они – настолько важные лица?
– Забудь! – твердым голосом сказал Шунт. – Ради твоего собственного спокойствия – забудь!
Чтобы сложить два и два, много времени не понадобилось.
– Там были… люди из правительства? Или… сам президент контактирует с пришельцами?!
– Майдер! Это секреты не моего и тем более, не твоего уровня! Я просто совершенно случайно узнал… кое-кого. А может, мне просто показалось. Дело слишком щекотливое. Я подумаю, что можно будет сделать, но категорически не хочу впутывать в него тебя. Ты написал о гостях в своем материале?
– Нет. Только сделал отдельную справку.
– Пусть она побудет у меня, – завотделом осторожно, словно спящую ядовитую змею, взял две странички, переложенные листом копировальной бумаги, и опустил их на стол текстом вниз. – Сейчас мы с тобой пойдем к главному. Мы говорили с ним о тебе. Наверное, он что-то тебе предложит. Соглашайся. А об этом – забудь! Ты никого не видел! Ничего не было! Ты меня понял?!
– Понял, – ошеломленно кивнул Билон.
На самом деле, паническая реакция Шунта только распалила его любопытство. Но иногда нужно проявить терпение, чтобы потом все-таки докопаться до истины. Пусть они (Билон и сам теперь не мог сказать, кто такие эти загадочные и опасные «они») подумают, что он готов покорно принять игру по их правилам.
– Тогда идем.
Завотделом подхватил оба экземпляра статьи Билона и распахнул дверь кабинета. Майдер заторопился за ним.
«Курьер» – большая газета со множеством сотрудников. Поэтому в кабинете главного Билону до сего момента приходилось бывать всего дважды: когда его принимали на работу и когда решался вопрос с его зермандской поездкой.
Насколько он помнил, кабинет с тех пор не изменился. Те же темно-синие шторы, тот же пузатый аквариум с разноцветными рыбками, тот же стол с мраморной столешницей, те же черные кожаные кресла. Наконец, на столике в углу та же старая пишущая машинка, на которой, говорят, главный, писал свои первые материалы.
Не изменился и сам босс. Все то же брюшко, разве что чуть подросшее, очки, улыбка, вечно расстегнутый темно-синий пиджак – так, говорили в редакции, он выглядел всегда, когда хотел произвести впечатление демократичного газетчика. На самом деле, как слышал Билон, главный был скорее диктатором, чем демократом, и скорее администратором, чем журналистом.
После обычных приветствий и поздравлений стороны перешли к делу.
– Давайте поговорим о вашем будущем, – наконец, сказал главный. – Я поговорил с юристами, и они подготовили для вас новый контракт – взгляните. Время у нас есть, так что не торопитесь.
Билон осторожно взял протянутую бумагу. И его сердце воодушевленно забилось. Это был контракт-чудо, контракт-мечта! Майдер Билон назначался обозревателем-комментатором, подчиненным лично главному редактору, его оклад возрастал втрое. Свободный выбор темы, свободное посещение редакции, возможность проведения журналистских расследований, покрытие дополнительных расходов, связанных с подготовкой материалов, на сумму до восьми тысяч в год – достаточно, чтобы совершить кругосветное путешествие, причем первым классом. Неслыханные привилегии!
На какое-то время у Билона захватило дух. Это была вершина карьеры для пишущего журналиста, во всяком случае, в «Курьере». Он достиг ее, когда ему нет и тридцати!
Но затем наступило отрезвление. Билон знал несколько таких обозревателей. Это были журналисты-асы. Они могли давать всего по одному материалу в неделю, даже меньше, но их колонки всегда привлекали всеобщее внимание. С них порой начинались громкие скандалы и разбирательства, которые потом подхватывали вся остальная пресса и телевидение, а читатели рвали газетные экземпляры из рук друг у друга.
Все эти авторы достигали своего положения годами, развивая контакты и нарабатывая связи в самых различных кругах вплоть до центрального аппарата полиции и президентской администрации. Они были знакомы с министрами и директорами крупных корпораций. Их знали и в таких местах, где из рук в руки переходили миллионы «грязных» денег, а неосторожно сказанное слово могло стоить жизни.
И как смотрелся на их фоне Майдер Билон, молодой репортер, который просто оказался в нужном месте и в нужное время без каких-либо заслуг со своей стороны? Наверно, так чувствовал бы себя лейтенант, которого за совершенный подвиг произвели сразу в генералы.
Однако и период неуверенности в себе длился недолго. В конце концов, он молод, напорист, кажется, умеет писать и, похоже, везуч. Ему представилась возможность перескочить сразу через несколько ступенек, и он справится! Должен справиться, черт возьми!
– Я готов, – с улыбкой сказал Билон, глядя в глаза главному. – С вашего позволения я бы хотел отправиться тогда в Северное Заморье. Там сейчас назревают грозные и очень важные события.
– Нет-нет, туда я вас не отпущу, – засмеялся главный редактор. – Если там начинается война, я не хочу рисковать ни вами, ни кем-либо другим. Тем более, что наших читателей не слишком интересуют события, которые происходят где-то далеко и никак их не касаются. Вы написали о них и, скажу, очень хорошо написали. Прямо вижу кровь, которая так и льется с
