Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
— Подумала. Обычно у нас начинал ты, а меня выпускали следом. Но ни разу не случалось, чтобы начинала я, а ты пытался бы меня остановить.
Губитель открыл рот и вновь закрыл. Часто и недоумённо заморгал.
— Спали меня Ямерт. Да, такое и впрямь в голову не приходило, — признался он наконец.
— Тогда дай мне попробовать. — Инаири положила руку на плечо своему вечному врагу; они словно готовы были закружиться в сложном танце. — Держи наготове свой клинок и жди моего сигнала.
И, не дожидаясь ответа, отвернулась, пошла прямо к пылающим развалинам, слегка покачивая бёдрами.
Все остальные так и замерли.
Никто ничего не заметил, никто не понял, в какое же мгновение началось то самое возрождение.
И что в точности сотворила Возрождающая.
Она просто шла, слегка покачиваясь, играя, словно храмовая танцовщица. Развела руки, точно показывая гостям свои обширные владения; сила дрогнула, взвихрилась вокруг неё, и не просто взвихрилась — потекла, раздробленная, разделённая на великое множество тончайших живых ниточек.
Лидаэль видела: нити эти проникали в землю, извиваясь, подобно дождевым червям, без которых худо родят и поля, и огороды. Взмах белого рукава — прямо над полыхающим пожаром сгустилось облачко, из него хлынул ливень, и пламя зашипело, отступая в бессильной ярости.
А Возрождающая шагала всё дальше, прямо к развороченному кладбищу, к грудам взрыхлённой могильной земли, к поваленным надгробиям, к самому сердцу неупокоенности; сила столкнулась с силой, и вот над ямой приподнялся (хоть и с неким трудом) запоздавший древний костяк; заскрипели старые суставы, растопырились увенчанные когтями неестественно длинные пальцы, скелет потянулся к безоружной Инаири, точно пытаясь её обнять.
— Ина! — дёрнулся было Губитель, но Снежный Маг перехватил Губителя повыше локтя, словно несмышлёного подростка.
— Она знает, что делает, — спокойно сказал Равнодушный.
Эльстан сердито вырвал руку.
— Смотри сам.
Инаири не стала ни защищаться, ни даже уклоняться от жутких объятий. Напротив, сама обхватила неупокоенного, словно дорогого, потерянного и вновь обретённого брата.
Они застыли так на мгновение, Жизнь и Смерть в слиянии, в полном единстве, как и должно быть от века; а потом по старым тёмным костям побежали, зазмеились тонкие, нежно-зелёные побеги. Они прорывались из каждого сочленения, из каждой впадинки; вот из пустых глазниц высунулись любопытные головки бутонов, тотчас же распустившиеся пышными нежно-голубыми венчиками.
Ещё мгновение — и вся груда костей мягко, беззвучно опустилась к ногам Инаири — не рухнула, подобно поверженному врагу, но именно опустилась: словно усталый путник добрался наконец до вожделенной постели. Кости оборачивались зеленеющей порослью, невесть откуда примчалась деловито жужжащая пчела, за ней другая, третья, пятая; распускались цветы, поднимались, дрожа от нетерпения, молодые деревца, зияющие раны земли одна за другой закрывались.
А Возрождающая уже шагала дальше, делая то, чем занималась всегда, единственным, что умела и могла, какой её создали Молодые Боги: поднимала живое из мёртвого, изгоняла смерть.
Груду чёрных обугленных брёвен, в которую обратилась церквушка, тоже обвивали уже молодые побеги. Они поднимались стремительно, густо, словно боялись опоздать. Запели птицы, деревца, минуту назад едва пробившиеся к свету, уже поднялись в рост взрослого человека, зашелестели листвой.
— Ничего особенного, — заставил себя выдавить Горджелин. — Магия…
— Магия жизни, отец, — негромко перебила Лидаэль. — Ты так можешь? — нет. И я не могу. И никто.
Возрождающая оставила позади разорённый погост — ямы исчезли, вновь стояли на местах могильные камни, где громоздились обугленные брёвна — поднялась купа цветущих яблонь.
И, казалось, идти вот так Инаири, идти и не останавливаться, оставляя позади себя молодую траву, поющих птиц да жужжащих пчёл.
Все остальные лишь заворожённо глядели на Возрождающую.
Однако она вдруг споткнулась раз, другой, шаги её замедлились. Пятачок с развалинами церкви и разупокоенным погостом весь ожил, зазеленел, зашумел весёлой новой жизнью; за его пределами же Инаири враз начала запинаться, пошатнулась, точно теряя равновесие. Обернулась к спутникам, на лице — разочарованное недоумение:
— Я… не могу… теряю… силы…
Губитель бросился к ней, подхватил под руку.
— Ничего удивительного, — мрачно изрёк Горджелин. — Возрождающая именно возрождает. Ей нужна сила смерти, память боли и отчаяния. Там, где жизнь продолжается, как обычно, ей делать нечего. Она не приснопамятная Ялини, Хозяйка Зелёного Мира.
— Откуда ты знаешь, отец?
— Ты разве не ощутила, как Инаири вбирает… то, что остаётся после разрушения? Молодые Боги не зря сотворили её таковой. Она должна была именно останавливать Губителя, возвращать мирам уничтоженную им жизнь — неправильную, по мысли Ямерта и иже с ним.
Возрождающая меж тем возвращалась, тяжело опираясь на руку Эльстана. Ноги у неё заплетались, щёки сделались снежно-бледны.
— Так и что же делать с наследием Спасителя? Теперь стало яснее? — встретил их Горджелин.
Губитель недовольно поморщился.
— Ты же видишь, чародей, — Инаири и впрямь может лишь идти за мной. Там, где ничего не уничтожено, нечего и возрождать. Верно, придётся и впрямь… дедовскими способами, как говорят смертные…
— То есть пустыня от гор и до моря? — мрачно осведомился Аратарн.
Эльстан молча развёл руками.
— Погодите… — прошептала Возрождающая. — Так нельзя… так не должно быть…
— Мы теряем время. — Горджелин глядел в сторону восходного горизонта. — Если я хоть что-нибудь понимаю в магических потоках… сейчас в Хедебю начинается что-то поистине невообразимое. И, если, опять же, я хоть что-нибудь понимаю в общих принципах того, как может действовать Спаситель… мёртвые всех ближних и дальних земель идут сейчас туда маршем, в тот самый Хедебю.
— Это обычные мертвяки, — пожал плечами Аратарн. — Здесь могут справиться даже простые селяне с дрекольем. Раз Возрождающая не может…
— Возрождающая должна!.. — вдруг простонала Инаири. — Это не просто мертвяки… это сила Спасителя, сила смерти, они не должны дойти до Хедебю!..
— Мы открыты для всех разумных предложений, — буркнул Горджелин. — Но, боюсь, у нас закончились варианты. Кроме того, самого изначального. Губитель должен «сотворить землю пу́сту», уничтожить всё, подъятое Спасителем, а ты, госпожа Инаири, вернёшь ей жизнь. Печально, но иного выхода я не вижу. В случае победы Спасителя или же Дальних эти бедолаги, которым выпал чёрный жребий, всё равно обречены.
— Отец! Ты не можешь!..
— Давай измыслим что-то получше, дочь, — пожал плечами Равнодушный.
— Чародей Горджелин прав, — медленно заговорил Губитель. — Я могу срыть силу Спасителя под корень, могу выкорчевать
