Другой мир. Хроники исхода - Алекс Тимофеев
– Ух ты, и впрямь Покровка! – услышал я восторженно-завистливый возглас Шуры, который подглядывал в неплотно закрытую дверь.
Ничего, друг, следующее путешествие будет твое. Обязательно! Прощальный взмах, пожелание удачи – и мы по очереди шагнули на Землю.
Первым в Горький перешел Михалыч. Он осторожно, но деловито прогулялся по подворотне. Выглянул на улицу, осмотрелся и сделал нам знак рукой. Мы последовали за ним. Позади со знакомым звуком схлопнулся портал. На сей раз мы решили разделиться, чтобы не привлекать взгляды горожан нашим разным внешним видом. Я помнил, как у Маркеева сразу появились к нам вопросы в тот раз… Поэтому Михалыч двигался отдельно, держась противоположной стороны улицы. Мы же с Сержем изображали пару кавалеров, которые прогуливаются с дамой. Клер осматривалась с особым интересом и думала, что в таком большом городе она еще не бывала…
Первым делом я подошел к щиту с газетой. Она была от девятнадцатого августа тысяча девятьсот тридцать девятого года. Есть! Теория подтвердилась! Мы оказались в том же времени и месте снова. Тут я заметил повышенное внимание к Клер. На нее посматривали: мужчины – с понятным интересом, а женщины – с завистью. Портной постарался, и ее единственное земное платье вышло очень красивым. Попросил ее накинуть на себя «паранджу». Это заклинание можно было перевести на русский еще как «серая мышка». Оно делало образ женщины совершенно обыденным и неприметным. Заинтересованность граждан быстро рассеялась.
На горизонте показался майор. Все пока шло, как и в первый раз. Я накинул на себя и Сержа заклинание незначительности, и Маркеев равнодушно прошел мимо нас, держа в руках знакомый пакет. В этот раз я не собирался жестко контролировать его, а также селиться в его квартире. Мне нужна информация, которую я планировал получать из его головы периодически. И первое свое задание майор получит завтра утром. При пробуждении его должна посетить настойчивая мысль «о срочной необходимости сделать запрос о семье одного белогвардейского полковника». Серж не отказался от поисков семьи, и ему нужно помочь. Следом за этим будет и следующая «миссия», которую Анатолий Степанович будет исполнять очень ревностно.
Ситуация складывалась штатно. И я мысленно передал Михалычу, что мы действуем по основному плану. Тот кивнул, ускорил шаг и направился в сторону Мытного рынка. Это время было для него родным, а его прежняя профессия и навыки хорошо позволяли ему ориентироваться здесь в определенной среде. Нам нужно было жилье, желательно частный дом, с несколькими комнатами и недалеко от центра, но в тихом месте. Я примерно представлял места в округе, которые нас могут устроить. А Михалычу предстояло прощупать почву на предмет поиска жилья и установления контактов среди криминальной среды моего города.
Мы же двигались не торопясь. По дороге Клер и Серж зашли в обычное фотоателье и сфотографировались на паспорта. Это заведение было совершенно заурядным, но я прекрасно помнил, куда нужно обращаться за срочным изготовлением документов. Фотографии мы забрали сразу, оплатив двойной тариф. Вещей у нас с собой было по минимуму. Все умещалось в небольшом чемодане, который был при мне. Там было несколько нужных женских вещей и энкавэдэшная форма без петлиц – их я планировал пришить по необходимости. Кроме того, в чемодане хранились деньги, которых было у нас много. Клер держала небольшую кожаную сумочку, а Серж и Михалыч вообще были налегке, но у каждого из них при себе была пачка советских рублей разнообразного номинала.
Далее мы посетили магазин одежды и обуви, где Клер выбрала себе новые туфли, скромное платье, которое ей очень шло, и пару шелковых чулок с поясом и подвязками. Она заявила, что приличной девушке не подобает ходить без чулок даже летом… Ну вот откуда она это знает?! Мы с Сержем ограничились покупкой запасных сорочек и белья для себя и Михалыча. Двигались по Покровке (здесь улица Свердлова) в сторону площади Минина (то есть Советской). У входа в Драмтеатр была установлена небольшая сцена, на которой шло представление. Вокруг толпился народ, люди смеялись и хлопали. Представление давали студенты театрального училища. Остановились и мы. Стали смотреть. И тут я почувствовал особый интерес к сумочке Клер. На нее нацелился карманник. Это был мальчишка одиннадцати лет, которого звали Севка. Он был сирота и вот уже несколько лет работал щипачом в этом районе, предпочитая большие скопления народа.
Я схватил его за руку, стоя к нему спиной, когда он уже ловко просунул свою узкую кисть в сумку. Немедленно обернулся и увидел испуганно-удивленные глаза – так его еще не ловили. Пацан попытался вывернуться и убежать, но я держал крепко. Успокоил его и мысленно пообещал, что ментам не сдам. Отца своего Сева не знал вовсе, а мать умерла четыре года назад от воспаления легких. Прочих родных у него не было. В детдоме парень не задерживался, регулярно убегая оттуда, предпочитая свободную жизнь, за которую все равно приходилось платить местным блатным, отдавая долю в общак. Мы отошли в сторону, и я мысленно связался с Михалычем. который находился неподалеку. По-прежнему крепко держа руку Севки, одновременно внушал ему мысль, что мы не враги и можем быть полезными друг другу, а человек, который сейчас придет, вообще в авторитете. Контролировать его мне не хотелось. Парню не нужны сейчас лекции о том, что воровать – нехорошо, а про «счастливое детство» он узнал уже сполна. Ему нужен человек из его среды обитания, который смог бы доступным языком объяснить пацану смысл жизни.
Михалыч появился быстро, он уже был в курсе дела, и я передал Севку ему для более тесного общения. Неподалеку нашлось небольшое кафе, в котором мы и присели за разные столики. Севка жевал бутерброды и пил ситро. Михалыч потягивал пиво. Общались они обстоятельно. Мы втроем расположились в другом конце помещения, пили лимонад и ели бутерброды с вкусной колбасой. Заказали также по порции мороженого, от которого Клер была просто в восторге. Парень оказался полезен. Он знал, где сдается нужная нам недвижимость. Пойдем смотреть!
Эта улица называлась Ошарской, и я не помню, чтобы она меняла свое название в советское время. Начинается она от Черного пруда (которого уже не было в моем времени) и тянется довольно длинным прямым лучом к окраинам тогдашнего города Горького. История названия этой улицы довольно интересна. Раньше в начале Ошарской (это практически в центре города) и на Ошарской площади существовало несколько популярных питейных заведений. И часто случалась так, что, выходя на
