Евгения Федорова - Вселенская пьеса
-Рик услышал сигнал тревоги с Ворона, - Стас не прерывал, а поддерживал пилота, помогая ему продолжать говорить. Хороший психологический прием, очень удачный в данной ситуации.
-Никогда так не бегал, - хохотнул Рик, но смешок вышел горьким. - Проваливаясь в снег, поднимаясь, пока не увидел... тебя и женщину рядом. О, боже, это было лишь короткое мгновение, вернувшее мне надежду и тут же отнявшее ее. Черт, какой же я плохой рассказчик! У меня в голове столько всего, но я говорю как-то не так. Ты понимаешь, что все не так, Антон?
-Разве я сказал что-то, Рик, разве рассудил или усомнился? - удивился я.
-Вижу, вижу все в глазах. Знаю, - пилот вздохнул, заулыбался немного дико. Подобные перепады настроения свойственны душевно больным, но я все же надеялся, что это помешательство временное, что всему виной скачок в пространстве, несущий с собой потрясение, и никаких необратимых изменений нет. Пройдет время, и эмоции притухнут...
-У тебя просто нет всех неизвестных, - Рик снова перескочил с одного на другое. - Да, ты все принимаешь не так. Вы исчезли, но благодаря вам я выбежал к Разлому, благодаря вам оказался там, где ждал меня лерниец Барх. О, он считал, что вероятность появления на Эгиде землянина ничтожна, но не пренебрег ею. Успокоил меня и отвел в свое жилище. Они знают толк в жизни, эти лернийцы. Но ты, не умея считать, не верь им. Каждая ведьмы скажет тебе лишь то, что нужно услышать. Они - цыгане Вселенной. У Барха под снегом целые хоромы, у этого паломника есть все. Только еда жуткая: белковые концентраты, совершенно безвкусные и склизкие. Представь себе, у лернийцев нет вкусовых рецепторов, им все равно, что употреблять в пищу, от чего в их запасах лишь самые рациональные и удобно сохраняемые формы белка. Уроды.
Я предостерегающе глянул на Стаса, давая понять, что теперь его общество лишнее, и дядя, все поняв верно, встал:
-Пойду-ка, еще немного поработаю, а то до сих пор в медотсеке все вверх дном.
-Я зайду поблагодарить тебя чуть позже, Змей, как только выдастся минутка, - кивнул я.
-Было бы за что, смотрите, не простыньте тут - холодает.
Стас хлопнул меня по плечу и скрылся на корабле.
-Пора поговорить тет-а-тет? - уточнил Ирин, проводив врача долгим взглядом.
-Да, Мари кое-что рассказала мне.
-Ты не понимаешь, - Рик скривился как от зубной боли, нервно потер челюсть. Его пальцы дрожали. -Я видел собственный труп, Доров, Змей показал мне. То, что я живой, еще не значит, что я жив. Мне здесь не место!
-Не понимаю, в чем проблема, - я покачал головой.
-Ну же, Доров, пораскинь мозгами! - в отчаянии Рик повысил голос. - От чего все это, откуда?! Мы же сами виноваты, мы придумали все сами! Погоди, молчи. Вспомни, какие книги мы теперь читаем, какие смотрим фильмы? О чем думаем? Ненавижу этих толстых пожирателей гамбургеров и "КокаКолы", пассивных и злобных от своей тупости! Я готов убить их всех. И вот пришел тот счастливый миг: они все могут умереть! Одного нашего промедления достаточно, чтобы ничего не изменить, пусть все идет, как идет. Тогда они все: мой сосед, чья безмозглая собака писает на мой газон; и тот дурак повар в закусочной, который специально кладет мне в яичницу томаты, которые я терпеть не могу; и многие другие, те, кто поцарапал мою машину, кто ткнул меня когда-то локтем в бок, кто совращает детей и убивает женщин - они все будут мертвы. Не этого ли я хочу более всего?!
"Но тогда, - говорю я себе, - погибнет та девчушка, что всегда мило поет, проходя мимо моего дома. Она, может быть, станет великой певицей, и уж без сомнения чудесной матерью, поющей колыбельные своему чаду. И погибнет старик, которому я всегда помогаю перейти улицу. Этот старик столь умен, что никогда не благодарит меня, словно чувствуя, что я этого не люблю, но всегда приглашает зайти в гости на пирог с черносливом, испеченный его женой! И мой любимый писатель тоже погибнет. И певец. И актер! Так почему же я позволяю себе подобные мысли?! Это они привели нас к краху. Это мысли уничтожают нас.
-Рик, ты знаешь куда больше, чем я.
-Да, Антон. Я знаю теперь многое. Я знаю, что каждый из нас может погибнуть сегодня, но все это насмешка. Над нами смеются, понимаешь?! Нас выставляют дураками, но мы такие и есть, если верим в происходящее! Все это - игра. Нами управляли, чтобы позабавиться! Мы умирали, чтобы чьи-то планы превратились в жизнь, чтобы чьи-то выдумки стали реальностью! Боже, мы сами виноваты! Все это придумали люди!
Мне кажется, я один лишь знаю, что судьба зависит от маленького человека, который сидит на трапе и сжимает в покрасневших пальцах сигарету.
-Немного поздно, Рик, чтобы что-то делать, - возразил я.
-А кто сказал, что дело в тебе?! - Рик встал, швырнув в сторону окурок. - Может быть Миссия - это я?
-Нет, - я покачал головой, глядя на него снизу вверх. - Не ты, не я. Это было бы слишком просто. Мы все создаем судьбу мира, вот и все.
-Ты можешь быть великим теоретиком, Доров, твой ум может быть гениальным, а язык острым, но когда придет беда, тебе это не поможет!
-И снова ты говоришь загадками, Рик.
-Потому что я не могу выбрать! - отчаянно вскрикнул пилот. - Это так трудно: решать за всех. Я не хочу предсказывать и создавать, не хочу знать тех, кто управляет моей судьбой! Я схожу от этого с ума! Потому что стать богом теперь может каждый, поучись немного у лернийцев и поймешь, о чем я.
-Но кто тебе сказал, что рассчитанные тобой ответы верны? У нас по-прежнему есть великолепное оружие защиты...
-Какое? - пилот отчаянно взглянул на меня, словно он тонул, а я стоял рядом, сжимая еще не брошенный, но уже занесенный спасательный круг.
-Мы можем не верить, - я пожал плечами.
-И разбиться о скалы, перелезть через которые не в силах? - Рик поник, словно я обманул его ожидания и надежды.
-Все в жизни - фарс, - медленно сказал я. - Ни к чему не стоит относиться серьезно, потому что впереди у нас - смерть. А пока мы живем, можем творить все, что угодно, ведь это все в конечном итоге мелочи.
-Теперь я не понимаю тебя, капитан! - Рик засмеялся совершенно другим, чистым от бреда смехом, и я впервые в жизни поверил в силу слов. -Я не нуден Мари такой, другой.
-Любовь, знаешь ли, это искусство принимать человека таким, каков он есть. Если ты изменился, а любовь Мари сильна, это вряд ли что-то изменит.
-Но мне казалось, куда важнее контролировать действия лернийцев, я собираюсь с ними...
-Тогда их расчеты окажутся верны, не хочешь ли ты угодить им? Ублажить их самомнение?
-Они еще ни в чем не ошибались, понимаешь? - неуверенно возразил пилот.
-Все когда-нибудь должно случиться впервые. То, что они в чем-то уверены, не обязывает тебя это делать. Лернийцы хотят, чтобы я что-то узнал, скажи?
-Хотят.
-И что, ты долго говорил с Бархом до этого, Рик?
-Достаточно.
-И многое им рассказал о себе и Земле?
-Да.
-А теперь расскажи мне то, что необходимо.
-Не могу. Тогда все будет так, как они рассчитали.
-Рик, - позвал я.
-Ну?
-Ты ведь знаешь, что я очень вредный?
-Ну? - снова тупо согласился пилот.
-Послушай меня Рик, я все понял. Я знаю, в чем причина. Все эти сомнения в твоей душе лишь для того, чтобы ты промолчал. Сейчас ты все мне расскажешь и уйдешь просить прощения у Мари, которая так расстроена из-за тебя, осла тупоголового. Запомни раз и навсегда: только счастье отдельного человека делает мир светлее и счастливее. Начни с себя, к черту мир - они присоединится! А с остальным я разберусь...
-Ворон, вербальное обращение. Ну, здравствуй, старый друг.
-Здравствуй, капитан.
-Ворон, ты готов снова потерять меня?
Я вошел в свою каюту и облегченно уронил тело на кровати. Снова дома! Так далеко от Земли этот корабль заменил мне все.
-Я буду тебя защищать. Ты должен вживить ТУСа.
-Хватит! - я приподнялся на локтях, это было уже слишком. - Я сказал уже, что в этом нет необходимости. Я и без того понимаю тебя, а ты по-прежнему можешь говорить со мной. Каков прогресс энергии?
-Очень медленный набор, капитан. Что-то поглощает вырабатываемую энергию. Запас сорок шесть процентов.
-Ты забыл, что жизнеобеспечение медотсека поглощает львиную долю твоих сил?
-Даже с учетом этого я ощущаю сторонний отбор энергии.
Хорошо так говорить с кораблем. Я никогда не беседовал с ним как с человеком. Он всегда был для меня лишь машиной, умеющей говорить.
-Мы сможем взлететь, когда энергия превысит семьдесят процентов, - беззаботно проговорил я.
-Расчетное время восемь часов.
-В пространстве есть следы звездолетов?
-Я не пеленгую кораблей около Эгиды.
-Еще восемь часов, - пробормотал я. - Что-то будет! Знаешь, Рик собирался погибнуть за место меня. Думаю, ему куда полезнее будет сделать с Мари ребеночка.
-Нельзя входить в подпространственый прыжок после первого месяца беременности женского организма - ребенок погибнет. Нужны соответствующие препараты. На ККЧП подобный набор не предусмотрен.
