Сергей Калашников - Снайпер. Дара (СИ)
— Стреляй уж, чего тянуть. — Спокойно сказал Бероев, не оборачиваясь и продолжая набирать в чашку воду из бачка, подвешенного на стойку палатки.
— Ты у нас в плену? — поинтересовалась Дара, держа винтовку у бедра — с такого расстояния все равно не промахнуться, а изменить направление проще, если Вадим попробует отпрыгнуть.
— Нет.
— Работаешь под прикрытием?
Бероев плавно развернулся и, как-то застенчиво улыбнувшись, развел руки в стороны.
— Так уж получилось, что федералы и ассамблейцы в этой войне оказались на одной стороне… Извини, что разочаровал.
— Да свой он, свой, не сумлевайся, — пробурчали с соседней койки, — и госпиталь этот — федералов. Сама посуди, откуда у нас такая роскошь?
— Набрали блин, детишек, все им черно-белое, везде сразу шпионы мерещатся — недовольно раздалось из другого края палатки, — только спать мешают своими малышовыми разборками.
— Занимайтесь любовью, а не войной! — пискнул из противоположного угла невесть откуда взявшийся там пацифист.
— Цыц! — рявкнули на него хором.
— Нашел что подсказать, ирод, тогда точно никому спанья не будет, — снова пробурчал сосед.
— Держи, — дохромавший до Дары Бероев сунул в руки чашку и приземлился на соседнюю койку. Пришлось винтовку положить рядом и заняться борьбой с обезвоживанием.
С сожалением отложив пустую (и вылизанную) чашку, поймала нескромный взгляд Вадима, направленный за слишком широкий ворот распашонки. Похоже совет пацифиста пришелся ему по душе. Решительно поставила его «лицом к стене», а остальных шепотом попросила накрыться (никто правда не пошевелился, спят типа, ага) и, не раздумывая, полезла в обнаружившийся рядом с кроватью рюкзак за вещами. Штаны, впрочем, надевать посчитала лишним, тем более с дырками на заднице. А вот пятнистая футболка и старая родная камуфляжная куртка ее здорово порадовали — в палатке было не особо жарко.
Чем прикрыть низ решила просто — пролезла в ворот рубашки до пояса (на слонов их, что ли, рассчитывают?) и прихватила оставшуюся часть ремнём, выдернутым из штанов — получилась этакая тонкая юбка до пяток. Не сползает — и ладно.
— Тогда с кем же мы воюем? — поинтересовалась Дара. Очень своевременная, надо сказать, мысль — и двух дней не прошло.
— Десант… — Бероев перевел тоскливый взгляд на брезентовую стену, и стало понятно, насколько ему сейчас хреново. Не физически. Душа — она посильнее переломанной ноги болеть может. — Десант, разумеется, не мог начать высадку без ведома федеральных властей.
— Нихренасе! А ведь мы их даже побили… — и немного смутившись собственного хвастовства, продолжила: — Поначалу. А потом они нас как котят гоняли… — и почему-то разозлившись: — А ты, вояка, много положил?
Вадим отвел виноватые глаза, и Даре стало так стыдно, что от полыхнувших ушей непонятно как не задымилась подушка. Нашла, о чем спрашивать! Дура!
— Я даже ни разу не выстрелил… Сопровождали колонну с беженцами из Ново-Плесецка, сидел в кузове возле заднего борта, когда водитель шедшей следом машины не удержал дистанцию, и вот… — Бероев задумчиво потрогал затянутый тканью бочонок ниже колена. — Прикинь, тут до сих пор пользуются аппаратами Илизарова. Ладно, хоть не гипсуют, — с наигранной бодростью добавил он.
— Ага. Хорошо хоть мне задницу дезинфицировали не кипящим маслом, — в тон ему вспомнила излюбленный прием средневековых хирургов Дара, — хотя ощущения были малоотличимые.
Сдержано похихикали, стараясь не разбудить остальных.
— Слушай, а может выйдешь за меня… Ну, замуж в смысле? — вдруг с посерьезневшими глазами поинтересовался Бероев. — Ну раз мы теперь вроде как оба сепаратисты…
Дара выколупала из пяток ухнувшее туда сердце и постаралась ответить с максимальной серьёзностью.
— Вадим, ты мне тоже нравишься.
— Только нравлюсь? — хмыкнул он.
— А тебе мало?
— Ага!
Вот вся же раненная, а туда же. Чуть не попросила доказать. Отвела взгляд от его обветренных губ. Еле удалось продолжить деловым тоном:
— Давай подождем до конца войны, а? Каким бы он ни был.
— Давай… А ты многих завалила, милая? — нет, ну каков нахал, а? Зато от этого слова даже ноги как-то… потеплели.
— Троих. А потом только зигзагом бегала. Пока не отбегалась.
— Ну, я всегда знал, что ты круче меня, — поспешил «подлизаться» Вадим. И добавил теплым голосом, поглаживая большим пальцем её ладонь и запястье, отчего жар от кисти расходился огненными ниточками по всему телу. — Не бери дурного в голову, мы с тобой еще натанцуемся до упаду — медицина пообещала.
— Эх, молодежь, то несутся сломя голову, когда не надо, то собираются жить вечно. — Прокомментировали их решения с соседней койки. — Могли б и пошевелиться, мы б ужо как-нибудь потерпели… черт с ним, со сном.
Дара с Бероевым, который неизвестно как успел перебраться на ее кровать и ухватиться за руку, густо покраснели и отпрянули друг от друга, парень снова оказался на своей койке. Но перешептываться, вспоминая прошедшее и строя планы на будущее, не перестали. Так и болтали, пока Дара не отрубилась посреди фразы.
Остальные отнеслись к этому с молчаливым пониманием.
* * *Проснулась Дара от ужаса. Впрочем, не так, от УЖАСА. Пропитанная болью и смертью атмосфера полевого госпиталя и раньше давила страшно, но именно в этот момент чужая смерть показалась неправильной. Хотя можно подумать, что она вообще бывает правильной — смерть.
И вот опять. И снова. И ведь совсем рядом! В тишине спящей палаты, наполненной болью и бормотанием, переносить происходящее стало невыносимо.
— Вадим, — одними губами позвала девушка. Бероев не подвел, моментально открыв глаза без тени сна.
— Вадим, происходит что-то страшное, неправильное, — торопливо, но тихо зашептала она, буквально чувствуя, как также сторожко следом просыпаются остальные. Ох и перепадет ей за поднятую панику! Да по многострадальному филею!
Но тут все несущественные опасения из головы просто вымело — через вход в палатку уверенно и очень быстро, шагнул человек в камуфляже, прикрывая лицо ладонью чтобы не быть ослепленным светом, пусть и неярким, но режущим привыкшие ко тьме глаза. И вроде бы ничего не выдавало в нем чужака, и одежда была как у всех, и кошачья, экономная пластика движений та самая, какую девушка видела у многих охотников, а вот только ни секунды Дара не сомневалась, что перед ней не просто Враг, а сама Смерть. Конкретно её и всех, кто рядом.
Враг стремительно скользнул вбок, освобождая проход для идущих следом, и начал опускать руку, но ни того, ни другого движения закончить не успел. Ударив будто громом в тишине палатки, выстрел из ставшей частью тела винтовки-штатива (Дара ведь забыла, что не извлекла патрон из патронника, а руки, выходит, помнили!) попавший в плечо, закрутил его и бросил под ноги идущим следом.
А Дара имела сомнительно счастье «полюбоваться», как тяжелая оперенная пуля выбивает из спины еще живого человека метровый фонтан разрушенной плоти. Омерзительно! Но вот только шедших следом ни резкая смена ситуации, ни душ из крови, ни рухнувший под ноги товарищ — не смутили. Через упавшего они попросту перешагнули. И разом прянули в сторону, одновременно вскидывая оружие для «работы» — каждый в своем секторе.
И шарахнувшись еще дальше от брошенного Вадимом складного стульчика, невольно выпустили кувыркающуюся через кровать Дару из прицела. Вовремя! А то уже волосы на голове подниматься начали. Заглядывать в направленное на тебя дуло — не самое приятное времяпрепровождение.
В следующий миг на вошедших навалились с разных сторон, а Дара увидела как выглядит вблизи рукопашная. Точнее услышала. Потому, что разобрать что-либо в сплетенном клубке полуголых тел было невозможно. Зато от мокрого хруста ломающихся хрящей и хрипа разбитой гортани к горлу подкатил комок, но сейчас было не до несвоевременной подвижности желудка. Едва закончив кувыркаться под стенкой палатки, девушка увидела, как на том месте, где она раньше стояла, только клочья в разные стороны полетели от ударов автоматных пуль.
Оставалось мысленно перекреститься — по наитию удачно выбранный для выстрела момент, когда входящие заслонили её от остающегося снаружи прикрытия, подарил ей несколько дополнительных секунд жизни. Почему секунд? Да потому, что от входа работают два автоматных ствола, пока еще на звук — по тому самому месту, откуда она стреляла но, еще секунда, — и они перенесут огонь вглубь, благо, что куча-мала возле входа им ничуть не мешает…
Под эти невеселые размышления руки и глаза делали свое дело самостоятельно. Снаружи было темно, а Враги явно пользовались стволами с прибором бесшумной беспламенной стрельбы, но это только в теории все происходит бесшумно и беспламенно, а на расстоянии плевка и огонек виден, и механизм отчетливо лязгает, и вылетающие гильзы звенят. Так что, дождавшись, когда глаза и уши придут к согласию, поймала в прицел тот огонек что справа и взяла на три ладони левее, и настолько же выше.
