Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв
– Поторопимся, – сказал Стас, глянув на часы. – Не сорвёшься? Сил хватит?
Матвей посмотрел в глубь шахты. Скоб в её стенах не было, вернее, не было горизонтальных скоб, зато имелись вертикальные поручни, уходящие вниз на всю глубину шахты, и, чтобы спуститься, надо было перебирать руками как при спуске по канату.
– Подожди.
Стас оглянулся:
– Устал?
– Нет… я о другом… здесь нет Дивы.
Вопреки ожиданиям Стас не взъярился и не стал иронически шутить.
– Я уже об этом подумал, хотя был уверен, что её отправят сюда. Эта паскуда Кэтрин уверяла меня, что холуи Турчанова по её приказу поместят Соболеву в МИР Акарин.
– Кэтрин? Кто это?
– Американский анарх.
– Женщина?
– Что тут удивительного? Женщины-американки могут дать фору в ненависти к русским и к России любому мужику. Вспомни Кондолизу Райс, Мадлен Олбрайт, Хиллари Клинтон.
– И ты… ей… служишь?!
– Конечно, нет, – усмехнулся Стас. – Я служу человечеству, если ты ещё не понял.
– Отец сказал, что ты служишь себе.
– И себе тоже. Твой отец мудрый человек, но и он способен ошибаться.
– Дивы здесь нет, я возвращаюсь.
– Подожди. – Стас выбрался на пол каверны. – В принципе я могу спуститься туда и один, но без тебя мне там делать нечего. Давай спустимся вместе, убедимся в том, что Вещи находятся там, активируем их и освободим мир от зла.
Матвей сделал движение назад.
Стас ухватил его за рукав куртки:
– Да стой же, упрямец! Если мы добьёмся цели, то и твою красавицу освободим! Одним движением бровей, как говорится! Ты сам это сделаешь, используя силу всех сорока Вещей! Как волевой оператор. Подумай!
Матвей остановился в нерешительности…
Глава 10
Вихри враждебные веют над нами
Обсуждение плана действий со всеми представителями боевых групп затянулось чуть ли не до утра.
Разъехались по гостиницам и квартирам в начале пятого, обнаружив, что Киев и в эти ночные часы не спит; потоки машин в центре города уменьшились ненамного по сравнению с дневными часами.
Синельников отправился за город, где жил у родственников и где тренировались бойцы его команды.
Прилетевший недавно Парамонов спустился к площади Свободы в сопровождении Галины Вересневой, работающей в русской дипломатической миссии и готовившей многие документы для «чистильщиков». Он остановился на постой у неё.
Вениамин Соколов отправился «на хазу» (как он выразился) в деревне Малые Гуляки, где был расквартирован его отряд.
Котов и Самандар поехали на такси через весь город – совещались в одном из малых залов киевской консерватории – к себе в гостиницу.
По дороге молчали. Всё было обговорено, намечены места высадки групп возле Лавры, определены запасные варианты операции, и если что и грызло душу Василия Никифоровича, то это отсутствие Матвея. Он позвонил ночью, когда ещё не было двенадцати, сообщил, что собирается ложиться спать, и с тех пор не выходил на связь. Василий Никифорович звонил ему трижды, однако ни разу сын не ответил. Возможно, он действительно уснул, измученный поисками спуска к замку Акарин, забыв телефон в ванной или настроив его на беззвучный профиль, но Василий Никифорович забеспокоился, хотя и не показал виду, когда Самандар спросил, вылезая из такси у гостиницы:
– Решил Матвея не грузить лишний раз?
– Пусть отдыхает, – ответил он. – Общий план операции он знает, подробности я ему сообщу утром.
Стоянка автомобилей у гостиницы была забита машинами с одесскими номерами. Возле них суетились какие-то фигуры, слышался украинский говор, перебиваемый речью на грузинском и английском языках.
Самандар обратил на это внимание:
– Слышишь? Забугорные гости пожаловали?
Котов не ответил. Ему активно не нравилось молчание сына. И суета возле гостиницы в пять часов утра, а также английская речь только усиливали тревогу. Тем не менее он спросил у администраторши, искусно имитируя польский акцент:
– Для чего замиешание тако? Нова делегациа осиедла? Э‑э… селитьса?
– Из Одессы, – ответила ему молоденькая озабоченная сотрудница ресепшен, изучая какой-то длинный список фамилий.
Поднялись на свой этаж.
– Как ты думаешь, какого хрена тут делают одесситы? – спросил Самандар. – Плюс грузины и англичане?
– Вероятно, для того, чтобы обеспечить охрану мероприятия. Ты знаешь, какого.
– Наверно. – Вахид Тожиевич вставил чип-ключ в замок своего номера. – Когда подъём?
– В семь тридцать, – посмотрел на часы Василий Никифорович.
Самандар скрылся за дверью своей комнаты.
Мысль постучаться к Матвею показалась правильной, однако вторая мысль «сначала принять душ и переодеться» отменила первую.
Уже открывая дверь номера, Василий Никифорович почуял чужого. Мгновенно сконцентрировался на определении степени опасности, привычно прикинул варианты контакта… и расслабился. Угрозой в номере не пахло. Тем не менее он приостановился, пытаясь определить местонахождение гостя.
– Тарас?
В номере зажёгся небольшой торшер у кресла, в котором действительно сидел посланец инфарха, когда-то бывший его «правой рукой», одетый в строгий тёмно-серый костюм «для приёмов».
– Проходите, Василий Никифорович.
Котов вошёл в номер, повесил куртку, подал руку привставшему гостю.
– Не ждал вас.
– Мы уже на «вы»? – прищурился Горшин; его серебристая седая шевелюра буквально светилась в полумраке.
– Извини, голова забита другим. Что случилось?
– Зови Вахида Тожиевича, у нас проблема.
Сердце дало сбой.
– Какая?
– Очень серьёзная, увы.
– Матвея звать?
– Вряд ли вы его дозовётесь. Проблема возникла именно у него. – Тарас подумал. – И как следствие – у всех нас.
Василий Никифорович сжал зубы с такой силой, что едва не раскрошил их. Но виду не подал и расспрашивать гостя не стал, позвонил Самандару:
– Зайди.
Через минуту в номер зашёл Вахид Тожиевич, увидел Горшина, поднял брови.
– А мы хотели звонить утром. Мимо проходил или по делу?
– Диву взяли подручные Турчанова и передали американцам.
Комиссары «чистилища» с одинаковым выражением недоверия остановили взгляды на губах Тараса.
– Это ещё не всё, – добавил он. – Стас уговорил Матвея спуститься в МИР Акарин, и они уже там.
Тишина, повисшая в номере, была сродни грозовой.
Самандар попятился, не спуская глаз с Тараса, сел на диван, откашлялся.
– Стас в своём амплуа… мозгов – кот наплакал, зато амбиций – слон наложил. Но и твой
