Вор с черным языком - Кристофер Бьюлман
– Посмотри на себя, вшивый сучонок! – сказала она. – У меня не осталось сил, а ты все прячешься и медлишь, как кастрированный раб, надеясь, что каменный человек сделает всю работу за тебя. Ты хоть посчитал, сколько раз я спасала твою никчемную жизнь? От разбойников. От гоблинов. Я убила твою любовницу, заморыш, и с большим удовольствием. Так ты будешь мне мстить, драный недомерок, или уступишь славу другим?
Мертвоножка еле слышно прошептала что-то на старогальтском, а потом сказала:
– Тогда дерись с ним в собственной шкуре, дохлая демоница.
Она махнула рукой, словно отбрасывая от себя что-то. Оставшиеся магические татуировки Сесты стекли с ее кожи, превратившись в черную лужицу на полу. Все до единой. Она попыталась подняться с колен, но не смогла. Каменный человек распался в груду щебня, глаза из ведьминого мха погасли. Пошатываясь, я подошел к Сесте, поднял яйцерез над головой, чтобы расколоть ей череп. Она даже не подняла руки. В первый раз я видел ее испуганной. Сеста стояла на коленях с простреленным животом и слезшей с кожи магией. Слишком ослабевшая, чтобы показать свою выучку. Она со свистом втягивала воздух, не в силах даже встать. Я опустил клинок и проговорил:
– Проваливай отсюда!
Но прежде чем Сеста сумела подняться на ноги, если она вообще была на это способна, Мирейя Аустримская, законная королева Испантии, отсекла ей голову.
65
Бегство на запад
Когда схватка закончилась, я отыскал Обормота. Он тихо мяукал в углу, испуганный как никогда. Я положил кота к себе на плечи, завернувшись в него, словно в шарф, и лишь после этого он замурлыкал. Наверное, почувствовал, что здесь ему ничто не грозит, маленький слепой глупышка. Я так и пошел с ним на плечах туда, где Мертвоножка и Мирейя ухаживали за Гальвой.
Даже представить себе не мог, что в мире существует такая сильная магия, способная восстановить разрушенное. Но именно это старая ведьма и проделала с искалеченной спантийкой. Я стащил с Гальвы кольчугу и отложил подальше, чтобы железо не ослабило заклинаний. Мертвоножка вылечила ее, и Гальва стала такой же, как прежде, а может быть, даже лучше. Ведьма велела мне выйти из пещеры и принести посох Гальвы, так и лежавший в траве возле дороги, на которой мы повстречались с великанами. Мертвоножка взяла лошадиный посох, а потом приказала мне сломать его о камень. Причем важно было сломать так, чтобы он мог потом снова сложиться. Для этого ведьма после короткого заклинания посолила посох, и он стал хрупким. Потом обмакнула сломанные концы в кровь и слюну Гальвы и без малого час что-то напевала над обломками, прежде чем соединить их снова. Уже без соли, но закрепив вином и моей кровью. Я был только рад поделиться ею. Гальва вскрикнула. Ведьма подняла посох выше, и спантийка тоже поднялась, словно марионетка на туго натянутых ниточках. Она казалась теперь бодрой и полной сил. Старая ведьма положила ладонь на слепой глаз Гальвы, вытянула из него яд, которым плюнула Сеста, и смахнула на землю, как будто отрава и не попадала в цель.
Этот глаз так навсегда и остался чуточку бледней другого.
Первым делом возвращенная к жизни птичья воительница подошла к безжизненному телу Йорбез.
– Ты нашла ее, – сказала она на спантийском и расцеловала Йорбез в обе щеки. – Спасибо тебе, госпожа моя. Скоро увидимся.
Я так и не понял, кого она назвала «госпожой» – Йорбез или Далгату, Костлявую. Мне всегда казалось, что поклоняющиеся Смерти притворяются или носят маску храбреца, если хотите, но эта женщина, похоже, и в самом деле радовалась, глядя на труп свой наставницы и подруги, на ее посиневшее из-за сломанной трахеи лицо. Ведь это означало, что сама Йорбез резвится сейчас где-то вместе со своей прекрасной госпожой, крылатым скелетом.
Никогда мне не понять этих спантийцев.
Я посмотрел на Мертвоножку и заметил, что ее волосы, еще сохранявшие пепельно-коричневый оттенок, когда она появилась здесь, теперь превратились в снежную бурю. Один глаз выпучился, и вообще вид у нее был нездоровый. Даже у такой могущественной ведьмы силы не беспредельны. Поворотное заклинание, каменные люди и исцеление Гальвы едва не погубили ее, и, если я не ошибся в своих подозрениях, вывести нас отсюда ей тоже обойдется недешево.
Великанша застонала от боли, и ведьма позаботилась и о ней, посыпав порошком из сумки Норригаль, который взбодрил Мисфу и затянул раны от слишком быстрого возвращения к обычному росту. Возможно, младшая ведьма приберегала порошок для своих раздробленных ног. Может быть, она боялась, что великанша убьет нас всех, как раздавила обессилевших воров. Или у нее просто не хватило сил, чтобы применить заклинание, настолько тяжело она была ранена. Мертвоножка отчасти ответила на мое любопытство.
– Это не даст ей умереть, – сказала ведьма. – Но не исцелит до такой степени, чтобы она нас всех перебила.
– А что стало с твоей… внучатой племянницей? – спросил я. – Она умерла?
Мертвоножка улыбнулась:
– Нет, пока я сама жива. А когда умру – хотелось бы, чтобы это случилось до возвращения в Бесснежный лес, – она создаст другую, моложе себя, а сама станет старшей.
– Но она…
– Снова там, где ты когда-то встретился с ней. Она жива и здорова, но ты не скоро увидишь ее, если увидишь вообще.
– Я вернусь к ней, – сказал я. – Так или иначе.
– Землею, водою… – начала Мертвоножка.
– Огнем или вороном, – закончил я.
– Тебе нужно спрятаться от Берущих. Возьми с собой эту книгу и найди способ перевести то, что в ней сказано. Ее содержимое разорвет твою Гильдию в клочья. Сделай это, чтобы искупить всю пролитую до сей поры кровь. Сделай это – и ты станешь достойным своего отца.
Обдумать возможный смысл последней фразы я не успел, потому что книга, словно поняв, что мы говорим о ней, вдруг шевельнулась и устремилась к выходу из пещеры. Я швырнул в нее камнем, и она замерла.
Гальва объяснила Мирейе, о чем говорила Мертвоножка, и королева что-то сказала в ответ.
Гальва попыталась возразить, но королева перебила ее, настаивая на своем. Воительница подошла ко мне, явно не слишком довольная новостями, которые принесла.
– Моя повелительница Мирейя велела мне отправиться с тобой, гальт. Охранять твою жизнь и следить за тем, чтобы ты правильно распорядился этой книгой.
