Стас Лабунский - К северу от Чернобыля
Мы подошли к машине и взяли на караул. Зомби посмотрел на нас, и мы перевели наше оружие в положение одиночной стрельбы. Стволы уставились в небо и три залпа разорвали воздух прощальным салютом. Машина покинула поле в сопровождении наряда и представителя похоронного армейского центра. Порядок есть порядок, и дальше все пойдет по уставу.
Вдали за шлагбаумом мелькнули машины. Спустя минуту, они остановились рядом с нами. Народ, стоявший в отдалении, безмолвствовал и наслаждался зрелищем. А уж посмотреть было на что. Первым из салона «майбаха» вылез мой старый приятель генерал-лейтенант Потапенко в парадной форме. Он ежесекундно поглаживал рукой новенький сверкающий крест на груди. Он протянул руку и помог выйти из автомобиля, хотя она вряд ли в этом нуждалась, девушке средних лет в полевом натовском комбинезоне.
Мое чутье сразу подсказало, что девушка только что из боя. Много стреляла и жгла. От нее пахло сгоревшим порохом, гарью, парами бензина и чужим страхом.
Следом появились феи. Числом четыре. Две блондинки, одна черноволосая девушка и один образец истинно славянской красоты с коротко стриженными русыми волосами вызвали глубокий вздох восхищения. Стоящий в нашем коротком строю, Паша завертелся на месте. Зомби взглядом пригвоздил его к бетону.
Официальная церемония заняла несколько секунд. Первым к Потапенко подошел Кречет и, козырнув, доложил.
— Друже генерал, группа после выполнения задания по Вашему приказанию доставлена. Эвакуацию производил проводник Кречет.
Следом за ним отрапортовал наш Зомби.
— Развалины и подземелья НИИ «Агропром» от бандитских элементов зачищены полностью. Потери группы при операции семь человек.
Я понял, что Алексей включил в потери и всю группу Клерка. Это правильно. Умник проверит, есть ли у кого из них родственники, и поможет с оформлением пенсии. Украина не самая богатое государство, но и не самое бедное, по своим счетам она платит. Генералы обнялись тем самым, закончив официальную часть. Большой спектакль разбился на несколько маленьких постановок.
До сегодняшнего дня я видел девушку, как же ее звали, нашу резвушку хохотушку из Борисовского филиала? Да черт с ней, к чему эти подробности. Это было очень давно, наверное, в прошлой жизни. А тут просто глаза разбегаются. Я, поглаживая верную Герду по голове, по привычке сел, где стоял прямо на плиты вертолетной площадки и начал наблюдать за развитием событий. Жалко, что у меня не было сенсимильи и я не мог смотреть на жизнь, как аристократ. Все равно было интересно.
Девушки в офицерских мундирах без знаков различия вели себя по-разному. Русая кинулась к Паше, а он метнулся навстречу к ней. Всему аэродрому было понятно, что встретились влюбленные после долгой разлуки. Вот ведь какой паршивец, подумал я, иметь такую девушку и ни разу за все время не похвастаться. С первого взгляда видно, что очень любит и будет ждать вечно. Ну, ладно, хоть кому-то из наших повезло.
И не одному. К Кречету направились сразу две девушки. Черноволосая и солдат. Максим сгреб в объятия девушку воина. Черноволосая скрипнув зубами, сделала вид, что просто идет мимо. Не меняя направления движения, она подошла к нам. Микола сидел на бетоне рядом со мной, а дядька Семен, поумневший с годами, предпочел удобное кресло пилота в кабине вертолета, где и сидел, свесив ноги в открытую дверь.
— А вы что тут сидите? — поинтересовалось дерзкое создание, то ли спустившееся с небес, то ли сбежавшее в самоволку из глубин ада. В ее глазах горели огни, обещавшие равно как муки преисподней, так и ангельское блаженство.
— Конвой ждем. Сейчас нас арестуют, разоружат и посадят. Выйдем на свободу лет через десять, — напугал я ее.
— Столько я ждать не буду, — оценила девушка шутку и, догадавшись, что со мной каши не сваришь, сунула визитку Миколе. — Позвони мне рано утром, пусть меня разбудит твой звонок. Я буду ждать тебя всю жизнь. Жизнь совсем не долгий срок.
Она резко повернулась, юбка взметнулась парусом, и Микола приготовился бежать следом. Я поставил ему подножку и прорычал:
— Сидеть.
Микола горестно вздохнул, но, понимая мою правоту, стал глядеть на две слившиеся в объятиях счастливые парочки. К нам подъехал микроавтобус с дежурным нарядом, его двери гостеприимно распахнулись и нас вежливо пригласили.
— Вернувшиеся из командировки в санпропускник, пожалуйста.
С нами внутрь залезли Кречет и пилоты. Через пять минут недолгого путешествия по территории базы мы остановились рядом с санитарным блоком.
Оружие мы сдали офицеру сопровождения, скинули на пол броню и с личными поясами, на которых остались только ножи и контейнеры с артефактами прошли в душевую.
Вышли мы через час чистые, отмякшие душой и телом. В раздевалке, совмещенной с комнатой отдыха, нас ждало чистое белье в гигиенических пакетах и новые офицерские комбинезоны. На каждом лежал бейджик с фамилией и ключ с биркой от комнаты в офицерском общежитии.
— Будем рядом жить, — сообщил Паша, единственный кому не положили ключа. — Я еще вчера комнату получил. Съездим в город, я знаю замечательного портного, от него выйдем в парадной форме. — Он зажмурился от счастья.
— Надо решить вопрос с офицерским званием Миколы, — заявил я нашему номинальному командиру генерал-майору Найденову.
— Решим, на это, я думаю, даже моей власти хватит, — ответил он.
На выходе нас ждал дежурный по базе с сообщением о том, что нам необходимо завтра явиться или в девять часов на базу или в половине одиннадцатого в малую канцелярию Дворца. До этого мы предоставлены сами себе и можем делать все, что заблагорассудится.
Первые несколько секунд я не мог понять, в чем дело, почему мне так плохо. Я отлично помнил события первой половины дня, но добавился еще какой-то фактор дискомфорта. И только когда Микола вслух сказал: «А без автомата, как голый», я понял, что меня смущало. Отсутствие привычной тяжести оружия. Все это время оно было у меня или на плече или в руках или, хотя стояло рядом.
— Пан Максим, — обратился к Кречету дядька Семен, — вы тут лучше порядки знаете, где можно хотя бы завалящими пистолетиками разжиться?
Кречет хлопнул водителя по плечу и сказал:
— В арсенал.
Автобусик заложил пару поворотов, и мы остановились рядом с укрепленным складом, обнесенным колючей проволокой и охраняемый караульным нарядом. Кречет не надолго зашел внутрь и вынес нам офицерские «Вальтеры», к каждому из которых прилагалось по две запасных обоймы, кобура и ремень.
— Универсальное снотворное, кладешь под подушку и спишь спокойно, — пошутил проводник. Все заулыбались.
— Ну, на безрыбье и заяц свинка, — поддержал шутку довольный дядька Семен.
Мы доехали до нашего временного пристанища и разошлись по комнатам. Первый раз за много дней я повесил одежду в шкаф и лег на не расправленную кровать. Хорошая вещь цивилизация. Сейчас я полежу минут десять и пойду, узнаю, где бродят мои славные псы, а то еще их напугает кто-нибудь.
Немного отдохнув, вышел пройтись. На планшете у общежития висел план базы. Потратив на его изучение пару минут, я понял, что занимаюсь абсолютно бессмысленным делом. Подключив клавиатуру к корпусу Умника, я вступил с ним в контакт.
— Покажи, пожалуйста, на карте расположение Герды.
Зеленая точка совместилась с бассейном. Псы проводят время не хуже людей, подумал я. Надо еще решить вопрос с их питанием. Я уже видел здесь армейский магазин, значит, голодная смерть нам не грозит.
У бассейна я ощутил неслыханный прилив сил. То, что в этом сезоне называлось купальниками, не заслуживало столь громкого названия. На каждой из девушек было надето несколько декоративных ниточек, которые только подчеркивали их практически полную обнаженность.
Две Герды плавали наперегонки в бассейне, Паша млел у ног прекрасной дамы, а Акелла терпеливо переносил нападки черноволосой амазонки. Самодостаточные блондинки просто загорали, радуя глаз большей части посетителей бассейна, я имею ввиду мужскую часть, и, вызывая гневные взгляды местных девушек, работающих на базе.
— Герда, — позвал я.
Первой из воды прямо через бортик выскочила Герда — лохматая. Вода течет, уши торчком, хвост трубой, на морде улыбка счастья.
Подошедшая следом госпожа фон Тиссен с милой улыбкой и кусочками льда в голосе поинтересовалась:
— Не подскажете, господин подполковник, кому в голову пришла идея назвать это милое существо моим именем?
Врать я не очень люблю, но в критических ситуациях, когда другого выхода нет, могу.
— Это имя очень дорого некоторым членам нашей группы, несправедливо обиженным. Нет ничего плохого в том, что двух великих бойцов зовут одним и тем же именем.
Лесть любят все. И немецкие девочки тоже. Этот опасный поворот мы преодолели, не сбавляя скорости.
