Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии.
Оба посольства, во второй половине лета в Рим отправившиеся, так и сидят там безвылазно, продолжая этот срач на заседаниях сената. По слухам, вроде бы, склоняются уже к тому, чтобы отправить в Карфаген римскую комиссию во главе со Сципионом, от которого пунийцы ожидают справедливости и заступничества. Напрасно ожидают — спорные земли останутся за Масиниссой, и лишь в одном Сципион Карфагену поможет — возьмёт с царя-разбойника слово, что пока он жив, тот воздержится от дальнейших захватов. Вот вам и плодородная земля по дешёвке, как пытались меня тут, помнится, убедить некоторые — ага, тоже изображу воспитанного и не стану тыкать пальцем. И без этого, надеюсь, понятно, на кого я эдак тактично намекаю?
Беженцами с Эмпория, кажется, весь город наводнён. За грошовую работу чуть ли не дерутся меж собой, через рыночную площадь лучше даже и не ходить без крайней нужды — проходу нет от жаждущих предложить свои рабочие руки. Это днём, а ближе к вечеру от баб-беженок проходу нет — им ведь окромя передка и торгануть-то больше нечем. Черни городской раздолье — за пару медяков далеко не самую страхолюдную на ночь снять можно, если скверной болезни подцепить не боишься. Ведь ясно же, что ни одной мало-мальски смазливой из попавшихся к ним в лапы финикияночек нумидийцы не пропустили, не продегустировав её в ближайших кустиках, а многих и коллективно — ага, по кругу, и не факт, что только по одному кругу…
Нам с Велтуром тоже досталось от Арунтия по первое число — Хренио, будучи у меня на подхвате и решений не принимавший, оказался в стороне. Счастливый человек! Нет, основными-то результатами нашей командировки босс остался весьма доволен, а услыхав, как мы лихо помогли Фамею и заговор раскрыть, и войну с дикарями выиграть, и власть свою в городе укрепить, и небольшую религиозную реформу провести — словом, сделали его по гроб жизни обязанным клану Тарквиниев, изрядно повеселился и тоже явно не был опечален нашей инициативой. Подумав, он даже и мою самовольную импровизацию с закладкой плантаций на Азорах одобрил полностью и безоговорочно, хоть это и взваливало на него непредвиденные хлопоты по подготовке колонизации архипелага. Но от чего тесть хохотал до слёз — так это от того, КАК я саженцы коки и прочих заокеанских вкусностей для азорских плантаций добывал. Точнее — как суффет Эдема САМ сделал за меня эту работу, лишающую его город абсолютной монополии на драгоценные «снадобья». А вышло всё предельно просто. Всего-то и потребовалось для этого, что развернуть перед Фамеем НАШУ карту всего вест-индского региона и показать ему на ней «тайные» места проживания всех тех материковых гойкомитичей, с которыми его подданные торговать изволят. Складывать два плюс два суффет умел. Сопоставив наши новые корабли с картой и нашим знанием обстановки, он мигом въехал в расклад и понял, что мешать нам — себе дороже выйдет. Ну, насколько бы он там ту монополию свою продлил? На год, максимум — на пару-тройку. И это — ценой нешуточной ссоры с Тарквиниями, которым он обязан сохранением и укреплением власти и от поддержки которых она теперь в немалой степени зависит. Да и сам-то Эдем долго ли просуществует без средиземноморского оружия и инструментов? Мне даже не пришлось расписывать боссу реакцию эдемского партнёра — со всей этой немой сценой и мимикой. Это Юльке с Наташкой подробно разжёвывать пришлось весь этот расклад, в чуть меньшей степени Софонибе, в ещё меньшей — Велии и тёще, чтобы до них весь юмор ситуёвины дошёл, а мужику ведь несложно поставить себя мысленно на место другого — особенно, когда понятна специфика. А что в ней для Арунтия непонятного-то? Сам олигарх, сам политик, сам монополист — да он с лёгкостью представил себе эту картину маслом вживую, в лицах и в цвете! Как тут не оборжаться! Суффету Эдема было тогда, конечно, не до смеха, но отреагировал он достойно. Приняв весь этот новый расклад во внимание и сообразив, что в товарных количествах наши собственные плантации нескоро ещё продукцию дадут, Фамей и сам понял, и Совет свой убедил, что с нами надо дружить и всячески нам помогать, дабы оставаться для Тарквиниев нужными и полезными в дальнейшем. Ясно же, что не всё мы сможем у себя акклиматизировать, так что всегда найдётся чем с нами торговать. А что-то и смысла нет выращивать. То же красное дерево и тот же «железный» бакаут растут настолько медленно, что жизни не хватит результатов дожидаться, и тут кубинские леса остаются вне всякой конкуренции. А за десятилетия эдемцы уж всяко приспособятся к изменившейся торговой конъюнктуре.
Гроза же разразилась из-за пустяка — ну, по сравнению с этими основными результатами. Из-за Милькаты велтуровской. Мы-то с ним ведь из чего исходили? Из того, что он — как не от законной жены рождённый — 'самым младшим' считается. Законный сын Арунтия от второй жены — пацан пацаном по сравнению с Велтуром, но он — законный исходно, и оттого котируется выше, а дети от наложниц в карфагенской олигархии практически не котируются. А раз так — какие у его отца могут быть планы на его брак? Казалось бы, логично мы рассудили, да одного не учли — что после некоторых предшествующих событий, не без нашего участия произошедших, позиции моего тестя в олигархических кругах Карфагена ощутимо усилились, да и в наше отсутствие он тоже зря времени не терял и связи неслабые дополнительно приобрёл. Суффетом ему, конечно, не бывать, для этого финикийцем надо быть, да и не нужно это ему, но через связи теневое влияние у него теперь в городе вполне с властью суффета сопоставимо. И теперь даже его 'самый младший' Велтур, оказывается, котируется повыше иных законных олигархических наследников. Соответственно, и брак его стал вопросом политическим, а он взял, да вон какой фортель отчебучил, все планы отцовские на его судьбу тем самым похерив. Меня-то тесть ни в чём не винил, не приказывал он мне невинность сына оберегать, девчонку — тем более, но самого парня отчехвостил похлеще, чем я сам, когда он меня перед фактом поставил. А разве ж я мог не вступиться за шурина? Ну и вступился, за что и сам огрёб до кучи. А тесть — он ведь как на награды щедр, так и на звиздюли, а уж напорист, если в раж войдёт — куда там до него тем финикийцам!
Спасая себя и Велтура от его бешеного натиска, я рискнул напомнить ему, что Карфаген один хрен «должен быть разрушен», а раз так, то хрен ли толку от тех олигархических связей? За 'пораженческие настроения' я схлопотал от Арунтия дополнительную взбучку, но по делу крыть ему стало уже нечем, и он наконец угомонился. Ведь обсуждали всё это уже не раз, и так, и сяк хрен к носу прикидывая, и выходило однозначно, что Карфаген придётся сливать римлянам на хрен. Тут — без вариантов, никак не получается иначе. Разве что только сам город от уничтожения спасти — тут какие-то призрачные шансы ещё прорисовываются, но только при полной и безоговорочной капитуляции с обязательным ДОБРОВОЛЬНЫМ переходом под официальную власть Рима. Полную, на правах провинции, со всеми вытекающими. Приятного мало, ясный хрен, но каков выбор-то? К слову вспомнилось и найденное с Юлькой у Тита Ливия — по весне сто девяносто первого года, то бишь через пару лет с небольшим, когда Рим полным ходом к войне с Антиохом готовиться будет, Карфаген вдруг возьмёт, да и предложит римскому сенату снарядить ФЛОТ, да ещё и ПОЛНОСТЬЮ выплатить всю контрибуцию — ту огроменную, что на пятьдесят лет им рассрочена! Охренели, что ли?! Идиоты, млять, ущербные! Это ж, млять, ещё додуматься надо было! Ведь на карфагенский флот у Рима особый пунктик! Ещё в конце войны, но до инцидента с разграблением севших на мель римских транспортников и Замы, Сципион даже выдачи слонов с запретом заводить новых от Карфагена не требовал, но по флоту его позиция и тогда была жёсткой — двадцать трирем и ни кораблём больше! И напоминать Риму о своей возможности в короткий срок построить и оснастить новый флот — кем для этого надо быть, спрашивается? А по деньгам — это ж вообще как красная тряпка для быка! Примерно одна пятая всей контрибуции будет только на тот момент выплачена — ну, малость побольше, но уж точно меньше четверти. И выплачена не без труда — на первый взнос едва наскребли, да ещё и приличная недостача при взвешивании в Риме обнаружилась, которую там же и занимать у римских ростовщиков пришлось. А тут — после всего этого — вдруг более трёх четвертей СРАЗУ отдать предложат! Типа, не напрягает ни разу! Ганнибалу в войну денег практически не давали, тот почти одним только испанским серебром всю свою кампанию финансировал, а тут — вчерашнему врагу-победителю в виде дани! Ну и как это должно отразиться на римской антикарфагенской паранойе? Это ж каким отсеком спинного мозга думать надо?! Две аттических драхмы или чуть больше полутора карфагенских шекелей в день составляет жалованье хорошего тяжеловооружённого пехотинца-наёмника, и это по максимуму, если кто не в курсе…
