Борис Долинго - Чужие игры
– И что же «вот это самое»? – уточнил Остапенко.
– Чёрт его знает, – признался Лобанов. – Я должен, во-первых, проверить, что это такое. Видимо, Коулл считает, что это опасно, он сам ни хрена не понимает, а людей у него после этой заварушки, осталось мало, судя по всему. Ну и, я так думаю, решил он, что мной можно конкретно пожертвовать.
Валентин хмыкнул и кивнул:
– Ну то, что он нас жалеть не станет, так это точно! Хорошо, а что «во-вторых» ты должен для Коулла сделать?
– Вот тут самое интересно! – Князь поднял указательный палец. – Я должен каких-то людей найти, тоже землян. Как сказал Коулл, есть подозрение, что они действуют заодно с Авваном. В смысле, с настоящим Авваном, а не с тем козлом, кто перед нами комедию ломал и фуфло толкал. И Коулл хочет разобраться, что и зачем. Он и сам, как я прикидываю, не вполне в ситуацию въезжает. Если выполню задание, он обещал дать мне кое-какое серьёзное снаряжение и в земную зону отправить. Станешь там, сказал, настоящим князем. – Михаил ухмыльнулся.
– А ты и уши развесил? – насмешливо поинтересовался Николай. – Чё, поверил, что ли?
– Да я ж не лох, чтоб всему верить – осклабился Лобанов, – но что мне делать оставалось? Так бы он меня сразу мог пришить, а теперь я ещё побегаю. Мне самому охота разобраться поконкретнее в этом во всё.
Валентин задумчиво почесал затылок:
– Ну тоже верное… Слушай, а ты всё помнишь, что с тобой случилось в Храме и потом?
– В смысле?..
– В смысле, что провалов в памяти с момента, как тебя зацапали люди главкома, у тебя не наблюдалось?
Лобанов на несколько секунд задумался.
– Да вроде нет, – ответил он. – А у тебя что, память отшибло?
Валентин переглянулся с Шориным:
– Да видишь, в чём дело… Я и Коля, мы не можем вспомнить всё до конца, что было после того, как мы сбежали из Терминальной Зоны…
– Что ж, хреновенько, – Лобанов пожал плечами, – что могу сказать?..
Они немного помолчали, разглядывая окрестности и знакомые автомобили, проезжавшие изредка по шоссе – их водители, казалось, совершенно не обращали внимания на стену туч: машины спокойно въезжали и появлялись из облаков. Затем Валентин спросил:
– Так, а ты тоже в пустыне оказался? Если ты всё помнишь, то должен понимать, откуда ты в пустыню попал.
Князь округлил глаза:
– Братишка, ты чего, при чём тут пустыня какая-то?! Говорю же, Коулл меня вытолкнул в какую-то хрень… Даже не знаю, как описать – ни верха, ни низа, ничего вокруг и самого себя не видишь, только ощущаешь. Вроде ни тебя нет, ничего вокруг нет. Но я пошёл, пошёл, потом словно в тумане оказался, а потом из облаков этих вышел прямо сюда. А тут смотрю, пацаны знакомые впереди мельтешат, то есть – вы. Вот и всё!
Валентин в который раз покачал головой – ситуация ни на грамм не прояснилась. Единственное, понятна явная связь с тарланами, с этим Коуллом, если Князь не врёт. Хотя зачем ему сейчас врать?
– Ладно, – а что у тебя за рюкзак? – спросил Остапенко.
– Коулл мне с собой дал, – подмигнул Лобанов. – Жратвы немного, питьё, мелочи разные, да ещё рация ихняя. Даже пистолетик не побоялся дать, толстопузый: сказал, что если не смогу этих людей к нему доставить, то очень желательно просто грохнуть…
– А Коулл – толстопузый? – уточнил Остапенко. – Мы-то его не встречали никогда.
– Да! – кивнул Михаил. – Упитанный такой боров.
– Ясно, ясно… – пробормотал Валентин. – Погоди, но если ты должен этих людей доставить к Коуллу, то, получается, отсюда есть выход?
– Коулл сказал, что есть, – подтвердил Лобанов. – Только не всё так просто. Это тоже вроде как Зона, только не совсем простая, как я понял. Коулл мне объяснил, как можно выйти, но выход он открывает как бы с той стороны этой Зоны. Просто в определённое время надо подойти в определённое место – и Коулл откроет проход…
– Покажешь?
– Так, само собой, пацаны. Вы как, ко мне подключитесь? Шоблой-то веселее!
Валентин снова переглянулся с Николаем.
– Ну, если ты не против, – криво улыбнулся Остапенко.
Князь расплылся в улыбке:
– Да что вы, пацаны! Мы же одна команда, верно?
– Добро! – согласился Валентин. – Кстати, Коулл про нас что-то знает? В смысле, что и мы тоже тут оказались?
– Нет, про вас он вроде ни фига не знает, откуда? – ответил Лобанов, и было похоже, что говорит он вполне искренне. – Кстати, в натуре, а вы-то как тут оказались?
Остапенко развёл руками:
– А вот это мы не понимаем, какой-то странный провал в памяти у обоих!.. И он вкратце рассказал Михаилу то, что помнил.
– Дела! – покачал головой Князь. – Но чего тут стоять – двинули?
– Двинули! – согласился Валентин. – Посмотрим, что это за Питер.
Когда они добрались до города, всё выглядело вполне обычно, как и на шоссе: вокруг по тротуарам шли вроде бы вполне настоящие люди, по дорогам проезжали вполне настоящие автомобили. Но в том, что это вовсе не настоящий Санкт-Петербург, они уже не сомневались – не мог это быть настоящий Питер.
А из дверей станции метро, возле которой они остановились, вываливалась людская река.
– Столпотворение, блин! – философски протянул Шорин, потирая отрастающую на подбородке щетину.
– Да уж, – поддакнул Валентин, – отвыкли мы немного от людской толпы. Хотя сейчас во всей вселенной столпотворение – миры, можно сказать, перемешались…
– Ты про эти Зоны, которые везде? – уточнил Лобанов, и Остапенко кивнул. – Но заметь, братан, не мы это устроили, а нам теперь тут выживать приходится.
Валентин хмыкнул:
– Ну с учётом того, что мы натворили в той же Терминальной Зоне, да и ещё где там, то и мы тут руку приложили…
Мимо по краю дороги проехал чадящий дизельной копотью «икарус», и люди невольно поморщились.
– М-да, – сказал Остапенко, покосившись на проехавший мимо знакомый автобус «Лиаз», – чужие игры, не наши… Но играть придётся. Придётся разбираться, кто этот спектакль устроил, а главное – какие у всех у нас тут роли прописаны. Мне кажется, что для нас они кем-то прописаны.
