Денис Запорожец - Новая реальность
Почти сразу после этого на экране появился Озимцев.
— Как вы? Сможете улететь отсюда?
— Двигатели не работают. Похоже, мы здесь застряли. Улетайте без нас, мы прикроем.
— Помечтай мне ещё! Никто вас тут не оставит!
— Критические повреждения обшивки. Реактор перегружен! — прокричал Матвеев.
— А, чёрт!! Слушай, ты должен знать кое-что, пока не поздно! — Лёша принялся говорить быстрее. — Настоящим предателем оказался Горюнов. Он продал и нас и креатонцев. Он должен поплатиться за это, и этим займусь я, а вы улета…
На мостике «Феникса» по главному экрану пошли помехи, а затем изображение переключилось на происходящее снаружи, как раз вовремя, чтобы присутствующие успели увидеть, как «Астерион» вспыхнул на мгновение, озарив пространство ярким светом, и разлетелся тысячей осколков.
— Не-е-е-е-е-е-е-т! — заорал Озимцев. Он не мог поверить увиденному. Этого не могло быть, это было неправильно, только не Лёша…
— Капитан! — одёрнул его Макнил. — У нас серьёзные повреждения, мы должны немедленно покинуть зону боевых действий!
Гена не ответил. Так плохо он не чувствовал себя даже во время темпоральной дезориентации.
— Капитан!!
— Улетаем, — наконец, глухо произнёс Озимцев.
«Феникс» начал разворачиваться, но тут же ему в корму попало несколько торпед, прорвавшихся сквозь заградительный огонь фазеров, разнеся квантовые двигатели.
— Квантовые двигатели уничтожены, серьёзные повреждения варп-пластин в области кормы, трещина в обшивке на верхней палубе, — на одном дыхании доложил Макнил. — Угроза разгерметизации корабля!
— Всем немедленно надеть скафандры! — Озимцев с усилием стряхнул с себя апатию и вскочил с капитанского кресла.
Из переборок на мостике выехали скафандры. Офицеры покинули свои посты и принялись в быстром темпе надевать их, а тем временем «Феникс» продолжали обстреливать, и небольшая трещина превратилась в крупный разлом, который тянулся от кормы до центра корабля, быстро разрастаясь. Большая часть крейсера была разгерметизирована, контроль над многими системами был утрачен. Система управления и оружие оказались обесточены, реактор надрывно вырабатывал лишь 30 % от номинала. Очередная торпеда пробила обшивку, и взрыв дошёл до мостика, пробив перегородку, отделяющую его от коридора. Большинство находящихся там людей погибли сразу, а Гену и ещё двух офицеров, находившихся от места пробоя дальше всего, высосало в космос через образовавшуюся дыру. До этого он никогда не был в открытом космосе. Снаружи картина боя представлялась совсем по-другому, чем с мостика. «Феникс» весь был во вмятинах, трещинах и дырах, а разлом, проходящий по центру, уже почти дошёл до носовой части. Вдалеке виднелись вспышки от сражения между креатонскими и нимерийскими кораблями, которых, благодаря Горюнову, прибывало всё больше. Даже судя по тем отблескам, что видел Озимцев, там был ад. Креатонские корабли, подбившие его крейсер, развернулись и умчались на выручку товарищам. Но он рано решил, что они оставили «Феникс» в покое. Два энергетических луча, пролетевших мимо него, заставили Гену переключить внимание с выпустивших их креатонских крейсеров на то, что происходило рядом. Лучи попали в «Феникс», и корабль раскололся по линии разлома, словно хрупкая стеклянная скульптура. Оружейный отсек взорвался, разнеся весь правый борт в пыль. Несколько осколков пролетели в опасной близости от Геннадия, и он машинально втянул голову в плечи. Финальным аккордом стал взрыв хранилища антиматерии вследствие выхода из строя сдерживающих электромагнитных полей и разгерметизации контейнеров. Гена закрыл глаза, чтобы не ослепнуть от чрезвычайно яркой вспышки, которая слепила даже сквозь защитный экран шлема и закрытые веки, а когда открыл их, то увидел, что он уже без скафандра, и снова находится на мостике «Феникса» в своём кресле.
— Что за… — Гена потряс головой и для верности протёр глаза. Ничего не изменилось — он всё так же сидел на мостике своего корабля.
Первая мысль была — сон. Переутомился, и заснул на рабочем месте. Гена даже повертел головой, чтобы посмотреть, никто ли не заметил этой неловкости. Офицеры занимались своими делами, никто не обращал на него никакого внимания. Озимцев посмотрел на дисплей своего терминала — та же дата, только пятью часами ранее. И «Астерион», и «Феникс» находились на причале станции креатонцев в ожидании решения Эльвентора принять их. Геннадий, было, решил поскорее забыть этот свой сон, вот только… Слишком уж ярок и реален он был. Перед внутренним взором Озимцева всплыло лицо Лёши, кричащего, что Горюнов предатель, а затем эту картину перекрыл образ взрывающегося «Астериона». Гена судорожно сглотнул и поспешил в транспортный отсек.
— Делькапо, говорит Тихонов. Я сейчас телепортируюсь к вам на борт. Встречай меня на первой платформе. У меня есть очень важный разговор!
— Спокойнее, друг! — Лёша никак не ожидал такого волнения от Гены, хоть им и предстояли важные переговоры. — Уже иду.
Телепортировавшись на борт «Астериона», Гена практически затолкал Лёшу в его каюту, и там эмоционально, и в красках, путаясь и поправляя самого себя, рассказал то, что он недавно видел. После этого глубоко вздохнул и залпом осушил стакан с водой, который ему участливо подал Алексей.
— Прости, что сумбурно, нужно было выговориться, не представляешь, что я тогда чувствовал…
— Очень даже представляю, — Романенко вспомнил, как происходило слияние разумов.
— И что думаешь? Сон?
— Вот уж не стал бы ставить на это, — Лёша покачал головой. — За наше путешествие мы странностей повидали, хоть кунсткамеру открывай. И не забывай про перемещения во времени.
— А если всё же сон? Будет не до смеху, если мы ложно обвиним Горюнова, да ещё и расскажем про несуществующее нападение креатонцам.
— Ну как выглядят сны, ты знаешь. Спя, ты веришь в реальность, но проснувшись подмечаешь несуразности и нелогичности. А вот если ты продолжаешь верить пробудившись… Кроме того, ещё до нашего перемещения был у меня случай… — и Лёша вкратце рассказал о происшествии с майором Уваровым.
— Значит, я могу предсказывать будущее? Вау… — Гена не знал, радоваться ему или нет.
— Или тебя перебросило обратно во времени, аномалий мы встречали тоже достаточно, и пространственных, и временных.
— Как бы то ни было, что будем делать? С Горюновым и остальным…
— Идём на мостик. Я сейчас туда же вызову охрану. Ох, часто они там стали появляться, — вздохнул Романенко.
— И не говори, — мрачно подтвердил Озимцев, вспоминая Сэма.
Когда Гена и Лёша вошли на мостик, офицеры снова настороженно переглядывались между собой. Охрана их заметно нервировала, а про обвинения против Салливана они уже были наслышаны. Каждый понимал, зачем именно на мостике появилась охрана, и гадал, кого на этот раз обвинят в предательстве.
Лёша, ни на кого больше не глядя, сразу направился к Владимиру.
— Володя, — начал он по-простому, — отойди, пожалуйста, от своей консоли.
— Зач… — Горюнов проглотил, чуть было не сорвавшийся с языка вопрос, но вовремя спохватился. — Так точно, — он отошёл в сторону, немного нервно поглядывая на Алексея.
— Опа, смотри-ка, — Романенко весело посмотрел на Гену. — Сеанс связи с неким Дионикусом Сийетом, адмиралом нимерийского флота, и всего пятиминутной давности. Жалко, конечно, что ты успел передать им наши координаты, — Лёша повернулся к помрачневшему Горюнову, — но, зато, теперь не нужно ничего доказывать. Что, думал, через час уже будешь в безопасности на корабле нимерийцев и расслабился?
— Как вы узнали? — глухо спросил Владимир.
Вместо ответа Романенко со всей силы ударил его в челюсть так, что тот не смог устоять на ногах и упал на палубу.
— Охрана, заберите эту мразь с моего мостика. И освободите Салливана, скажите, что я его жду здесь через 5 минут.
— Капитан, и всё же… — несмело начала Кузнецова. — Как вы узнали, что это Горюнов?
— В этом мне помог мой друг, капитан Тихонов. Расскажешь ребятам ещё раз? — Романенко вопросительно посмотрел на Озимцева.
— Если только вкратце, нам ещё с Эльвентором объясняться.
— С кем? — переспросил Матвеев.
— С лидером креатонцев, — пояснил Геннадий. — Слушайте…
И он по-быстрому пересказал то, что в подробностях поведал Лёше.
— Ну дела! — присвистнул Джейкоб. — Это мы, получается, из-за этого гада чуть к прабабкам не отправились?! Можно я ему тоже врежу?
— Успокойся, — осадил его Лёша. — Горюнов своё получит сполна. То, что это было на самом деле, а не в воображении Виталия, мы уже убедились. Есть у кого мысли, как это могло произойти?
— У меня есть, — откликнулась Наяна. — Можно предположить, чисто гипотетически, конечно, что произошедшее — результат воздействия излучения магнетара и антиматерии, в больших количествах выделившейся в космос после взрыва крейсеров. «Астерион» начал, а «Феникс» добавил необходимую для критической массы величину, и произошло мгновенное рождение аномалии, на этот раз темпоральной.
