Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
К моему удивлению, вооружены мятежники были разномастно. Впрочем, я сообразил: уж очень разными могли быть по доходам семьи, что собирали на службу сына или мужа. Не у всех коней были железные попоны, а из всадников лишь пятая часть сияла вызолоченными доспехами, смахивающими на миланскую готику. В основном клибанарии носили побитые дедовские юшманы и различные детали от латного доспеха: поножи, защита рук и закрытые шлемы в виде горшка. Хотя и кирас тоже хватало. Вот интересно, эти-то, не слишком богатые служаки, зачем сюда пришли? Неужели тоже отсутствовали в части, развлекаясь на охотах и балах? Не похоже…
Раздался сигнал рога, и несколько сотен всадников вывели коней вперед. Они тронули шпорами их бока и начали разгон, опуская копья…
Глава 21
Жизнь Вечного города за прошедшие два столетия изменилась до неузнаваемости. Рим не был больше мегаполисом времен Гонория или даже крупным городом эпохи Теодориха Великого. Он стал провинцией Северной империи, ее форпостом в Италии и местом паломничества. Уж чего-чего, а святых мест тут было столько, что и не сосчитать. Здесь каждый камень кричал о муках первых христиан. Городской Сенат, который поставлял миру римских пап, стал понемногу послушен им полностью. Да и быть не могло по-другому. Понтифики сохранили в своих цепких руках не только земли Сицилии, Африки и Прованса, но и постоянно прирастали новыми. Императоры смотрели сквозь пальцы на то, что бездетные сенаторы завещали имущество церкви. Да и имения самих пап, которые происходили из семей богатейших латифундистов, приятно округляли Патримоний святого Петра, земельные владения римского епископа. Эти владения были огромны, и покуситься на них не смел никто из государей. Кто в здравом уме наложит лапу на земли первосвященника христианского мира?
В Городе сейчас проживало тысяч тридцать народу. Это все, что способно были прокормить окрестные земли. Больше купцов и ремесленников Лацию не нужно, а раздавать зерно толпам бездельников, как при Траяне, императорам Севера и в голову не приходило. Они не были римлянами по крови, и никакого пиетета к их потомкам не испытывали. Вот так Рим превратился в величественное захолустье, в котором жило фанатично верующее население. Прямо как в той реальности, из которой изначально пришел Николай Сергеевич Мещеряков, который стал мальчишкой Само. Только вот того безобразия, что творилось в ТОЙ, изначальной действительности, тут не происходило.
Не было Трупного собора 896 года, когда по приказу папы Стефана VI выкопали тело покойного папы Формоза, облекли в одежды первосвященника и предали суду. Не было и убийства самого папы Стефана, которого задушили, не прошло и года. Не случится здесь и двенадцати лет последующей резни, когда папа Сергий III прикажет убить в тюрьме пап Христофора и Льва V. Не случится и десятилетий позора Римской апостольской церкви, который назовут потом периодом Порнократии. Тут не будет папы Иоанна XII, который в промежутках между пьянками, языческими оргиями и соблазнением чужих жен учредил Священную Римскую империю, политическое недоразумение, просуществовавшее до начала 19 века. Просто родов, что поставляли тех самых иерархов, здесь нет. Ни Гвидонидов, ни Теофилактов, ни Кресцентиев. Они были германцами по крови, а тут таковых почти не осталось. Да и тяжелая длань братиславских императоров не давала настолько сильно поднять голову знати. И уж точно, в этой реальности мусульманские пираты не захватят Сицилию и не будут разорять Рим своими набегами.
Ничего этого не случилось, а потому Италия цвела. Благодатнейшая земля, на которую уже давно не ступал сапог неприятеля, стремительно заселилась трудолюбивым народом, который сажал оливы и виноград, а пшеницу выращивал в таком изобилии, что даже вывозил ее в Константинополь. Сюда два столетия отправляли отставных солдат из легионов, а потому север и юг Италии разделился как бы на два этноса. Южнее Неаполя жили дальние потомки осков, луканов и греков, а севернее — потомки самнитов, латинов и этрусков, но в ядреной смеси со словенами. Причем окрестности того же Милана и Фриуля словенскими стали почти полностью, а где-нибудь в Сполето преобладали римляне. Юг и север и раньше говорили на своих диалектах латыни, но теперь они и вовсе едва понимали друг друга. Чтобы купцу из Бергамо объясниться с коллегой из Палермо, приходилось махать руками словно мельница. Италики вовсю общались жестами, что превратилось в разновидность языка.
Вот сюда-то и приехал на богомолье цезарь Святополк, который бывал в Вечном городе каждые два года, истово молясь и заваливая храмы своими подношениями. Он припадал к стопам папы Либерия II, который сидел на престоле уже два десятка лет и пока что передавать его преемникам не собирался. Папа был духовным отцом Святополка с юношеских лет. Отдаление от столицы не имело особенного значения, ведь христианская церковь считается единой, а иерарха саном выше на Севере просто нет. Князь-епископ Братиславы — всего лишь экзарх, наместник патриарха Александрийского.
Вход в Город кавалькады римского цезаря всегда был праздником для горожан. Они высыпали на улицы и жадно вглядывались в процессию, без стеснения прицениваясь к стоимости одежд и конской упряжи. Цезарь, в отличие от предшественников, путешествовал в карете, и это поначалу вызывало смешки у горожан. Но, с другой стороны, скоро будут раздавать хлеб, а на церкви прольется дождь из словенского серебра. Такой дождь, что даже горожанам немного достанется. Тут живет множество ремесленников, искусных в росписи храмов, изготовлении скульптур святых и в каменном строительстве. Они получат свою плату и накормят семьи, а потому римляне радовались приезду цезаря совершенно искренне. Они орали от восторга, видя в окнах кареты одутловатые лица его самого или кого-то из его сыновей.
Руины расчистили еще при государе Само, и с тех пор в Риме нельзя было сломать ни одного старинного здания без разрешения Сената. Равноапостольный император лишь подтвердил эдикт своего предшественника Майориана, что правил в пятом веке. В полнейшей сохранности стоял Колизей, еще не разрушенный землетрясением, триумфальные арки и языческие храмы, переделанные в церкви и общественные здания. Целые кварталы многоэтажек, инсул, сгинули в пожарах готских войн времен Велизария, а на их месте выросли двух-трехэтажные домики, которые тесно прижались друг к другу боками. Впрочем, стены Аврелиана имели окружность в восемнадцать километров, а потому сенаторы привольно жили в городских усадьбах и наслаждались роскошью садов. Им места хватало. Все это видел в окно кареты цезарь Святополк, который крестился каждый раз, когда проезжал мимо какого-нибудь храма. Впрочем, он всего лишь пересекал Город, чтобы попасть в Латеранский дворец, который стоял вне крепостных стен, на юге Рима.
