Армагеддон - Владимир Александрович Сухинин
Я не стал спорить и отправился на корабль-базу, где по рисункам создал для всех праздничные костюмы. Вернувшись в тот же день, я показал их невестам. Сам тоже надел один из костюмов и чуть не надорвался от смеха, увидев беременных бегемотиков в кожаных юбках и бусах из монет. Они выглядели словно цыганский табор.
Ганга рассердилась и сказала, что я ничего не понимаю в свадебных нарядах ее народа и принес не то, что нужно. «Каждая невеста должна быть в своем наряде», – заявила она. Я привел Ольгирну в наряде жрицы и спросил:
– Ты хочешь, чтобы Чернушка на свадьбе выглядела так?
– Нет, – отрезала Ганга, и я отправил всех к мадам Версан на двое суток. Сам же отправился на речку ловить рыбу и раков. За мной увязался один из вампиров, который с удивлением наблюдал, как я ползаю вдоль берега в воде, вытаскиваю раков, а потом варю их на костре в чугунке и ем. Потом я лежал на траве и наслаждался покоем.
Вот она, жизнь, говорил я сам себе, счастливо улыбаясь. Ну зачем нужно было так рано жениться?
Но время летело, как стая журавлей на юг, и наконец наступил день свадьбы. Я прошел пытку обмывания орчанками, светил своим увеличенным мужским достоинством, и каждая стремилась его потрогать. Я говорил им, что у меня еще впереди пять брачных обязательств, и ни-ни, отстаньте. Они хохотали как заведенные.
Потом был процесс передачи невест жениху от отца, по одной, и это делал сам хан. Со стороны это было проявлением огромного уважения. Затем начался пир, где вожди и знатные гаржики поднимали тосты и рассказывали, что я должен сделать со своими невестами, причем в подробностях. Невесты краснели, бледнели, серели, а Тора вставала и убегала из-за стола блевать в сторонке. Все шло уже к вечеру и к отдыху, когда мне стало неспокойно. Сначала я не придал этому значения. Суматоха праздника поглотила мое внимание, но чувство тревоги не только не исчезало, но и усиливалось с каждой минутой. Я обратился к своему сознанию, но оно молчало, не раскрывая своих секретов.
Я уже решил, что это все пустяки, как вдруг посреди праздника появились две фигуры. С удивлением я узнал в них Рока и его двойника. «Они что, пришли поздравить меня?» – подумал я, и тут Шиза, словно очнувшись от сна, громко воскликнула: «Виктор, у него в руках термоядерный заряд!» Я в ужасе раскрыл рот.
Рок рассмеялся как безумный.
– Ты думал, что победил меня, червяк? – произнес он. – Ты думал, что я буду вечно скитаться среди смертных?
Я сидел, словно парализованный, глядя на него и не в силах пошевелиться. Мое сознание будто замерло, а тело словно сковало невидимыми путами.
«Чародейство!» – закричала Шиза, и этот крик пробудил меня к действию. Я вышел из оцепенения и увидел, как Рок открыл крышку небольшого сундучка и сунул руку внутрь. Меня выбросило в боевой режим, я подбежал к Року и увидел, как в его руках разгорается пламя.
«Взрыв!» – подумал я, но не было времени на размышления. Я схватил его за руки и телепортировался в открытый космос над планетой. Я был быстр, но и реакция взрыва шла слишком быстро. Я выпустил его руки, а Рок схватил мои и сжал мертвыми пальцами. Он был уже мертв, между нами рос шар яркого огня, и я не знал, что делать. И тут меня погрузило в мое расслоенное сознание.
Я оказался на берегу озера. Рядом жевал свою шляпу Лиан. Ко мне бежала Шиза, протягивая ребенка, а за ней следовали плачущие малыши. Шиза прижалась ко мне и прошептала: «Виктор, сохрани нашу дочь». И в этот момент нас накрыла ослепительная вспышка, все исчезло в огне, и я тоже.
Я как дух летел в безбрежном пространстве между мирами, приближаясь к своему месту вечного покоя. Не было ни печали, ни сожалений. Все чувства пропали с душой и телом. Я был лишь духом, а моя плоть сгорела в пламени термоядерного фугаса, который, как я предполагал, Рок получил в подарок от Синдиката. И теперь Синдикат, уже погибший, мстил мне.
Внезапно мое умиротворенное состояние было нарушено резким толчком, и я, дернувшись, оказался рядом с ожившей статуей мужчины. Это был Судья, и я узнал его.
– Жаль, человек, что так произошло, – произнес он с печалью в голосе. – Ты был хорошим хранителем, но много разрушал и ввергнул мир в хаос. Сейчас нет никого, кто мог бы уберечь его от разрушительных последствий твоих действий, но на его обломках возникнет новая жизнь. Единственное, что я могу для тебя сделать, это вернуть тебя в твое прежнее тело.
– А вернуть меня в Лабиринт нельзя? – спросил я.
– Нет, ты умер здесь, ты не Курама, который мог блуждать тысячелетиями по подземелью. Умерев, ты действительно умер. У меня нет для тебя нового тела. Прощай.
– А как же мои дети? Жены? – отчаянно закричал я.
– О них позаботятся.
И меня вновь окутала темнота. А вместе с темнотой пришла боль. Я застонал и прошептал:
– Как же больно.
– Он пришел в себя, – услышал я голос, говорящий по-английски, который сносно знал.
Я с трудом разлепил глаза и увидел склонившуюся надо мной женскую фигуру.
– Лежи, Виктор, – произнесла она по-русски, и я, напрягая память, с удивлением узнал американку из «Юнисев».
– Гияна? – прошептал я, а она прижала ладошку к моему рту.
– Не говори, ты ранен и тебе нужна срочная медпомощь. Мы не знали, что тут будешь ты, иначе я бы отменила операцию, – сказала она снова на русском. – Сейчас тебя перенесут в геликоптер, и мы полетим в Пакистан, там тебе сделают операцию, а потом Красный Крест передаст тебя советскому посольству. Лежи.
Я обессиленно закрыл глаза.
«Так это все мне привиделось, – подумал я. – Новый мир, хранители, магия и невесты… Как же долго я был без сознания».
Но тут внутри меня грянул гром.
«Нейросеть исследователя-разведчика установлена и распаковывает пакет программ, – услышал я нежный женский голос в своей голове, причем так отчетливо, как будто слышал ушами. – Оператору доступны следующие базы: универсальная база выживания; универсальная база медицины; универсальная база "энергоструктура"; база универсального боя».
– Что? – воскликнул я, не в силах сдержаться. – Шиза? – И, прежде чем вновь погрузиться в темноту
