Сердце Дракона. Том 20 - Кирилл Сергеевич Клеванский

А теперь…

Теперь Хаджар не просто достиг дна Реки Мира, он словно смотрел на это дно так же, как ныряльщик смотрит на мерцание света на далекой поверхности водоема. Хаджар спустился ниже той отметки, где сияли звезды путей. Он оказался дальше, чем мыслили философы пути боевых искусств.

Генерал погружался в саму суть Реки Мира. В её дистиллированный, отфильтрованный от всех примесей, вид, где кроме энергии ничего более не существовало. И даже сам Хаджар в данный момент являлся не более, чем потоком информации. Мыслей, чувств, памяти, действий — всего того, что имело значение для окружающего мира. Значение большее, чем просто физическая оболочка.

Закрыв глаза, Хаджар сосредоточился на узорах окружающей его энергии. Он уловил легкий ритм, последовательность гармоничных нот, которые связывали естество в этой чарующей мелодии чистой силы и воли. Мгновение за мгновением, секунда за секундой, генерал постепенно ощущал, как начинает резонировать с этой мелодией и где-то в его “груди” зарождается эхо, тянущееся к общему звучанию.

Вспышка пронзила его “я” и энергия забурлила сквозь его меридианы, разом заполняя высохшее и освобожденное от “скверны” ядро. Вот только вместо сладости холодной воды, подаренной измученному путнику Моря Песка, Хаджар ощутил боль и едва не потерял связь с мелодией, но боль ушла так же быстро, как и появилась, почти не оставив о себе ни памяти, ни смысла.

Как если бы…

Если бы… что?

Хаджар лишь почувствовал, как сила наполняет его. Боль? Какая боль? Не было её.

И будто внутри него прорвало плотину и океан спящей силы пробудился. Хаджар чувствовал, как его внутренний источник энергии вспыхивает сиянием чистой мощи и пульсирует в ответ, словно в нем бьется второе сердце. Каждый удар был не просто нотой, а неоспоримым утверждением самой жизни, сути всего существования.

Энергия из вихря начала постепенно просачиваться в него, притягиваясь к его внутреннему источнику, как мотылек к пламени. Он чувствовал, как она течет по его энергетическому телу, прокладывая все новые и новые пути и открывая меридианы даже там, где казалось нелепым и ненужным их появление.

Каждая частица заемной энергии сливалась с его собственной, все усиливая и усиливая её. Эта сила не просто наполняла его, она становилась им — его кровью, его дыханием, самим его существом.

Сияние далеких звезд, которые раньше нелепо вращались вокруг, начали выравниваться, сливаясь в едином потоке, который заспешил к своему неожиданному визитеру. Как будто Хаджар стал маяком, единственным светочем в этой бесконечно огромной и столь же — пустой буре энергий. И чем больше энергии он поглощал, тем более могущественным он себя чувствовал, словно звезда, питающаяся космической материей, становясь все ярче и больше с каждым мгновением.

Притяжение вихря и пульсации его внутреннего источника нашли баланс, равновесие. Он больше не поглощал энергию Реки Мира, а сам стал ею. Растворился внутри, исчезнув посреди безграничного потока сила. Границы между ним и сиянием звезд путей начали размываться, пока не перестали существовать. Не было Хаджара и Реки Мира, осталась лишь она одна — Река Мира.

И если бы кто-то в этот миг увидел лежащее в пруду тело генерала, то заметил бы, как лишь ярче и ярче загоралось тело Хаджара. Как каждая клеточка его плоти наполнялась сиянием чистой энергии, а воды вокруг все туже смыкались над уходящим на дно генералом.

И так, до тех пор, пока идеально гладкую поверхность пруда не разбил яростный поток гейзера, ударившей столпом воды под самый свод пещеры. И там, где только что в темноту, растворяясь среди света звезд, падал человек, на мгновение свился кольцами могучий дракон, чья чешуя — лучи далеких звезд.

Но наваждение исчезло, оставив после себя лишь человека, сидящего в позе для медитаций. Он медленно и плавно, напоминая перо, парящее в штиле, опустился на ложе из кувшинок.

Глаза его были закрыты, руки покоились на коленях, а одежды, на которых теперь среди парящих сияющих облаков дельфинами ныряли прелестные звезды, реяли за спиной.

Хаджар мысленно отдал приказ нейросети.

[Запрос принят. Запрос обрабатывается. Запрос обработан.

Носитель: Хаджар Дархан, Ветер северных Долин.

Ступень развития: Пиковая Стадия Небесного Императора…

Ошибка… Уточнение…

Ступень развития: Нет подходящей классификации.

Крепость тела: Звездный Артефакт

Ошибка… Уточнение…

Крепость тела: Нет подходящей классификации.

Состояние энергоемкости: Ошибка. Нет подходящего каталога. Требуются уточнения

Владение терны: Предельно.

Метафизические понятия: носитель владеет абстрактной единицей, записанной в базе данных как “Истинное имя Севера”

Дальнейшая обработка данных — невозможна.

Ошибка. Ошибка.]

Хаджар чувствовал, как сила бурлит в нем рассерженным вулканом, требующим, чтобы его освободили от оков. Оков пусть и необычайно крепкой, но все еще — плоти. Энергии, что кипела в его жилах, ломала кости, рвала мышцы требовала свободы и дальнейшего расширения. Ей было тесно в рамках тела.

Теперь становилось понятно, почему Бессмертные были вынуждены проходить испытание Небес и Земли, сбрасывая свою телесную оболочку и создавая её заново из чистой энергии. Просто потому, что тело не было способно выдержать такую мощь.

Хаджар поднял веки и свет его глаз буквально начал плавить камень.

— Вот и всё, — прошептал генерал и его голос вырывал целые куски породы, превращая их в пыль. — Время пришло.

И с этими словами генерал закружил энергию по тропам, описанным в последних главах Пути Среди Звезд и мгновением позже за его спиной открылись врата Истины.

Испытание Небес и Земли Хаджара Дархана, Ветра северных Долин началось.

Глава 1813

Из свитков, историй и песен, Хаджар знал, что представляет из себя испытание Небес и Земли. Состоящие из пяти испытаний, оно проверяло все аспекты пути развития адепта. Будто кто-то незримый проводил экзамен на то, допустить ли адепта в край Бессмертных или же отправить его на круг перерождений.

Более того — в предгорьях отряд Небесных Лисов как-то раз был нанят в качестве охраны для одного из адептов, проходивших испытание, так что Хаджар мог воочию лицезреть те стадии, что проходили не в сознании адепта, а во внешнем мире. К примеру, самая первая из них создавала около груди адепта, острием прямо к сердцу, стихийный клинок с