Михаэль Драу - Форма жизни
С развалом «Танатоса» многие более мелкие корпорации, а также директора, отхватившие себе кусочек от рухнувшего колосса, принялись бороться за власть в этом маленьком мирке, медленно, но верно погружающемся в хаос. Правительству Материнской Планеты не было до «Хроноса-9» никакого дела, поэтому несколько наиболее влиятельных группировок самостоятельно прибегли к помощи солдат Свободного Легиона для нейтрализации «мёртвой заразы».
Некогда цветущие и людные улицы были теперь пустынны и заброшены, лишь изредка по обочине медленно крался полуразложившийся зомби, либо бегали небольшие отряды наёмников, вооружённых огнемётами.
Ник Гэлл пошёл по стопам своего старшего брата Дэрека, наплевав на запреты матери и на извечные подначивания более старших сослуживцев, которые то и дело спрашивали, сожжёт ли Ник собственного братца, если встретит. Ник лишь огрызался и отмахивался в ответ.
Сколько можно, в самом-то деле? Если Дэрека превратили в боевого зомби, как и сказано в контракте каждого бойца Свободного Легиона, значит, это теперь не Дэрек, а ходячее тело. Толком даже не мыслящее. Любой из Свободного Легиона может стать таким же. Включая и шутников, и самого Ника.
Впрочем, неважно. Их дело — бродить по этому городу-призраку, будто в каком-то шутере-симуляторе, выжигать заляпанные чёрной тухлой кровью дома и кварталы. Серый пепел стелется следом, поднимаясь к тусклому солнцу, окутывает громадный крест головной башни «Танатоса», как полупрозрачная шаль.
Эта башня даже теперь, посреди гари и обломков, посреди гор мусора и чьих-то останков, поражала цельностью, завершённостью, почти красотой. Но больше некому приносить себя в жертву чёрному идолу, и монумент стоит, нахмуренный и грозный, будто окаменевшая застекленная память.
Или сама смерть.
Вблизи «Танатос» оказался пустынным и заброшенным. В коридорах кое-где горел свет, толстый слой пыли вперемешку с битым стеклом и обломками каких-то аппаратов застилал пол.
Отряд Ника хозяйничал на верхних уровнях, прочёсывая все помещения. Многие мертвецы предпочитали возвращаться сюда, откуда вышли, и устраивать свои лежбища там, где когда-то покоились в новейших криокамерах, торчавших теперь у стен бесполезным хламом.
То и дело из тёмных углов с сиплым шипением выскакивали перекошенные мертвецы, покрытые язвами и струпьями. И обрывками виниловой униформы. Наёмники реагировали мгновенно, выжигая отвратных тварей напалмом.
— Осталась пара уровней, — сообщил напарник Ника, Том, затягиваясь длинной коричневой сигаретой с наркотическим порошком. Предложил Нику, тот поколебался немного — наркотики не любил, голова на задании должна быть чистой, а то направишь огонь на своего вместо очередного ходячего трупа — но потом всё-таки затянулся сигаретой так глубоко, что даже защипало глотку и лёгкие.
— Ну и местечко, — пробурчал тем временем Том, цепко приглядываясь к неясным теням. Ник презрительно усмехнулся. Тому, уроженцу колонии, где функции зомби исполняли киборги, а покойников кремировали, не понять индустрии загробного — в прямом смысле — мира. Нику внезапно захотелось рассказать про эвтанаторов. «Они не трогали обычных людей. Они просто выполняли свою работу, и не давали сбоев — в отличие от ваших киберов. И изначально они вовсе не были уродливыми и тупыми тварями!»
Это лишнее. Ника неправильно поймут, и так за обитателями колонии закрепилась слава некрофилов. Что ж, на то есть основания.
— На этом уровне пусто, — с шипением донеслось из маленького наушника-рации.
— Вот и отлично, пойдём отсюда. — Том нервничал. Ник снова ухмыльнулся. Чего тут бояться-то?
— Пойдём выше. Может, наверху ещё осталось что-нибудь, — Ника словно задерживало здесь что-то. На этой планете он родился, здесь прошло его детство. Здесь он навсегда расстался со старшим братом.
Ник не решился полагаться на раззявленную пасть лифта, зашагал по лестнице. Напарник проворчал что-то под нос, закурил новую сигарету и последовал за ним.
— …Я ж говорил, ничего нет! — всплеснул руками Том, выплюнув окурок, и сердито пнул какую-то дверь, некогда щеголявшую отделкой настоящего дерева. Вероятно, кабинет какого-нибудь директора. Или может быть даже самого главы. Как его там звали? Крейн или Краузэ… неважно.
— Ничего нет. Ничего и никого. Тьфу, тащились столько грёбаных этажей… — Том тяжко дышал, и Ник уже открыл было рот, чтобы съехидничать насчёт скверной физической подготовки и злоупотреблении наркотиками, но вместо этого приложил указательный палец к губам.
— Тсс.
Теперь прислушались оба. Шум. Шорох.
— Там кто-то есть.
Ник опередил напарника, подошвы его тяжёлых армейских сапог стучали по некогда гладкому полу, сейчас заваленному мусором и обломками. Он первым толкнул дверь и остановился на пороге роскошного кабинета. Точнее — того, что когда-то было роскошным кабинетом.
— Тьфу, мерзость… — невольно выдохнули оба. Менее привычный к мертвецам Том зажал рот рукавом, крепче обхватив свой огнемёт.
По всему разгромленному кабинету валялись трупы. Множество, множество трупов, точно кто-то специально стаскивал их сюда, забивал ими помещение. Тела были далеко не первой свежести — толстый слой голубовато-розовой плесени и бесформенные влажные куски гнили, проглядывающие кости, скрюченные пальцы с клочьями кожи на фалангах. Запах разложения подтягивал желудок к горлу, приходилось сжимать зубы, чтобы не вырвало.
В центре кабинета располагался обширный письменный стол, за которым в потрёпанном кресле с высокой спинкой сидел полуразложившийся мертвец. Большинство встреченных в разорённой башне зомби было когда-то эвтанаторами, судя по обрывкам виниловой униформы. Кем являлся этот — не известно. По крайней мере, ничего нельзя было сказать по его одежде или внешности. Может быть, это был и не зомби, а обыкновенный человек, который зачем-то пришёл сюда. Наверняка какой-нибудь мародёр, который стал жертвой мертвецов. Скорее всего, какой-нибудь панк из Нижнего города — судя по истёртой кожаной куртке и спутанному ирокезу. Ник невольно сглотнул. Белый гребень волос. Дэрек носил такой же, только завязывал в хвостик на затылке.
— Ну, хватит любоваться, — пробурчал Том. — Давай, жжём всё к такой-то маме и сматываемся!
— Сейчас, — Ник едва пошевелил губами. Он неотрывно всматривался в чёрное распухшее месиво лица, с которого на него таращился единственный уцелевший белёсый глаз.
Внезапно взгляд сделался осмысленным, а губы сложились в улыбку — за секунду до того, как лопнуть, расползтись и заголить вечный оскал-насмешку черепа. Он прошептал…
Ник отступил, вскрикнув и вскинув огнемёт.
Огонь озарил кабинет. Струя напалма мгновенно поглотила влажный труп, и оранжевые языки взмыли до потолка.
— Валим отсюда! — крикнул он, разворачиваясь и бросаясь прочь. Том поспешил следом.
Казалось, из пламени всё ещё ухмыляется череп, всё ещё шелестят слова.
Вниз по лестнице — втрое быстрее. Плевать на ступени — кубарем, сгруппироваться, вскочить. Прочь отсюда.
Прочь с проклятой планеты.
Они остановились на улице. Остальные солдаты их отряда давно закончили осмотр своих секторов, дожидались задержавшихся. Том спросил дежурное — и дурацкое — «Ты в порядке?». Ник неуверенно кивнул.
— Да.
— Чего там, привидение встретили, что ли? — засмеялся обросший сержант, всегда державший во рту зубочистку.
Ник нервно улыбнулся.
— Ну ладно, салаги, двигаем на базу. Здесь нам больше делать нечего.
Наёмники с радостью зашагали прочь от молчаливой башни. Некоторые оглядывались. Может быть, они размышляли о том, что этот мрачный исполин, облицованный чёрным стеклом, мог оказаться их последним пристанищем. Но, по крайней мере, будущее было хоть как-то определено — после первой смерти ты превращаешься в ходячего мертвеца. Весьма привлекательного, если верить россказням. Не такая уж и плохая участь. Но теперь… Теперь абсолютно ничего не известно. Что ждёт их впереди, в дальнейшей жизни? И что ждёт их после смерти?
Ник не оглядывался, хмуря брови, пробритые аккуратными вертикальными линиями.
— Слушай, — подал голос Том так неожиданно, что Ник едва ли не подпрыгнул, — мне показалось, или этот мертвец тебе что-то сказал?
— Тебе не показалось, — буркнул в ответ Ник.
— Хм, — Том явно заинтересовался, — и чего же?
Ник болезненно скривился. Помолчал, размышляя — стоит ли отвечать.
Он решился и ответил, но как раз в этот момент треснуло от жара несколько чёрных стекол башни, и Том отвлёкся, вздрогнув.
А переспрашивать невежливо.
Впрочем, Тома гораздо больше интересовала хорошая выпивка по возвращении на базу.
Июль 2007 Алма-Ата
Октябрь 2007 Санкт-Петербург
